Когда шишигари напала, то уволокла мужика из кучки искаженцев в горящий дом, где начала сосать кровь. Вопли жертвы разнеслись по округе. Пока смаги пытались разложить ловушки, Щука отбивал вражеские атаки.
Обезумившие искаженцы были сильны, они не понимали, как оказались в такой ситуации и мешали тем, кто мог бы помочь.
Закончившая с трапезой шишигари вылетела из окна, направляясь в сторону сражающихся, ловко огибая ловцы. Не долетела. Радогост встретил ее колющим ударом в подбрюшье. Она приняла удар на хвост. Обвила меч до самой рукояти. Наставник ударил ее открытой рукой − и чудеса, она содрогнулась.
Знать бы, где Мита спрятал мою секиру. Я ведь должен им помочь!
Дом под нами потихоньку начинал тлеть. Игор без труда спрыгнул вниз, даже не группируясь. Прямо, как бревно, хотя и приземлился пружинисто. Я решил последовать за ним, временно упуская из виду товарищей. Встал на ставни, затем уцепившись за щель в досках, повис на руках. Обрывок цепи царапнул по щеке.
− Спустить?
Юродивый хихикал, наблюдая за моей беспомощностью.
− Обойдусь, − пропыхтел я, терпя боль во всем теле.
Еще чуть-чуть, и земля вновь была подо мной. Мы поспешили на площадь. Наставник Радогост по-прежнему сражался с тварью, теперь к нему присоединился Щука. Они бросались на нее с двух сторон, отрезая щупы и уворачиваясь от световых лучей, срывающихся из пасти шишигари.
Я огляделся в поисках чего-нибудь увесистого и у тлеющего сарая увидел треугольную поленницу. За ней показался знакомый силуэт. Так вот почему я не видел его среди сражающихся…
Спустя несколько секунд после нашего разговора я взял расколовшееся полено. Смаги учили, что материальным предметом тень не ранить, − за исключением оружия, сделанного мастерами севера. Но что еще можно использовать в данной ситуации?
Занеся полено над собой, я вышел на открытое пространство. Хоть бы план сработал…
«Прочь», произнес в голове равнодушный голос. Шишигари даже не обернулась в мою сторону, продолжая биться со смагами.
«Прочь. Или я высосу твою живь»
Она говорила со мной, не используя звуки. Слова звучали прямо в ушах, и мое тело переставало слушаться. Рад пропустил сквозной удар, сквозь разрез на смуглой щеке показались красноватые десны.
− Пошла вон из моих мыслей, вобла сушеная! − рявкнул я. Остальные услышали мои крики. Лиса чуть не бросила фонарь, желая кинуться мне навстречу.
«Умолкни и беги»
От ярости перехватило дыхание: Она! Смела! Мне! Указывать?!
− Попробуй-ка на вкус это! − Словно сквозь вязкую жидкость я взмахнул рукой. И бревно полетело в зависшую в пылающем мареве рыбину. С хлопком оно врезалось в шишигари, провалилось внутрь и расщепилось на куски, разлетевшиеся в разные стороны.
Ей это не понравилось. Я ощутил отголосок боли, точно лопнула чья-то водянка. Извиваясь под ударами тяжелой дубины, шишигари улучила момент и наотмашь стеганула воздух перед собой.
Свет из пасти, последовавший незамедлительно, сжег ее собственный щуп, но позволил отогнать смагов. Освободившись, она устремилась ко мне, извиваясь на ветру.
«Отродье!! Я пыталась дать тебе шанс, раз уж ты такой. Сам виноват, меня не станут осуждать!»
Стало настолько тихо, что был слышен треск пульсирующей светом чешуи. Ее сеть окутывала меня, погружая глубже и глубже в родную бездну. Я почти увидел те далекие мрачные края, одни мысли о которых могли свести с ума.
− Кто не станет? − Мои конечности вновь одеревенели. − Что со мной не так, а, чудище? Чего вы все от меня хотите?!
Она ускорилась. Я видел ее точку роста, соединяющую эфемерные материи воедино, так близко, − и ничего не мог сделать.
Шишигари стала комком шевелящихся отростков, из центра которого выдвигалась, ширилась круглая пасть с шестью загнутыми клыками. Присоска рванула к оголенной груди, − и промазала. Тварь дернулась снова. С тем же результатом.
Все было кончено.
Желая убить меня, она не обратила внимания на затаившегося в тени Северянина, который в последний момент подкинул между нами Паучий ловец. Щупы, коснувшиеся веревочной сети, прилипли намертво, лишая шишигари возможности маневрировать.
Паук сам угодил в сеть.
Незамедлительно последовал удар. Напряглись и ослабли плавники, скользнув по моей одежде. Деревянный меч наставника прошел сквозь туловище шишигари, выйдя из ее груди, прежде, чем та опомнилась.
− Живой? − Рад улыбался. Дыра в щеке натянулась, и мне стали видны самые дальние его зубы. − Эх, брат, как же ты нас всех перепугал.
Он помог мне дойти до товарищей, и я поздоровался с остальными. Руслан придерживал сломанную руку, поэтому не стал бросаться с объятиями, только устало кивнул. Зато Лиса повисла на плече, крича от восторга. Радогост пытался ее остановить, но она не успокаивалась.
− Жи-вой! Жи-вой!
− Прости, что не успели вытащить тебя. Были немного заняты, − сказал Щука, вытаскивая их бороды чей-то откушенный палец. Он как раз закончил загонять светящуюся точку в горшок. − Как же ты сумел выбраться?
− Помог паренек, которого мы встретили у поляны. Где он, кстати? − Я огляделся и нашел рыжего юродивого прячущимся в тени. Он нерешительно приблизился, переступая через тела искаженцев.
Радогост неожиданно помрачнел, утирая кровь с подбородка.
− Нам надо выбираться, здесь становится душновато. Северянин следил за Митой: тот уходил к своему тайнику, чтобы забрать деньги и оружие. Полукровки хотят бежать прочь из Соловки. Мы не можем им этого позволить.
− Вы хотите навредить моим друзьям? − спросил Игор, закашлявшись.
− Это не так просто, как кажется.
Огонь распространялся. Мне не сказали, но я сам догадывался, кто это сделал. Смаги умело отвлекли внимание полукровок, выманив их из своих нор.
***
–… И она просто вышла наружу, распространяя свет и ужас. Не понимаю, мы ведь считали, что в Соловке нет носителей? И почему тень могла таскать нелюдей, прежде чем сожрать?
− Мита заставлял женщин убивать и избавляться от тел. Такое ломает даже крепких мужчин, что уж говорить о простой крестьянке? Чудовищные действия породили особую шишигари, очень мощную, − ответил Радогост после моего подробного рассказа. Мы затаились на скале, ожидая момента, когда вожак искаженцев вернется к кучке выживших, отдыхавших у устья реки.
− Есть еще кое-что…
Рад моргнул.
− Та женщина украла марргаст из твоего кармана, − неохотно выдал я, чувствуя себя навязчивым. − И не отпускала до самой смерти. Он валяется где-то в темнице, возможно, потом его заберем?
