— Я не в приманке сомневаюсь. Меня беспокоят сроки.
— А что со сроками?
— Мы не первые в эре исхода. Сколько раз оликсов уже заманивали на планеты, где мы их поджидали?
— Не раз, — согласилось Кенельм. — Потому–то мы — ты! — сделали Ваян практически безупречным. Даже спутник–невидимка на низкой орбите увидит внизу подлинную цивилизацию. Ты фантастически отработала все подробности.
— И все же они будут чрезвычайно осторожны на подходе. Могут даже отказаться от стратегии с дружелюбным ковчегом. Вдруг мы прежде увидим армаду Искупления?
— Мы готовы к обоим вариантам, — сказала Элличи. — Точно знаем, где можно с успехом ударить, а от чего следует бежать.
— Постойте, — вмешался Деллиан. — Есть и вариант с отступлением?
— Да, на крайний случай, — ответило ему Кенельм. — Мы не самоубийцы. Если у оликсов окажется подавляющее превосходство. «Морган» уйдет через портал в глубокий космос.
— Не знал.
— Это только запасной вариант, Деллиан. Буду благодарна, если ты не станешь распространяться о нем во взводах.
— Но… если оликсы нас поджидают, куда мы денемся?
— Джулосс советовал мне последовать совету неан. Углубиться в космос, строить хабитаты в темноте, где нас никто не отыщет.
— Святые! — пробурчал Деллиан. — Отвратительная мысль. Признать себя побежденным…
— Но сохранить жизнь человечеству как виду, — напомнило Кенельм, — и дать возможность изобрести другие методы борьбы с оликсами.
— Если до такого дойдет, поисковый корабль как раз и обеспечит нас другим вариантом, — оживилась Ирелла. — Это вполне оправдывает проект.
— Возможно, — протянуло Кенельм. — Тут много неизвестных.
— А если мы примем твою мысль, какую ты объявишь цель для поискового корабля? — спросила Тиллиана. — Чтобы дать оправдание желающим бросить нас и «Морган», эта цель должна производить впечатление. Новая планета поколений вроде Джулосса вряд ли сработает.
Ирелла усмехнулась.
— Этот корабль будет искать Убежище.
— Да ну!
— Идеальная цель. В него все верят.
— Многие, но не все. А если оно и существует, мы не знаем, где его искать. Весь смысл Убежища в том, что оликсы не способны его найти.
— Потому–то оно — идеальная цель поиска. Мы знаем, что эта легенда — наше наследство. Она зародилась на одной из терраформированных планет, брошенных нами на пути с Земли. И мы сможем проследить этот путь. Великое странствие, и оно даст нам надежду. Трудная, но не безнадежная задача, и в конце маячит золотой приз — идиллическая жизнь, которой здесь они лишены.
— Великие святые! До Земли больше шести тысяч световых лет. Предположительно. — Тиллиана вопросительно оглянулась на капитана.
— Около того, — подтвердило оне. — Точные звездные координаты заложены в корабельный гендес. Они не засекречены, поскольку оликсам уже известны.
— На релятивистских скоростях это расстояние покрывается за две декады по корабельному времени. К тому же до самой Земли идти не придется. Мы ведь по дороге будем обследовать брошенные планеты?
— В нашей линии никто не покрывал на релятивистских скоростях тысячи световых лет — тем более шести тысяч, — сказала Тиллиана. — Мы всегда высылали вперед порталы и прыгали через них. А корабли с порталами разгоняются только до восьмидесяти пяти сотых С.
— Да, — широко улыбнулась Ирелла, — поэтому над нашим кораблем придется чертовски потрудиться, а?
Тиллиана растеряно покосилась на нее, пожала плечами.
— Вообще–то, — сказала Элличи, — мне это нравится.
— Спасибо, — отозвалась Ирелла.
Три девушки обернулись к Кенельм.
