Он нервировал ее задумчивым молчанием и осуждающим отношением к ней. Как будто она хотела, чтобы ее прибило к его драгоценному пляжу! Она видела в окно полоску светлого песка, который, как объяснила Розетта, был частным пляжем, где ее нашли без сознания. Экономка Розетта не радовалась тому, что Алли живет вместе с ними. Она была вежлива и приносила ей вкусную еду, но не улыбалась.
Алли нахмурилась, потому что думала, что итальянцы славятся своим гостеприимством. Или она выдавала желаемое за действительное?
Как она сюда попала? Почему одна? Наверняка кто‑то где‑то скучает по ней. Она попыталась представить, как ее разыскивают родственники и муж.
И едва не расплакалась. Однако ей нельзя отчаиваться.
Она с сомнением посмотрела на свои пальцы. Не было ни кольца, ни следа от кольца. Ее ногти были аккуратными и короткими. Она поднесла руку к голове. Головная боль стала терпимой и напоминала тихое гудение.
— Что ты делаешь? — послышался резкий и неожиданный вопрос.
Осторожно, не желая усугублять боль, Алли повернулась. Анджело Риччи стоял в дверях, упершись руками в бедра, словно перед злоумышленником.
Алли выдержала его взгляд:
— Смотрю в окно.
Он хмурился, словно поймал ее на краже фамильного серебра. Наверное, сейчас он обзовет ее лгуньей и воровкой.
— Тебе нельзя вставать с постели. — Он быстро прошелся по комнате.
Она вздернула подбородок, чтобы посмотреть на Анджело, когда он остановился напротив нее. Странно, она испытывала к нему не только неприязнь.
— Врач сказал, что мне нужен покой. Я отдыхаю весь день.
Он сдвинул черные брови, и она снова подумала о рассерженном боге, готовом метнуть молнию. Интересно, какой Анджело Риччи в гневе? Ее сердце забилось чаще, но от волнения, а не от страха.
— А если бы ты упала? Или снова ударилась головой?
Удивленная, Алли уставилась на его мрачное лицо, сомневаясь, что услышала беспокойство в его голосе. Наверняка он волнуется, что, если она снова себе навредит, все вокруг решат, что он плохо о ней заботится.
— Но я не упала. Я в полном порядке.
На самом деле ее шатало, и она не знала, сможет ли дойти до ванной комнаты и обратно, когда рядом никого нет.
Алли нахмурилась:
— Мне приснилось или ты пробыл со мной всю ночь?
У нее остались смутные воспоминания о суровом широкоплечем человеке в тени за включенной прикроватной лампой. О крепких руках, поддерживающих ее, когда она жадно пила воду из стакана.
Алли решила, что ей снился сон, но потом увидела темные круги под глазами Анджело и удивилась его неожиданной доброте.
Он пожал плечами:
— Кому‑то нужно за тобой присматривать. Розетта заглядывает к тебе днем.
— Спасибо. Это очень любезно.
Он округлил глаза, словно от удивления. Неужели он считает, что у нее не хватит ума, чтобы отблагодарить его за помощь? Или он обычно не делал ничего, за что его могли поблагодарить?
Алли не нравился этот человек, потому что он был с ней резким и недружелюбным. Потому что знал о ней то, чего не знала она, и смотрел на нее свысока. Но что‑то в ее душе оживало, когда он был рядом. И она чувствовала прилив энергии и любопытство. Как ни странно, несмотря ни на что, Алли ощущала себя в безопасности.
У нее не сохранились воспоминания о том, как он нес ее с пляжа. Доктор упомянул об этом, и, увидев крутой спуск к пляжу, она оценила физическую силу и настойчивость Анджело Риччи.
— О чем ты думаешь? — спросил он.
Алли поняла, что уставилась на лицо Анджело так, словно видит его впервые. Внезапно она рассмеялась. Анджело Риччи и милый доктор были единственными мужчинами, которых она видела. Не потому ли Анджело притягивает ее взгляд как магнит?
Женщина снова посмотрела на бушующее море. Она чувствовала себя совершенно потерянной, как крошечная весельная лодка на чудовищных волнах.
— Алекса…
— Алли! — Она фыркнула. — Пожалуйста, называй меня так.
— Алли, что с тобой?
Женщина сдавленно хохотнула:
— Что со мной? Я ничего не помню и не знаю, кто я и как здесь оказалась. Я ничего не знаю.
Запаниковав, Алли сомкнула губы и отвернулась, завороженная лучом света, пробившимся сквозь клубящиеся облака. Он осветил темную воду, придавая ей сходство с жидким металлом. Потом крошечная щель в облаке закрылась, и снова потемнело.
Смогут ли когда‑нибудь облака смятения в ее мозгу рассеяться, чтобы она вспомнила прошлое? Алли посмотрела вниз и поняла, что сжимает руками длинные полы тонкой хлопчатобумажной рубашки.
Наверное, это рубашка Анджело. Внезапно она осознала, что под рубашкой на ней ничего нет.
— Доктор убежден, что к тебе вернется память. Надо просто ждать. — Анджело взял стул у окна и сел, загораживая Алли обзор.
— А если он ошибается? Вдруг память никогда не вернется?
Он развел руками, молчаливо говоря ей, что следует потерпеть.
— Мы перейдем этот мост, когда приблизимся к нему.
— Мы? — Женщина нахмурилась. — Нет, я одна.
Его темно‑карие глаза казались непроницаемыми и полными знаний, о которых можно только догадываться. Она искала сочувствия, но получала от Анджело только подозрительность.
Женщина откинулась в кресле. Анджело не хотел ей сочувствовать. По какой‑то причине он решил держать ее на расстоянии вытянутой руки от себя.
— Ты выздоровеешь.
— Я не хочу докучать тебе, — сказала она спокойным тоном, несмотря на водоворот отчаяния и страха в душе. — Я уже отняла у тебя достаточно времени. — Пауза. — Ты прав. Конечно, я выздоровею.
Анджело посмотрел ей в глаза и попытался убедить себя, что ей не нужна его помощь. Она может запросто симулировать выгодную ей амнезию. Он понимал, что с ней произошел несчастный случай, но она могла направляться сюда, следуя своему плану. Неужели она хотела спровоцировать у него сочувствие, чтобы он принял ее обратно?
Ну, это было бы нереально. Ничто на этой земле не заставит его снова сойтись с Алексой. Умом он понимал: она воспользовалась обстоятельствами, чтобы заставить его принять ее. Шторм сыграл ей на руку. Судя по всему, она искала Анджело.
Тем не менее, наблюдая тревогу в ее затуманенных глазах, хмурый взгляд и нервное покусывание уголков рта, Анджело испытывал сомнения. Он попытался вспомнить, как она делала это в прошлом, и потерпел неудачу. Сейчас у нее новая тактика. Она — отличная актриса, поэтому доверять ей нельзя.
Ему показалось, что ее лицо стало более округлым. В остальном она не изменилась.
