— Ты не против немного с ними потусоваться? — Спрашивает он. Это может показаться достаточно невинным вопросом, но я легко могу читать между строк.
Ты собираешься сказать или сделать что-то, чтобы все это испортить?
— Что случилось, Чирилло? Ты мне не доверяешь?
Он двигается быстрее, чем я ожидала, его пальцы крепко сжимают мое горло, прежде чем он притягивает меня так близко, что наши носы соприкасаются.
— Я доверяю, — искренне говорит он. — Я действительно доверяю тебе. Но я также, черт возьми, не потеряю тебя из-за того, что ты говоришь то, чего не должна.
Мило улыбаясь ему, я наклоняю голову набок, прежде чем сказать: — Как бы ты мог потерять меня? Я не могу выбраться из этой гребаной квартиры.
Его взгляд задерживается на моих глазах на несколько секунд дольше, чем нужно, и это сводит мой желудок узлом. Как будто он что-то знает. Что-то, чего он не должен был делать.
— Может быть, и нет. Но мы оба знаем, что в какой-то момент — это должно измениться.
— О, так теперь ты признаешь, что не можешь держать меня здесь взаперти вечно?
— Я знаю, что не могу. Но я буду делать это так долго, как смогу.
— Почему? — Я пытаюсь еще раз.
— Чтобы ты была вся в моем распоряжении.
— Господи, вы двое снова ссоритесь? — Спрашивает Стелла. — Вы как пожилая супружеская пара или что-то в этом роде.
Я вздрагиваю от ее слов.
— Никто не знает, Эм. Только я, ты и придурки, которые поставили нас в такое положение.
— А Деймон? Проблема в том, что что-то подсказывает мне, что ты не совсем это ненавидишь.
— Виновен. — Отпуская мое горло, он проводит большим пальцем по моей нижней губе. Искушение засосать его в рот и по-настоящему свести его с ума почти берет надо мной верх, но мне почти удается удержаться. — Почему бы мне и не наслаждаться этим? Ты видела себя?
— Комплименты тебя ни к чему не приведут, Теодор Чирилло.
— Посмотрим.
Он делает огромный шаг назад, убирая от меня все прикосновения. От этого мне мгновенно становится холодно.
— Пошли, давай подсластим тебя пончиком.
— Придурок.
— Ах, рада видеть, что занятие сексом не изменило вашей любви друг к другу.
Я ворчу на комментарий Стеллы, спрыгивая со стойки, глаза Тео прожигают дорожку на моей коже с каждым моим движением.
— Итак, ты придешь на новогоднюю вечеринку, верно? — Спрашивает меня Стелла, как только я сажусь на диван напротив нее с пончиком с соленой карамелью в руке.
— Эм…
— Конечно, она будет там, — отвечает за меня Тео.
Вечеринка завтрашнего вечера — это не то, что мы обсуждали, но я рассчитывала на то, что Дэмиен потребует нашего присутствия.
Слава богу, черт возьми, я права.
— Я не уверена, что у меня есть что-нибудь подходящее, чтобы надеть на мероприятие у Чирилло.
— Чушь собачья, Эм. Мы можем пройтись по магазинам утром. Купим что-нибудь убийственное, от чего твой парень получит по заднице, прежде чем мы сделаем прическу и макияж.
Я смотрю на свою подругу, гадая, на какой планете она находится.
— Серьезно? — Я спрашиваю. Забыть о том факте, что Тео никогда не выпустит меня из поля зрения, чтобы сходить за покупками, ходить по магазинам, пока она примеряет мне ужасное платье за ужасным платьем, а затем делает прическу и макияж, — это мое представление об аде.
— Я уже обо всем позаботился. И тебе не нужно выходить из квартиры, детка, — говорит Тео с раздражающе милой улыбкой, которая заставляет Стеллу сделать двойной вдох.
— Ты купил Эмми платье для новогодней вечеринки твоих родителей? — Спрашивает Себ, явно нуждаясь в разъяснении.
Да, Себ твой лучший друг потерял свой гребаный разум.
— Я не пойду на твою дурацкую вечеринку, — дуюсь я, зная, что это именно то, что он ожидает от меня услышать.
— Ну, тебя пригласили, и мои родители ждут тебя там.
— Почему, черт возьми, твои родители хотят, чтобы я была там? Наверняка они захотят свести тебя с какой-нибудь заносчивой блондинкой-дебютанткой или еще с каким-нибудь дерьмом.
Себ издает смешок, который говорит мне именно то, что я уже знаю о вечеринках, которые они обычно посещают. Я сама видела доказательства на их вечеринке в канун Рождества на прошлой неделе. Однако сейчас единственная разница заключается в том, что, по-видимому, его отец уже женил его.
Чтобы трахнуть меня.
— Ты произвела сильное впечатление на мою маму в ночь пожара, детка. Она с нетерпением ждет возможности проводить с тобой больше времени.
— О, твоя мама такая милая, Тео, — говорит Стелла.
Скрестив руки на груди, я в раздражении откидываюсь на диван.
— Я не выберусь из этого, не так ли?
— Нет. Ты наденешь сексуальное платье, заставишь меня хорошо выглядеть и будешь вести себя на вечеринке так, как будто тебе там самое место. — Засранец, блядь, подмигивает на это заявление.
— Неважно. Мне нужно в ванную.
* * *
— Срань господня, — вздрагиваю я, когда обнаруживаю фигуру, стоящую посреди того, что я сейчас называю своей спальней. — Господи, Стел. Ты могла бы предупредить меня.
— Извини, — говорит она, хотя по ее виду это не похоже, когда она оглядывает комнату, замечая все дерьмо, которое я оставила разбросанным по всему пространству. — Почему ты остановилась в гостевой спальне Тео, Эм?
Дерьмо. Дерьмо. Двойное гребаное дерьмо.
— Э-э… да. Ты жила с ним, он требователен к порядку и прочему дерьму. Я свалила все сюда, чтобы он не мог жаловаться. — Я обвожу рукой комнату, просто чтобы доказать свою точку зрения.
Я неряха. Я буду первой, кто это признает.
— Значит, ты не будешь спать здесь? — спрашивает она, разглядывая смятые простыни.
— Что? Нет, конечно, нет, — вру я, чувствуя себя самым дерьмовым человеком в мире.
Я понятия не имею, почему я защищаю его, его секреты — наши секреты, — но я защищаю.
Блядь. Я такая же плохая, как он и его отец, скрывающие все это.
— Он набросился на меня, когда я собиралась выходить сегодня утром. — Я шевелю бровями, просто чтобы подчеркнуть свою точку зрения.
К счастью, все, что она видит в моих глазах, работает, потому что она, кажется, купилась на мою чушь.
Я самый худший друг в мире.
— Я не могу поверить, что ты трахаешься, — говорит она, падая на край кровати.
— В самом деле? Я почти уверена, что именно ты пыталась убедить нас сделать это.