— Не так важно, сработает ли, — сказала Ирелла. — Главное, чтобы звучало правдоподобно. Лишь бы занять чем–то наших разочарованных мужчин. — Она с намеком взглянула на Деллиана. — Чтобы они не тратили времени, превращая друг друга в котлеты.
— Ну, спасибо!
Кенельм кивнуло.
— Тебе придется очень внятно объяснить, что дело предстоит трудное и опасное. И на одно планирование, до постройки, уйдут годы.
— Постойте! — изумился Деллиан. — Вы всерьез собираетесь это строить?
— Я признаю, что на данный момент нет лучшего варианта, чем подвесить Убежище, как морковку перед носом. Ирелла права: решение проблемы со взводами в том, чтобы откладывать и тянуть время. Если к концу работы над планом оликсы не покажутся, мне нельзя будет пойти на попятный. Рухнет мой авторитет, а с ним и ударная миссия «Моргана». И поэтому проект этого корабля должен быть невиданно сложным. Пусть в нем постоянно обнаруживаются проблемы и недоработки, пусть план меняется миллион раз на неделю. Это понятно?
— Да, капитан! — возликовала Ирелла.
— Прекрасно. Значит, этого разговора не было. Ты начинаешь публично обсуждать свою идею, распространять ее по взводам и посмотришь, разделяют ли они твой энтузиазм. Если наберется достаточно энтузиастов, подбей их атаковать меня внезапным предложением на корабельном совете. И позаботься, чтобы в твою поддержку набралось достаточно голосов.
— Это на месяцы интриг и политики, — еще шире улыбнулась Тиллиана.
— А как же!
Лондон
26 июня 2204 года
Это условие не числилось в списке бонусов, тем не менее членство в глобальном политическом комитете обеспечило ей при конце света место в первом ряду. Неприметные датчики Обороны Альфа, дрейфуя вокруг «Спасения жизни», передавали на удивление четкую картинку. Через час после расхождения части ковчега разделяло уже десять километров, и разрыв продолжал расти. Солнце, медлительным рассветом пробираясь внутрь, высвечивало большую, открытую в пространство полость. Гвендолин она показалась похожей на кратер с отвесными стенами, с блестками редкостных жил — словно оликсы создали халцедоновый астероид. В тенистой глубине порхали темно–лиловые искорки, рассыпались фонтанами так мгновенно, что их можно было счесть за обман зрения.
Теханалитики ГПК предполагали в этих искорках излучение Черенкова — а значит, она сейчас заглядывала прямо в глотку черной дыре. Технология, на десятилетия, если не на века, обогнавшая человеческую.
Что–то шевельнулось в этой темноте, плавно скользнуло в освещенный солнцем центр полости.
— Гос–споди, — пробормотала Гвендолин.
Показавшийся из горловины червоточины корабль был невероятным, как скат–манта, скрещенный со сверхзвуковым двигателем, — и при этом громадным. Тусклая иссиня–черная поверхность топорщилась сотнями плавничков, втянувшихся у нее на глазах, превратив фюзеляж в стройное обтекаемое тело восьмисотметровой длины. Непонятно было, зачем эта обтекаемость в межпланетном пространстве. Несколько действовавших в системе Сол космических кораблей человечества представляли собой неуклюжие функциональные сооружения, а рассекавшие галактику межзвездные имели простую каплевидную форму на конце огромного гневного копья поступавшей из самого сердца солнц плазмы. Обшивкой им служили порталы — дыры, в которые проваливалась всякая попавшаяся на пути пылинка, чтобы выскочить из парного портала в световых годах за кормой. А этот корабль оликсов был совсем другой: сами его плавные обводы дышали угрозой. И Гвендолин не слишком удивилась, когда он ловко перевернулся, проскочил через расширяющийся зазор в свободный космос и, лениво разворачиваясь, повис в тени ковчега. Она не видела ни ракетного выхлопа, ни яркой как солнце плазмы, ни голубого химического пламени. А маневрировал он как выполняющий простые фигуры высшего пилотажа самолет, и такая небрежная демонстрация силы и ловкости действительно внушала страх.
