Всадники продолжили путь. Перед ними расстилалась выжженная змием равнина, безжизненная и печальная: всякое деревце было спалено, даже совсем маленькое или молодое; некоторые рощи благодатные и дубровы тенистые были выкорчеваны вовсе; ничто не выжило, повсюду стояли мерзостный запах гари и гробовая тишина. Над чёрными пашнями поднимался пар. По нескольким сторонам взметались густые и высокие клубы дыма – то еще чадили сожжённые до головней избы и целые деревни. Среди полей лежали обгоревшие кости людей, коров и лошадей. На горизонте не было ничего видно: стояли туманы и дымились подожжённые к северу рощи и леса. И путники с трудом разбирали тропу, сплошь усыпанную пеплом. Вскоре натолкнулись они на борозду широкую, которую оставило проклятое змеище своим хвостом. Это был верный путь, чтобы отыскать чудище.
– Если найдем его, – сказал Беленир, – то биться придётся кому-то из вас. Я не смогу взять в руки меч.
Таким вот нехорошим путём они проехали ровно пять дней. За это время они приблизились к дымящимся на юге рощам и улицезрели в полной мере змиевы бесчинства: спаленные деревни и хоромы, обагрённые кровью, и всюду останки людей и скота. Как-то всадники наткнулись даже на обгорелые кости матери, в чьих руках был сожжённый младенец. «Он поплатится за это, – думал Беленир. – Я с ним расквитаюсь!».
– Видать, змей очень силён, – изронил Волнозор, которого напугали картины запустения и смерти. – Не знаю даже, справимся ли мы с ним, если еле-еле управились с каким-то Верлиокой!
– Справимся, – сквозь зубы промолвил Беленир. – Мы убили морское чудовище, выиграли поединок с великаном, мы укротили Серого Волка и одолели Егу, а с этим уродищем совладаем без труда!
Подойдя к одной из дымящихся рощ, путники вдруг услышали храп невероятной силы, раздававшийся над всей округой точно гром и пугавший коней. Они спешились и оглядели местность. Перед ними на холме стояла роща обширная, вернее то, что от неё осталось: деревья столетние были выворочены с корнями, не очень старые просто сожжены, а молодняк обращён в пепел. На возвышенность вела узкая извилистая стежка, обегавшая несколько валунов, лежащих на пологом склоне.
Воины оставили коней добрых под присмотром Брисинора и Космача и стали пробираться на холм, ибо храп слышался с другой его стороны. Первым пополз Беленир, держа в руках секиру, которую не мог от них отклеить, вслед за ним Всесвятлир, а потом уж Волнозор, держа наготове верный лук. Они перебрались по тропинке от одного камня к другому, и вскоре прошли в рощу, испоганенную змием. Затем молодцы удалые, проползши мимо нескольких выкорчеванных и поваленных деревьев с обугленною корой и с сожжёнными ветвями, оказались на самой вершине холма и глянули вниз. Они увидели, что холм обрывается в овраг, а оттуда клубами чёрными подымается дым. Впадина была очень глубока и потому из-за чада ни Беленир, ни даже зоркоглазый Волнозор не смогли различить что или кто в ней находится. Но храп исходил оттуда.
– Там спит Идогурн, – сказал шёпотом Беленир. – Вряд ли это какой-нибудь великан решил прикорнуть в овраге подле дымящихся деревьев, вырыв такую глубокую котловину.
– Надо прикончить змея, пока он спит! – посоветовал Всесвятлир. – Деды сказали, что он очень ленив, значит, вряд ли проснётся.
– Ленив, но не глух, – сказал Волнозор, с опаской глядя в овраг. – Надо спуститься как можно тише и перерезать ему глотку. Но как можно тише! Беленир, возьми меч Каукиса и прикончи эту тварь.
– Да как я возьму меч, когда у меня ладони прилипли к секире? – удивился витязь, показывая берегину свои руки, приклеенные к длинному топорищу золотистой секиры.
– Проклятье – промолвил Волнозор. – Совсем забыл про это.
Тогда Всесвятлир сказал:
– Дайте мне меч, и я сам убью змеище. Только не шумите, а то он проснётся.
