Состояние меланхолии ломает появление Невула и Воли со стороны реки.
— Идут!
— Отлично!
Я живо принимаю вертикальное положение и растираю по ляжкам разом взопревшие ладони. Замечаю в глазах Невула тревогу.
— Что-то не так?
— Идут, да не одни.
— Не понял.
— За ними еще два паруса.
Твою ж мышь! Как так? То пусто, то густо… Вот тебе и заброшенный волок.
— Это точно они?
— Под описание подходят: рога на носу есть.
— А другие кто?
— Пес из знает, небось тоже торгаши какие, щитов по бортам нету.
— Хм, мы тоже без щитов, но не купцы. Не вместе они?
— Не знаю, не похоже вроде.
Сплевываю досаду на ближайший березовый ствол. Спокойно, только не психовать! Для начала нужно все досконально выяснить. Непредвиденные осложнения, они потому и непредвиденные, что их возникновение невозможно предугадать как грядущее землетрясение.
— Что делать будем, десятник? — зайдя сбоку, интересуется Ольдар. Взгляд у него какой-то потерянный, нехороший взгляд, как у собаки, которую впервые ударил любимый хозяин.
— Ума не приложу, — говорю, больше для того, чтобы загрузить парня по самые помидоры. А он как хотел? Со стороны понаблюдать? Пущай тоже поучаствует.
— Ты сам как думаешь, княжич?
— Сниматься надо, — говорит уверенно. — Изобьют нас, отец будет недоволен.
Два посыла в точку, кроме первого. Никуда сниматься я не намерен. Чертова соль почти у нас в лапах, а я должен пождать хвост? Хрен тут! Не в таких передрягах бывать приходилось. Академий не заканчивал, но кое-какой опыт имею, надо применить с умом и дело в шляпе.
— Долго они возиться будут? — снова обращаюсь к Невулу.
Жмет плечами, прикидывая.
— Им полдесятка поприщ до темноты пройти надо успеть.
Через час двинут, значит…
— Наши первые?
— Первыми пристали, первыми поволокут, все по чести.
— А те сразу за ними?
— Ну да…
Проклюнувшаяся в подсознании мысль, созрела и распустилась буйным цветком. Придется рисковать, иного выхода просто нет.
— Значит так, господа налетчики, сейчас я познакомлю вас с тактикой расчленения подвижной колонны, которую так любят разномастные "духи" с "чехами". Действовать нужно быстро и четко, выполнять все, что прикажу беспрекословно. Сейчас мы с Невулом смотаемся на берег, глянем, затем объясню, что будем делать. Вран, проверь у всех оружие, а ты, Воля, обмотай несколько стрел себе и Невулу тряпьем, да наконечники снять не забудь.
Ольдара я попросил увести людей дополнительно на тысячу шагов вперед и расставить поровну по обе стороны от просеки, нападать на экипаж насада нужно будет со всех сторон, дабы посеять ужас и смятение.
Под прикрытием лесной тени ползем к началу волока. На берегу кипит работа. Два судна уже вытянули из воды, третье пока еще на отмели, спускает парус. Насад с солью с небольшим креном на правый борт стоит вплотную к бревнам волока, он меньше других по размерам, под черным бушпритом не просто рога, а огромная оленья черепушка с двойным веером костистых образований. Вероятно какой-то знаковый трофей владельца судна, не иначе. В экипаже насчитываем всего двенадцать человек, что сильно облегчает нам основную задачу. У половины воинская осанка, оружия при них не видно. Вся дюжина ковыряется внутри насада — убирают мачту, привязывают груз, вытаскивают весла. То же происходит и на другом, готовящемся к сухопутной прогулке судне. Народу там в два раза больше, если подключатся к заварухе — будут у нас большие-пребольшие проблемы.
— Главного видишь? — спрашиваю притихшего Невула.
— Нет пока.
— Вот тот, что больше других руками машет. В голубой рубахе. Его первым надо будет снять. Тупой стрелой в голову. Сделаешь?
Невул застывает в немом укоре за мои в нем сомнения. Снимет, какой базар! Лишить любой отряд командира — значит обезглавить, тело без головы долго не живет. Об этом еще майор Гранит твердил. Оттого в рейдах и на позициях избегал излишних телодвижений и применения командного голоса. Вражеские снайперы тоже не дураки, по простейшим приметам научены распознавать комсостав противника.
Срисовав полную картину происходящего на берегу, я стал скрупулезно рассчитывать наши действия. Шепотом, чтобы Невул все слышал и запоминал.
— Ты прав, они по отдельности. Не общаются совсем. Этих дюжина. Уже понятно, что пойдут первыми. Как поравняются с вами, начинайте бить из луков главного и еще кого поздоровее. Если в башку, то вполсилы, позвонки сломать раз плюнуть, так что осторожнее. Предположим, две стрелы сразу сократят их поголовье до десяти. Пока наши добегают до насада, у тебя будет время на второй выстрел. Еще один долой. Допустим, что и Воля пальнет еще разок, это восемь оставшихся. Откладываете луки, с вымазанными харями и молча, так страшнее, кидаетесь вдогонку за всеми на сближение. Бьете сильно, но аккуратно, не до смерти. Глушите, вяжете всех, затыкаете пасти и отволакиваете в лес. Быстро уносите весь товар с насада и ждете меня. Все запомнил?
— А где же будешь ты, Стяр? — округляет глаза долговязый стрелок.
Недоумение соратника мне совершенно понятно. Вполне логичное и законное недоумение, я бы сказал. Однозначно требующее разъяснений.
— Я, друг мой, с Жилой и Ольдаром буду чинить волок и брать мыто. Вдевятером вы должны справиться, а мы тут подержим, чтобы в спину вам не вышли. За себя оставляю Врана. Передай, надеюсь на него как на себя единственного, пускай сделает все красиво, лады? Я назад не пойду, отправь ко мне княжича и Жилу.
Спустя некоторое время мы становимся свидетелями отправления первого судна в сухопутное плавание. Крякнули разом двенадцать глоток, накрененный вправо насад сорвался с места и с древесным скрипом пополз по волоку. Двое спереди обмотались канатами, тянут по разные стороны от носа, корректируют курс, остальные, уперев в борта длинные весла, толкают посудину вперед. Довольно ловко толкают, не впервой, видать, им совершать такие маневры. Дядька в голубой рубахе тонко чувствует сопротивление сухих катков, изредка покрикивает, просит в нужный момент поднапрячься.
Крадучись в лесной тени, втроем сопровождаем объект. Выждав когда судно удалится метров на двести за поворот, даю команду Жиле и Ольдару выдрать из земли десяток-другой бревен и отволочь поглубже в чащу. Пока они корячатся, поддевая подгнившие "шпалы" короткими копьями, направляюсь к началу волока. Подхожу к берегу как нельзя более вовремя — вторая посудина уже готова к движению, в корму ей тычется третье корыто. Без мачт и весел все насады действительно походят на хозяйственные деревянные изделия, в которых бабы стирают белье.
Встал я на бревнышко, чтоб повыше казаться, руки в бока упер. Жду, когда заметят.
