Зига проговорил прокисшим тоном:
– Это Елена Степановна. Она будет вам лекарства и еду приносить, а если потребуется, то и подгузник поменяет. Вы ее будете слушаться. А мне на работу пора. Поправляйтесь, Василий Петрович, не залеживайтесь тут. И помните: вы для нас важность большую имеете, мы вас так не оставим… В беде, я имею в виду.
Он отбыл, забыв попрощаться со своей служащей.
Та пробурчала:
– Хам.
С теплых ботинок унисекс, размера не менее сорокового, стянула бахилы, сунула их в урну под раковиной. Переобулась в удобные шлепанцы на сплошной подошве. Извлекла из пакета медицинскую униформу, отгородилась ширмой, чтобы переодеться.
А Вася любовался ботинками.
Сандра напропалую гнала машину по узким улицам незнакомого городка, пугая редких пешеходов и водителей легковых авто. Грузовики ее не боялись, но их клаксоны возмущенно вякали, когда «Солярис», выходя на встречку, совершал очередной двойной обгон на неподходящем для таких маневров трехполосном шоссе.
Пассажир молчал, не желая отвлекать ее от дороги, однако Сандре хотелось думать, что он притих, потому что находился под впечатлением ее итальянского стиля вождения.
Сандра злилась, а в таком состоянии ездить по-другому не могла. Сейчас пар выйдет, и можно будет поговорить.
Выбравшись за пределы Егорьевска, она припарковала машину, въехав за обшарпанный короб автобусной остановки, где было безлюдно и не так темно – свет уличного фонаря слегка разжижал декабрьские сумерки. Под фонарем стоять было глупо, во всех смыслах глупо, но ей казалось, что так она быстрее успокоится. Руки на руле подрагивали от напряжения и пережитого страха.
Она взглянула в зеркальце заднего вида. «Людоед» все еще прижимал пятерню к носу с выражением обиженного недоумения.
– Извините, – буркнула она, не оборачиваясь. – Нервы, знаете ли, в последнее время никуда не годятся.
Он не ответил. Она не смутилась. Может, только слегка.
Одет Кущин был не для уличных прогулок – свитер, домашние штаны и… Кстати, а что у него на ногах? Не в тапочках же он по улице шлындрал, которые сунули ему в карету «Скорой помощи» его странные друзья?
Она перегнулась через спинку водительского сиденья, чтобы рассмотреть обувку «людоеда». Он был бос, если не считать черных полушерстяных носков, но возле его ступней на сером ковролине валялись ботинки унисекс, по размеру Кущину не вполне подходящие. Да что там – не вполне! Мала обувка была для его сорок третьего. И как он влез-то в них? Хотя, как говорили в одном культовом фильме: «Жить захочешь – не так раскорячишься».
Кроме чужой обуви, под ногами у босса перекатывалась взад-вперед длинная трубчатая конструкция, оснащенная крючками с одной стороны и крестовиной ножек с другой, в которой Сандра без труда опознала стойку для капельницы.
Подняв взгляд на работодателя, она поинтересовалась неприязненно:
– Откуда у вас штатив? Выкрали в больнице?
Тот промолчал, сочтя вопрос идиотским и праздным.
Сандра снова разозлилась. Он еще игнорить ее будет! После того как напугал до икоты!
Спросила с раздражением:
– Как вы пробрались в машину?
Кущин холодно прогундосил:
– Это моя машина, вы не забыли?
– Под днищем кнопка секретная? Разблокировка замков и выключение сигнализации? – после недолгой паузы решила уточнить она.
– Под передним крылом. Но знать об этом вам не полагалось, вы уж извините.
Как показалось Сандре, последнюю фразу он произнес с явной издевкой.
Помахав охранникам на КПП растопыренной пятерней с последующим красноречивым пальцевым жестом у шеи под ухом, долженствующим объяснить служивым цель его самоволки, а именно – сухость в глотке, утолимую лишь пивасиком или портвешком, Кущин выбрался за периметр больницы. Его с усмешкой пропустили, не уделив должного внимания штативу от капельницы, на который он опирался вместо костыля. Это обнадеживало.
Он помедлил немного на расчищенной от снега площадке перед больничными воротами, озираясь, и заковылял на противоположную сторону улицы.
Что он предпримет дальше, Василий пока не знал. Ему нужно где-то отсидеться, отдышаться, а потом принять решение.
В заднем кармане штанов неожиданно обнаружилась смятая пятисотка, но такси на эти деньги не наймешь. Придется рискнуть и отправиться отсюда подальше на электричке, однако далеко ли он уйдет в обуви не по размеру и с травмированной ногой? Особенно если учесть, что лечебные железяки, проткнувшие мышцы до кости, моментально сделались ледяными, и это только начало. Особенно если учесть, что костыль у него несколько неформатный и первый же полицейский, которому Кущин попадется на глаза, потребует предъявить документы. А что Василий сможет предъявить, если при нем даже мобильника нет? Станет пятисоткой отмахиваться? Смешно.
«Взлететь-то мы взлетели, а вот где приземляться будем, пока непонятно», – подумал Вася, оказавшись на противоположном от больницы тротуаре под окнами серой сталинской четырехэтажки и осматриваясь.
Его внимание привлекла к себе глянцево блестевшая, с золочеными буквами вывеска, размещенная на стене здания, сбоку от дубовой двустворчатой двери, украшенной строгой резьбой.
«Гостиница “Дом сельхозкооператора”» – вот что было написано на мраморной доске, больше похожей на мемориальную. Но не это главное! Главным было то, что здесь же, рядом, располагался вход в кафе под не менее знаковым названием «Придорожное». Дверь точки общепита своим внешним видом диссонировала с пафосной соседней дверью – была самая обычная, алюминиево-стеклянная, да и сияющая светодиодными лампочками вывеска оригинальностью не отличалась. Но Василию она представилась спасительным порталом в иные – безопасные! – миры.
Он поспешил войти внутрь, надеясь, что его внешний вид никого не насторожит и его не турнут, сочтя за бомжа, зашедшего стянуть с прилавка мелочь. Он просто постоялец, обычный гостиничный постоялец, который спустился перекусить, что здесь такого.
Посетителей в кафе не было, если не считать студента, сутуло вперящего напряженный взгляд в монитор ноутбука и напрочь забывшего про свой кофе, и пенсионерки, чайной ложечкой задумчиво вычерпывающей шоколадное мороженое из металлической креманки.
Буфетчица невозмутимо отсчитала Кущину сдачу и, поставив заказанную еду на поднос, пожелала гостю приятного аппетита.
Он устроился за столиком возле окна, попивая чай из стеклянного стакана и заедая его бутербродом с копченой колбасой. Вид на стоянку перед больницей был отличный, поэтому он не пропустил момента, когда к воротам подъхал внедорожник, в котором Василий распознал «УАЗ Патриот». Тачка вполне могла принадлежать «Линейке флоры». Если так, то Ленка-сиделка уже выбралась из клозета и доложила боссу о пропаже. Ну что ж, пора, пора. Хотя для толстухи это еще не завершение.
