Он подбежал к Лив и взял ее за плечи, с любопытством оглядывая сверху вниз:
– Ну и ну! Ты и девчонкой была хорошенькой, но сейчас… просто настоящая красавица! Этакая милая малышка! – хохотнул Оливер, и Лив не удержалась и тоже прыснула.
– Не торопитесь с выводами, мистер О-Коннел, красавица – ну это еще куда ни шло, а вот МИЛАЯ?? Подождите, я же еще рот не открыла!
Джонни с ухмылкой смотрел на нее, сложив руки на груди, а мистер О-Коннел удивленно перевел на него взгляд, потом – на Лив и… Громко рассмеялся. В этот момент Лив поняла, что характером Джонни явно пошел в отца.
– Ай да дочка Эйдена! Я ведь говорил этому идиоту, не нужно было тебя прятать, ты и в шесть лет могла прекрасно за себя постоять, а сейчас-то и подавно! Ладно, ребята, идемте в гостиную, Трейс уже ждет.
И он повел Лив и Джонни, приобняв их за лопатки, в ту самую шикарную гостиную. В одном из мягких, белых кресел важно сидела Трейси О-Коннел, мать Джонни. Лив внимательно посмотрела на нее и получила ответный взгляд… куда менее радостный, чем взгляд Оливера… Трейси перекрасилась в пепельную блондинку, но длину волос сохранила и по сей день. Она была все также стройна, в великолепном, легком, длинном в пол, синем платье на тонких лямках и домашних туфлях на небольшом каблучке. В руках у нее были какие-то бумаги, но она их небрежно опустила на колени, оценивающе, пристально оглядывая Лив с ног до головы. Лив сразу ощутила не просто холодок, а какое-то раздражение с ее стороны… Ее глаза, зеленые, яркие, те самые, что у Джонни всегда сияли теплом и игривым цветом, смотрели на нее надменно, пронзительно и даже… Лив не хотела думать об этом и не могла понять причины, но на ум просилось только одно слово: «ненавистно».
– Добрый вечер, миссис О-Коннел. – спокойно и с достоинством уверенно проговорила Лив.
– Добрый вечер, Оливия. – сухо и холодно проговорила Трейс. – Ты очень изменилась. Привет, сын. – сказала она Джонни, и Лив поразилась, насколько сильно потеплели ее глаза и голос, когда она посмотрела на сына и позволила ему быстро чмокнуть себя в щечку – такой контраст, по сравнению с обращением к ней! Но почему, почему??
– Привет, мам. Опять считаешь убытки отца? – весело проговорил Джонни, плюхнувшись рядом с ней на диван и игриво заглянув в документы у матери на коленях.
– Это все его казино! – недовольно всплеснула руками мать. – Разрешает отмывать там свои грязные деньги всяким прохо…
– Хватит, Трейс, они нам нужны, ты же знаешь! – с улыбкой, весело, как и сын, проговорил Оливер, усаживаясь рядом с Джонни на диван и закуривая сигарету. Он посмотрел на Лив и указал на свободное кресло:
– Присаживайся, мисс Мартинес! Выпьешь чего-нибудь?
Лив осторожно присела, сложив ногу на ногу, что не укрылось от игривых глаз Джонни и недовольных – Трейси, и покачала головой.
– Нет, спасибо.
– Ты не пьешь? – надменно, с холодной усмешкой спросила Трейс. – Странно. Что же ты тогда делала несколько раз в баре у Джона? Мне казалось, приличные люди не ходят по таким заведениям.
– Мама. – с нажимом проговорил Джонни, а Лив в ответ мягко улыбнулась и сказала:
– Я не говорила, что не пью, миссис О-Коннел. Я просто за рулем. А насчет приличных людей… Ваш сын – бармен, если я не ошибаюсь?
Трейси просто заледенела от такого ответа, а Оливер захохотал, хлопнув Джонни по коленке:
– Да, сын, с этой девчонкой надо быть поосторожнее! Она – просто огонь! Джессика была совсем другой. – он вдруг помрачнел и, грустно взглянув на Лив, добавил:
– Соболезную насчет нее. Она не заслуживала смерти… До сих пор не вериться, что ее нет! Черт, она была нашей невесткой! – Оливер побагровел и снова стукнул ладонью, только теперь уже со злости и по дивану.
