Что же случилось, когда Андрей Громов встретился с графиней Волынской? Прежде всего, он был очарован. Женская красота способна тронуть даже самого равнодушного мужчину. Тем более, когда она сочетается с искренностью и умом.
Мария Волынская обладала особым даром: она умела так расположить к себе человека, что он очень быстро начинал считать себя ее близким другом. Вспомним суровую графиню Воронцову, которая души в ней не чаяла. То же самое произошло с Андреем. Уже с первых минут знакомства Андрей почувствовал себя с Марией легко и свободно. Наблюдая ее в повседневном общении, Андрей удивлялся ее простоте и естественности. Она весело шутила, на критику не обижалась. Ее ласковый голос, доброта, сияющая в глазах, пробуждали отклик в его душе. Он ощущал теплую волну участия, которая привязывала его к Волынской с каждым днем все сильнее.
Совсем иной предстала Мария Волынская на балу в Николаевском дворце. От ее глаз, улыбки исходила такая мощная волна обаяния, что устоять перед ней было невозможно. Громов потерял голову. Потом был тот безумный вальс, их общее бегство из Николаевского дворца, сани, летящие сквозь пургу. Потом… Мария облила его из кувшина, и он окончательно влюбился. Она держала его на расстоянии и тем самым завоевала его уважение.
Еще до их встречи Андрей получил описание своей партнерши, из которого следовало, что она очень молода и совершенно неопытна, и был готов руководить всем во время подготовки и выполнения операции. Однако, вскоре он был вынужден признать, что Мария абсолютно четко знала, чего хочет и как этого добиться. Роль лидера в их команде перешла к ней.
Чем дольше Андрей находился рядом с ней, тем больше достоинств он в ней находил. Правильнее сказать, что он совсем не находил в ней недостатков. Он не видел ее слабой, не слышал ее жалоб, капризов, она всегда была полна сил и энергии. В его глазах это была невероятная женщина, настоящая королева. Он готов был на нее молиться. Он понимал, что не сможет, уже никогда не сможет с ней разлучиться, что посвятит всю свою дальнейшую жизнь тому, чтобы сделать ее счастливой.
* * *
То, что он испытал, когда увидел ее с Николой, была не просто ревность. Рушился его мир. Его богиня, его идол, внезапно сверглась с пьедестала, и он стоял посреди обломков.
Он только-только поверил в то, что в мире есть настоящая искренность, – и он видит ее в объятьях человека, которого она, по ее же собственным словам, давно разлюбила.
Он только-только поверил в то, что в мире есть женщина, которая не может обмануть, – и он слышит ее ложь в ответ на свой вопрос.
Он преклонялся перед ее чистотой, перед благородством ее души, – и, оставив ее всего на два часа одну дома, – видит ее поддавшейся любовному соблазну.
Несколько дней он был не в себе: где был и что делал – помнилось смутно. Хотелось забыться, заглушить эту боль. Но водка давала лишь временное избавление. Он испытывал неодолимую потребность сделать что-то, что отозвалось бы эхом в жизни тех, кто заставил его так страдать. Поэтому возможно, для Марии благом оказалось долгое пребывание в Москве: ее не было рядом с Андреем, когда тот стал демоном. Кто знает, до чего он мог дойти в своем неистовстве.
Громов хотел отомстить. Та любовная сцена все время стояла перед глазами. Это было настолько мучительно, что временами он думал о самоубийстве. Находиться дома Андрей не мог. Целыми днями он слонялся по городу. Ноги постоянно приводили его в места, где мог быть Николай. Так, сам того не осознавая, Андрей стал следить за ним. Он видел, как Николай приходил к ним домой. Приходил каждый день. Значит, думал Громов, Мария дала ему надежду. Значит, она согласилась стать его постоянной любовницей. Андрей не мог допустить, чтобы Мария и Николай снова встретились. Но он понимал, это был лишь вопрос времени – ведь вернуться она могла в любой момент. И тогда Николай окончательно отнимет ее у него.
Этого он вынести не мог. Постепенно у него, как у Германна из «Пиковой дамы» Пушкина появляется навязчивая идея: помешать Николаю увидеться с Волынской. Сделать что-то такое, что не даст ему возможность приходить каждое утро в их квартиру.
Слоняясь вокруг Мраморного дворца, куда частенько приходил Николай повидаться с младшими братьями, Андрей узнал о чрезвычайном происшествии. Выдав себя за полицейского, он смог проникнуть внутрь и все разузнать. Допросив прислугу, он обратил внимание на лакея, который вел себя подозрительно.
Громов предпринял собственное расследование, и ему удалось уличить вора. Бриллианты были при нем. И тут в голове Андрея складывается дьявольский план: как сделать, чтобы Николай не смог в ближайшее время встретиться с Марией. А пока шло разбирательство, он надеялся увезти ее.
С адъютантом Варнаховским Громов быстро нашел общий язык. Пригрозив обнародовать некоторые неблаговидные его поступки, из-за которых тот мог быть уволен со своей должности, Громов вынудил его к сотрудничеству. Варнаховский отнес бриллианты в ломбард. Потом он должен был дать показания против Николая. Деньги же, вырученные за камни, Громов передал на благотворительные нужды без указания имени дарителя.
Он хотел, чтобы Никола понял, за что он расплачивается. Поэтому подложил в спальню великой княгини вещь Марии: обруч, который он нашел после их свидания. Расчет Громова был безошибочным – Николай не станет прикрываться женщиной, он из породы благородных. Он захочет поиграть в рыцаря и решит защитить Лизу.
То, как развернулись события дальше, Андрей, разумеется, предвидеть не мог. Он не ожидал, что кража получит такой резонанс, что приговор окажется настолько суров. Однако, когда Громов после разговора с Марией понял, что с Николой ему делить нечего, он предпринял несколько попыток повлиять на ход расследования, чтобы, насколько это возможно, облегчить участь Николая.
Приговор самому Андрею Громову оказался не менее суров. После счастливых недель с Машей, когда они вместе строили планы дальнейшей жизни, он узнал, что она носит ребенка его соперника. Не сразу Андрей смог справиться с таким известием. Однако его ожидал новый удар: Мария покинула его и уехала в неизвестном направлении.
Глава сороковая. Расследование продолжается
На следующее утро Элена и Паоло завтракали в саду позади дома. Было немного сыро. Легкий туман поднимался от земли.
– Меня не покидает ощущение, – начала Элена, задумчиво размешивая ложечкой сахар, – что в дневнике еще что-то спрятано.
– Слушай, мы уже столько оттуда выкопали! Давай на этом остановимся.
– Подожди. Ты же сам говорил, что это очень странно, что она просто так оставила свои воспоминания. Возможно, она хотела передать какую-то информацию.
– Ну да, говорил. Ладно, давай еще раз его прочтем.
– А, с другой стороны, я читала его уже раз сто!
– Давай читать вместе!
– Причем читать надо не распечатку, а сами страницы, у меня сделаны сканы.
– Валяй, тащи сюда рукопись!
