– Я служу матери нашей Католической церкви и действую от ее имени…
– Мы служим власти более древней, более могущественной, перед которой ты должен отступиться!
– Отступись! – подхватил второй король, а за ним – третий и четвертый.
– Отступись! – в один голос воскликнули дамы.
Монах попытался найти достойный ответ, но не смог вымолвить ни слова. И тут он проснулся.
В машине Лиля спросила, что Надежда имела в виду, когда бормотала про карты. При чем тут вообще дама треф?
– Некогда сейчас объяснять, долгая история, – буркнула Надежда Николаевна и возмутилась: – И нечего так на меня смотреть! Думаешь, я уже из ума выжила?
– Ну… – Лиля отвела глаза.
– Лучше скажи, что ты выяснила про убийство риелторши? Кого они там в полиции подозревают?
– Да никого, – Лиля пожала плечами, – никто этого типа не видел, в дверь он не ломился, она сама его впустила.
– Ясно, что впустила, если клиентов ждала!
– Среди клиентов он не числится. Поискали среди знакомых, так любовника у нее не было, а у бывшего мужа алиби. В общем, висяк получается.
– Все ясно! Этот тип ее убил, чтобы она на него следствие не навела! Может, она и сама ничего толком не знала, а он на всякий случай подстраховался!
– Все это бездоказательно… – вздохнула Лиля.
Уже через полчаса они подъехали к нарядному двухэтажному особняку на Измайловском проспекте. Напротив него возвышалась громада Троице-Измайловского собора с небесно-голубым куполом, усеянным золотыми звездами.
Поставив машину на стоянке перед клиникой, женщины направились к входу, над которым светилась яркая вывеска: «Клиника лечебного питания “Беатриче”».
Внутри их взору предстал просторный холл, вдоль стен которого стояли кожаные диваны. В центре красовалась скульптурная группа – судя по всему, три грации. Причем грации, по наблюдению Лили, были гораздо худее тех, обычных, которые в Эрмитаже и на некоторых домах города. Надежда Николаевна на граций не обратила внимания, ей было не до того.
Навстречу им вышла невысокая приветливая женщина в голубом форменном костюме.
– Чем я могу вам помочь? – спросила она. – Мы можем предложить…
– Это мы вам хотим помочь! – перебила ее Надежда. – Где Ольга Трефолева?
– Ольга Петровна? – удивленно переспросила женщина. – В своем кабинете. Но зачем она вам нужна? Я – дежурный администратор и могу ответить на все ваши вопросы. А врачи все равно уже не принимают, так что я могу вас записать…
– Где ее кабинет?
– На втором этаже… но Ольга Петровна просила ее не беспокоить!
Надежда Николаевна бросилась к лестнице. Лиля едва поспевала за ней.
– Куда вы? – Администратор безуспешно попыталась остановить Надежду, но это было все равно что пытаться на ходу остановить скорый поезд.
Госпожа Лебедева вошла в раж.
– Куда вы? Я же сказала, Ольга Петровна просила ее не беспокоить! У нее очень важный посетитель!
Надежда неслась вверх, перескакивая через ступеньки.
– Стойте, женщина! Я вызову охрану!
– Вот именно! Вызывайте, и чем скорее, тем лучше! – бросила Надежда Николаевна через плечо.
– Василич! – истошно выкрикнула администратор.
Надежда взбежала на второй этаж и оказалась перед дверью с табличкой «Директор».
К этой двери, переваливаясь, как утка, поспешал немолодой дядечка с багровой одутловатой физиономией, в котором можно было легко опознать охранника.
– Василич, останови ее! – не очень надеясь на успех, выкрикнула администратор.
– Сейчас… сейчас… – пропыхтел охранник. – Вон же она какая шустрая…
Он попытался остановить Надежду, но у него на пути оказалось непреодолимое препятствие в лице Лили.
– Да их еще двое…
Надежда Николаевна толкнула дверь и влетела в приемную.
Навстречу ей поднялась секретарша и воскликнула:
– Куда вы? Нельзя! Ольга Петровна велела никого не пускать… У нее прием!
– Да отвяжитесь вы все! – выпалила Надежда. – Вашу начальницу там, наверное, убивают, а вы…
Она в два прыжка пересекла приемную и толкнула тяжелую дверь кабинета.
В это самое время женщина-администратор догнала Надежду и вцепилась ей в плечо. С другой стороны, задыхаясь, подбежал охранник Василич и схватил за другое плечо.
– Я ее держу! – пропыхтел он.
– Лучше поздно, чем никогда… – недовольно отозвалась администратор.
– Поздно! – воскликнула Надежда Николаевна.
Через открытую дверь был виден просторный директорский кабинет, обставленный современной светлой мебелью. За белоснежным письменным столом никого не было. А в распахнутое окно в кабинет лился яркий солнечный свет, на фоне которого виднелась женская фигура.
В первое мгновение можно было подумать, что женщина моет окно, но Надежда вспомнила инсталляцию на выставке кукол и поняла, что видит почти ту же самую картину.
Приглядевшись, она убедилась, что женщина не стоит на подоконнике, а висит, распятая на оконной раме. И так же, как у манекена в библиотеке, к ее груди гвоздем была прибита книга… та самая книга, на презентации которой Надежда только что была.
– Ольга Петровна!.. – вскрикнули в один голос администратор, секретарша и охранник.
Ольга Петровна, несомненно, их не услышала. Она была мертва. Об этом свидетельствовала восковая кожа на лице и руках и застывшие черты лица. Глаза ее были открыты, но не выражали ровно ничего.
Против воли Надежда Николаевна вспомнила фотографию четырех покойников в ресторане, у них были точно такие же лица – неподвижные, намертво застывшие. Стало быть, доктор Трефолева умерла от того же яда и распяли ее уже мертвой.
Администратор подбежала к окну, потянулась к трупу, но Надежда строгим возгласом остановила ее:
– Нельзя ничего трогать до прихода полиции! Там могут быть отпечатки пальцев и другие вещественные доказательства!
– Ох! – Женщина схватилась за голову. – Но как же Ольга Петровна… нельзя ее так оставить…
– Вы ей все равно уже ничем не поможете! До прихода полиции все должно оставаться как есть.
– Полиция… – протянула администратор. – Ольга Петровна говорила, что в случае любого ЧП прежде, чем вызывать полицию, нужно сообщить ей… но ей уже ничего не сообщишь!
– Это точно! – подтвердила Надежда.
– Придется все решать самой… – Администратор переглянулась с сотрудниками клиники.
Охранник, выпучив глаза, застыл в полном ступоре, секретарша вдруг тоненько пискнула и очень аккуратно упала в обморок.