Трейси тоже сжала губы.
– Да, Джессика была идеальной, прекрасной невесткой и замечательной девушкой! – проговорила она жестким голосом, сделав особые ударения на прилагательных словах. – И она сейчас была бы жива, если бы некоторые… если бы некоторые люди с более агрессивным поведением не спровоцировали бы этот конфликт!
– Мама, прекрати немедленно! – жестко и разозленно проговорил Джонни, и Оливер тоже согласно кивнул:
– Да, Трейси. Твои слова могут обидеть Оливию, зачем ты так?
Лив вздохнула. Теперь она понимала одну из причин, по которой Трейси О-Коннел ее не любит.
– Все в порядке, я не обижаюсь. – проговорила Лив, с вызовом глядя на Трейси. – Значит, вы считаете, что всему виной мое агрессивное поведение?
– Ну это же ты напала на Блейка Уолша и избила его в баре! – ледяным тоном провозгласила Трейси. – Пока ты не появилась в этом городе, у моего сына была счастливая жизнь, невеста, любовь! А теперь он, как привязанный, таскается за тобой под предлогом…
– Трейси!!! – жестко, совсем в разрез со своей добродушной внешностью прикрикнул Оливер. – Мы приглашали Оливию не для этого…
– Мама, перестань! Мы тысячу раз это обсуждали! – также жестко, как отец, проговорил Джонни.
Лив горько ухмыльнулась.
– Вы думаете, что только вам приходила в голову эта прекрасная мысль, что если бы я не вернулась в Нью-Йорк, не было бы этой кровопролитной войны и моя сестра была бы жива? Да я тысячу раз проклинала себя за то, что случилось! Я не могла даже представить себе, во что выльется моя выходка в ту ночь в «Аквамарине»! Значит, я должна была позволить этому ушлепку Уолшу себя изнасиловать, и знаете, сейчас я бы сделала что угодно, лишь бы вернуть ее! Я хотела семью, я хотела перестать быть так глубоко одинокой. – Лив прищурилась, глядя, как Трейси потихоньку бледнеет, а ее глаза расширяются от удивления и смятения. – А насчет вашего сына… Да он просто чертов скотч! Я пыталась скрываться от него так долго, сколько могла, но этот идиот все равно меня нашел! Если вы хотите, чтобы он оставил меня в покое и не лез в эту бойню – поговорите с ним! – Лив жестом указала на Джонни, который с теплой тревогой в глазах смотрел на нее. – Я с удовольствием продолжу бороться одна, потому что, как и вы, не хочу, чтобы он пострадал.
Трейси молчала, глядя на нее, и Лив ощутила, что агрессии в ней заметно поубавилось, но нелюбовь все равно сквозила, как холодный ветер.
Оливер глубоко вздохнул и улыбнулся Лив.
– Эйден – мой очень старый друг. Он выручал меня тысячу раз, и я ни за что не оставлю его в войне против Уолша. Оливия. – вдруг тихо и проникновенно проговорил мистер О-Коннел, наклонившись к Лив. – Не вини себя в том, что произошло, и не слушай Трейси. Она просто на эмоциях, но и она понимает, что смерть Джесси – это ужасное недоразумение, роковая случайность. Ты правильно сделала, что дала отпор Уолшу, он – редкостный мерзавец, все это знают, даже его папочка. Никто не мог предположить, что его человека узнает Джесс и что придется ее убрать, лишь бы не спровоцировать войну между кланами. Но ты выжила, и это чудесно! Я попросил Джонни позвать тебя сюда, потому что подивился твоей смелости и силе, в открытую выступить одной против мощной мафиозной семьи – это просто невероятно! И я лично хотел посмотреть на тебя и понять, насколько ты отличаешься от других девушек. И ты – дочка Эйдена, у тебя его характер, его сила воли, его мощь! Хоть ты и жила всю жизнь отдельно. Я понимаю, почему Джонни решился пойти на смертельный риск и остаться с тобой: ты этого стоишь.