Волнозор вынул у Беленира из ножен клинок и дал его Всесвятлиру, затем взял он рог Государя Волн – вещь эта обладала чудесной силой и могла пригодиться. Беленир подозвал Космача, и конь богатырский тотчас явился.
– Я пойду убивать змея, – сказал коню Всесвятлир, на что конь кивнул головой. – На всякий случай со мной будет и Волнозор. Пошли вниз, попробуем одолеть чудище.
Всесвятлир и Брисинор вместе с конём стали спускаться вниз, в овраг, навстречу чёрному дыму. Шли они крайне тихо, стараясь совершенно не шуметь. Даже стука конских копыт было не слышно. И тут, не успели воины спуститься, как ветер задул с севера, и весь дым и смрад повалили на них, окутали их чёрной пеленой. Они скрылись из виду, отчего Беленир затревожился и стал внимательнее вглядываться в черноту чадной завесы. У Всесвятлира тем временем от дыма, зловония ядовитого и невероятной духоты закружилась голова. «Проклятье!» – едва слышно сказал он, и ноги его подкосились, и он стал падать. Волнозор едва успел подхватить его и, взяв из его рук меч, посадил воина в седло и сам сел следом. Он тоже почувствовал, что вот-вот силы покинут его и он упадёт в обморок. «Выведи нас прочь отсюда» – сказал он Космачу шёпотом, и конь богатырский развернулся и пошёл обратно на холм. Волнозор даже не заметил того, как рог Государя Волн сорвался у него с пояса и упал где-то в овраге. Вскоре конь вынес воинов на своей спине из дымной пелены и, только оказался он подле удивлённого Беленира, Волнозор и Всесвятлир рухнули на землю.
– Что случилось? – спросил Беленир. – Что с ними?
– Смрад змеиный одолел обоих, – ответил конь. – Как видно, не только мощь Идогурна опасна, но и все, что он исторгает из себя. Не думал я, что так опасен стал змей.
– Они очнутся?
– Да, скоро должны прийти в себя. Но находиться тут в таком состоянии опасно, змей может пробудиться в любое мгновение.
– Где рог Государя Волн? – воскликнул Беленир. – Он был у Волнозора. Можно дунуть и пробудить их.
– Но так мы пробудим и змея, – заметил конь.
– Его сон нам все равно не на руку, раз подобраться к нему нельзя, – пояснил Беленир.
И вдруг затрубили горны множества воинов, раздались кличи боевые, топот копыт и грохот колёс. Тут же очнулись и Всесвятлир с Волнозором. Но мысли их путались, а головы раскалывались от боли: где рог Государя Волн они не знали, а он был единственным, что могло сейчас вернуть прежние силы. Беленир глянул сквозь дым, исходивший из оврага, и увидел доброе воинство, шедшее им навстречу, к холму. Прибежал Брисинор и тоже стал наблюдать за происходящим.
– Что случилось? – спросил он.
– Зловоние и дым не подпустили нас к змею, – ответил Всесвятлир. – Лишь благодаря Космачу спаслись.
– Хорошо, что меч не потеряли, – добавил Волнозор и вложил Белениру в ножны меч.
– Вот ведь бесовщина, – недовольно пробормотал Брисинор. – А что за войско? Митрапирн?
Во главе войска, что шло к оврагу, ехал на колеснице резной, запряжённой тройкой белых коней и впрямь сам князь Митрапирн. Его лик был суров и грозен, в глазах блестел огонь ярый, в деснице сверкал меч острый, на груди сияла златокованная кольчуга, а на голове вздымался яркой сверкавшей горою высокий шишак. Седые волосы князя удалого развевались по ветру, левой рукой он держал поводья. И было видно, что он говорит что-то, но его зычного голоса не было слышно. Вслед за Митрапирном на конях богатырских гарцевала его верная дружина, вооружённая копьями, мечами и булавами, а за ней неспешно шагало ополчение. Всё воинство остановилось в полуверсте от оврага и замерло в ожидании, растянувшись примерно на версту в длину и на двадцать саженей в ширину. Тут Митрапирн показал рукой всем воинам, чтобы они оставались на месте, а сам, взяв поводья, направил свою колесницу к оврагу, за которым возвышался холм. Приблизившись к той яруге, князь громоголосый крикнул зычно:
