Ари нервно хихикнула:
– Обычно говорят «с серебряной ложкой во рту», но ваш вариант мне нравится больше.
– Я иностранка, мне простительно, – протянула она с наигранным акцентом. – И, заметьте, я ценю, люблю и преподаю язык, который мне даже не родной. Часто предполагается, что родной язык – это язык настоящих нас. В действительности, первый язык – это источник эмоций. Тогда как второй язык – неконтролируемые реки, позволяющие говорящим на них исследовать их русла…
Столовая постепенно пустела. Гестия изобразила рукой нечто напоминающее телефонную трубку и указала в сторону двери. Ари сообразила, что подруге надо срочно кому-то позвонить. Оставаться наедине с Госпожой Уродливый Пиджак категорически не хотелось, но делать было нечего.
– Метафорически выражаясь, в этом прекрасном, – преподавательница внезапно усмехнулась, – университете каждый освоил искусство второго языка в совершенстве. Правда, при этом умудрились подзабыть первый. Родной. Каждый в этом проклятом месте забыл о своем прошлом. Но это временные трудности.
Ари насторожилась:
– Боюсь, я вас не понимаю.
Давнее чувство, что каждый здесь знает больше, чем она, зазвучало в ее голове с новой силой.
– Хотите узнать, зачем я вам это говорю? Почему для меня это важно?
«Да уж, пожалуйста, хватит с меня ваших загадок».
– Конечно.
– У меня дар к наведению порядка и при этом пылкая любовь к хаосу. Некоторые вещи заслуживают хорошего пинка под зад. Это место, – она придвинулась ближе к Ари, понизив голос, – точно заслуживает. Все сейчас здесь меняется, и, поверьте, это к лучшему. Не хочу, чтобы вы оказались за бортом, когда это место окончательно изменится до неузнаваемости. Ариадна, вы достаточно сильны, чтобы пережить страх неизвестности? Падение?
– Надеюсь на это. – Она не отвела взгляд.
– Тогда постарайтесь найти путь. Подумайте, чего вы хотите, Ариадна. Подумайте о том, кто вы.
Грохот и визг студентов за окном оповестили о том, что отвалилась еще какая-то часть роскошной лепнины на одном из корпусов. Ари не шелохнулась. Что-то внутри нее, какая-то непроходимая стена, пошла трещинами.
– Да, – тихо сказала она. – Спасибо.
– Не благодари. – Госпожа Уродливый Пиджак потянулась к своей чашке, от которой поднимался ароматный дым. – Просто делай то, что необходимо. И ничего не бойся. Ты найдешь путь.
Попрощавшись, Ари вышла из столовой. В узком коридоре притулился старый таксофон, привлекший ее внимание. Она всегда была уверена, что он не работает, но что-то подтолкнуло ее положить монетку в щель и взять трубку. Услышав гудки, Ари крутанула диск, набирая номер, который, как ей казалось, она успела давно забыть.
Оказалось, не забыла.
– Алло? – Густой раскатистый бас отца заставил ее вздрогнуть.
Пульс стучал быстро и неровно, но когда она заговорила, голос звучал почти естественно:
– Привет, па. Не отвлекаю?
– Нет, что ты. – В трубке послышался шелест сметенных на пол бумаг, стук и тихое чертыхание. Кажется, отец споткнулся, вылезая из-за стола.
«Изящество у меня в крови», – подумала Ари, не удержавшись от улыбки.
– Как ты там? Не слышал тебя с тех пор, как ты приезжала на летние каникулы.
– Да… дела, – неопределенно протянула она. На самом деле, конечно, словом «дела» было сложно описать то, что ей не хотелось вспоминать последнюю ссору с отцом. Его покрасневшее вспотевшее лицо и крики, когда он увидел количество переводов с семейного счета, сопоставил их с расходами Ари и догадался, что она попросту украла деньги, чтобы вытянуть Тесея из пучины долгов. «Не совсем украла, скорее, взяла взаймы», – покаянно подумала она, понимая, что это не оправдание.
Словом «дела» не описать то, что она боялась разговаривать с отцом и услышать правду о себе.
То, что не хотела снова слышать тираду, начинающуюся со слов: «Ты так похожа на свою мать», которые сложно было принять за комплимент, потому что мать «безрассудно» изменяла отцу и «безрассудно» мстила в ответ на его измены, «безрассудно» ушла из семьи и «безрассудно» лежала в санатории, который «на самом деле просто психушка, понимаешь? Понимаешь, что у нее было все, чего душа может пожелать, а она дошла до такой жизни?»
То, что ей было попросту стыдно.
– Как учеба?
– Хорошо. Мое эссе только что похвалили.
– Замечательно, – заверил отец, который сам в жизни не написал ни одного сносного эссе. – Не сомневался в тебе.
– А я вот сомневалась.
– И зря! – Он откашлялся, и она вдруг с удивлением поняла, что ему неловко ничуть не меньше, чем ей. Возможно, даже больше. – Как там твой… кхм… Тесей?
– Мы расстались, па.
– Вот как. – Она не могла понять, чего в голосе больше – облегчения или волнения. – Надеюсь, он тебя не обидел?
– Нет-нет, – быстро сказала Ари. – Мы просто… не сошлись характерами. У меня уже появился другой.
– Он из хорошей семьи, надеюсь?
– М-м-м… Да, можно и так сказать.
Дионис, по его собственным заверениям, был круглым сиротой и своих настоящих родителей не знал. «Мой приемный папаша, земля ему периной, был метеорологом. Предсказывал, куда молния шибанет, все такое. А матушка была простой смертной».
– Ари, ты там поосторожнее, – нервно рассмеялся отец. – Любовь никогда не добавляла людям рассудительности.
– Знаю.
– И не торопи события! Брак – худший вид воровства. Знаю, ты еще очень юна, тебе кажется, что, когда все идет по плану, это неинтересно. Но поверь своему старику…
Ари слушала его наигранно бодрый бас, старавшийся перевести слова в шутку. И с ослепительной ясностью понимала, что отец тоже травмирован. И неудачным браком, и разбитыми надеждами, и тем, что дочь отдалялась от него и вытворяла черт знает что со своей жизнью, а он вынужден был беспомощно наблюдать за этим.
Ей вдруг стало ужасно жаль его.
– Люблю тебя, па.
Он, казалось, удивился, но сказал:
– И я тебя, принцесса. Приедешь на летние каникулы?
«Не факт, что я доживу до каникул. Меня окружают странные люди, которые забыли свое прошлое и говорят загадками. И безумные пророчества моего сокурсника. И твари из параллельной вселенной, которые вылезают во время ритуала, убивают жену местного копа и калечат президента студсовета. Еще я чуть не угодила за решетку. Я вижу призрак убитой выпускницы и противостою элитному тайному обществу студентов с золотой вилкой в жопе. Мой парень пропал без вести, а сейчас он в другом измерении, и теперь я должна как-то вызволить его оттуда. Осталось бросить вызов судьбе. И не завалить переводные экзамены».
А вслух сказала:
