— К нашему Каю все время каких-то троллих тянет, — как бы невзначай обронил Альрик. — Уж не пора ли дать ему настоящее имя?
— Что-то ничего на язык не ложится, — пожал плечами Хвит, ныне признанный скальд хирда. — Любимец троллей плохо ложится в песню.
— Ты титьки у нее хотя бы нашел?
— А то может она вовсе и не она была?
Я был бы счастлив поговорить с ребятами на эту тему, только в другой раз. Когда голова не будет разламываться от боли, вчерашнее мясо не будет лезть обратно, и волны удовольствия и стыда не будут окатываться меня при каждом новом воспоминании. Поэтому я скривил злобную морду, отполз в дальний угол и отрубился там.
Следующие несколько дней стали для меня настоящей пыткой. Я слышал, что девушки после первой проведенной с мужчиной ночи привязываются к нему, а парни наоборот бегают за девками лишь до той самой ночи. Но для Хельги я явно не был ни первым, ни вторым. Так чего же она продолжала бегать за мной? Стоило лишь выйти из дома, как я сразу натыкался на ее прищуренный голубой глаз. Продолжать знакомство желания не было. Слишком уж она была стара да жестка для меня, да и знак бездны не увеличивал ее привлекательность. Потому я толком не выбирался на волю и не смог толком познакомиться с остальными хирдами, помериться силами и добыть себе новый топорик.
Ярл Сигарр, несмотря на хилость, был не дураком и устроил на своих землях небольшое торжище, где все гости могли продать оружие, из которого они выросли, и выбрать что-то подходящее. Конечно, оружие продавалось и перепродавалось, и с каждой покупки Сигарр хотя бы один эрторг да клал себе в карман. Кормил он воинов исправно, но простой едой. Копченые колбасы да пряные меда можно было лишь купить в торговых рядах. И при этом он не выглядел скупердяем, как ярл Торир Тугая Мошна. Может, потому что он не скупился на улыбки, на разговоры и на самое необходимое.
Он скрывал от гостей расположение своего хутора и остальных поместий, спрятал вольных девок, зато отстроил временное поселение и пригнал кучу рабынь на любой вкус. И своим угодил, и чужих не обидел.
Через несколько дней я уже лез на стену от скуки и не мог дождаться начала боя. Ярл с хевдингами каждый день чего-то совещался и совещался. Зачем эти бестолковые разговоры, если можно просто столкнуться лбами с вражеской армией и выяснить на поле боя, кто сильнее? Какой бы ты хитроумный план не придумал, все равно все будут решать мечи и топоры! Кто сильнее, у кого выше руна, кто отважнее и кто удачливее.
Альрик рассказал, что Сигарр стал ярлом не так давно. Его отец и старший брат были настоящими воинами, крепкими, храбрыми. А Сигарр с детства был слабеньким, быстро уставал от борьбы, запыхивался во время бега, заболевал после небольшого купания. Свою руну он получил в срок, как и все, но она не помогла ему стать здоровее. Жрец сказал, то была врожденная хворь, которой одарили Сигарра боги, и они не стали забирать ее. Потому Сигарр, как подрос, уехал в отдаленное поместье, где и жил с немногими помощниками.
Отец Сигарра, ярл Сигвальди Добряк, в свое время изрядно поватажил и вернулся в родные земли, остановившись на десятой руне — пороге хускарла и хельта, и его люди, те самые опытные воины во главе с сакравором, почти не отставали от своего хёвдинга.
Пока Сигвальди был жив, его сосед — ярл Хрейн — сидел тихонечко и не претендовал ни на какие земли, но стоило Добряку поперхнуться костью и помереть прямо за пиршественным столом, как Хрейн выполз наружу. Он совершал мелкие набеги на земли Сигвальди, ловил его корабли, не оставляя свидетелей. Сигарр предлагал брату пойти на суд конунга Рагнвальда, но тот был слишком горд и говорил, что справится сам.
Немало хороших воинов погибло в те годы. А потом и сам брат погиб в неравном морском бою, только и смог передать Сигарру небольшой амулет — топорик Фомрира.
Никто не ожидал, что ярлом станет слабак Сигарр, и не все местные были с этим согласны, вот только заплечный еще самого Сигвальди, опытный сакравор на девятой руне, который отказался следовать за старшим сыном своего ярла, внезапно занял сторону Сигарра. Да что там! Встал за его плечом, поднял всех старых соватажников, оторвал их от земли и внуков, заставил признать Сигарра ярлом.
Тот же сразу отправился к конунгу, поведал ему свою историю и добился разрешения спорного вопроса на одной-единственной битве. А чтобы все было справедливо, Рагнвальд Беспечный отправил своих людей приглядеть за сражением.
В означенный час все хирды погрузились на свои корабли и отплыли к острову, причине всех бед.
Странно это было. Обычно на закате причаливают к берегу и ночуют на твердой земле. А сейчас все было наоборот. Едва солнце коснулось круглым боком земли, как мы оттолкнули Волчару от причала и дружно взялись за весла, уходя в ночное море.
Когда же опустилась темнота, мы последовали за мерцающими огоньками на впереди идущих судах. На нашем также горели лампы — одна на носу, вторая на корме и третья на верхушке мачты. Если прочертить между ними линии, то получится фигура с тремя углами, так дети рисуют на песке кораблики. И можно не бояться, что в ночи не заметишь союзный драккар и не врежешься в него.
Звуки ночью слышались иначе. Более гулко. Более громко. Мы не говорили и не смеялись. Молча гребли, вглядываясь до рези в глазах в огоньки и вслушиваясь в плеск весел. Если вдруг решит всплыть какая тварь, то мы у нее будем как на ладони, а вот ее саму мы не заметим вплоть до того, пока не окажемся у нее в пасти.
Я не боялся смерти, но предпочел бы умереть, стоя на земле. Да, я все еще не хотел становиться ватажником Нарла и грести целую вечность на его золотом корабле. И вообще это несправедливо! Фомрир дал мне условие на получение руны, Фомриру я приношу жертвы, но если я помру в море, то последую за Нарлом.
— …ооой! — раздался протяжный крик.
Альрик тут же приказал сушить весла. Мы замерли. Где-то тут был остров с его рифами, неровными берегами и прочими прелестями, а мы, как слепые котята, плыли наощупь.
— Двое сторожат, остальным спать!
Я завернулся поплотнее в плащ и улегся на палубу. Когда теперь еще доведется поспать?
— Подъем!
Уже? А ведь казалось бы только что заснул после своей очереди сторожить. Я протер лицо морской водой, огляделся. Солнце еще не встало, но небо уже посветлело. Еле виднелись бледнеющие звезды. Остров оказался совсем близко. Слишком близко для ночного плавания, я бы сказал. Видимо, у Сигарра отменный кормчий, который может ходить по морю вслепую. Остальные корабли стояли неподалеку.
Все воины напряжённо смотрели на восток. Ещё немного и можно будет бежать к крепости. Некоторые со страхом проглядывали на берег — там стоял наблюдатель от конунга. И он впечатлял! Полноценный хельт, двенадцатая руна, секира в человеческий рост, кольчуга, сплетенная из толстенных колец. И самое главное — он не сдерживал силу. Она омывала горячими волнами, путала мысли и давила мельничными жерновами, ни у кого даже мысли не возникало нарушить правила и сойти с корабля прежде назначенного времени.
