—Это кто?— недовольно спросил старичок.— Вы детей начали вербовать? Как ваша фамилия? Я это безрассудство так не оставлю и сообщу Георгию Станиславовичу лично!
—Моя фамилия Васильев. А это Гарри Мрак-Беленький.
Старичок нахмурился и посмотрел на подростка.
—Как вы сказали? Мрак?
—Мрак-Беленький,— кивнул начинающий некромант.
Старичок хмуро взглянул на следователя, а потом перевёл взгляд на подростка.
—И вы, уважаемый, почему-то решили, что способны создать лекарство от рака?
—Лекарство? Сомневаюсь. А вот принципы и подход к лечению — да. Думаю у меня получится. Однако самостоятельно я вряд ли справлюсь.
—Сколько вам лет, молодой человек? И что вы вообще знаете о раке?
—Мне уже исполнилось шестнадцать. А рак… Рак — это своего рода многоплановая патология, в основе которой стоит нарушения либо иммунитета, в результате чего Т-киллеры перестают узнавать измененные клетки, либо внутриклеточного восстановления исходной ДНК. В результате мы получаем клетку, по всем внешним факторам свой-чужой схожую с клетками организма, но, в отличие от нормальных клеток, она делится как не в себя, растёт и снова делится. Но это всё так… в общих чертах. Специалисты, думаю, лучше меня разбираются.
—А вы, значит, не специалист,— поджал губы Лев Дементьевич.— Откуда познания? В сети статеек начитались?
—Грубо говоря — да,— кивнул Гарри.— У меня немного другой род занятий.
—И какой же?
—Он некромант,— ответил за Гарри Васильев.— Уже поднимает трупы и потихонечку учится проклятьям. Химер иногда лепит… своеобразных.
—Простите, а каким образом вы вообще собираетесь бороться с раком? Сделаете очень маленьких зомби и пустите их в организм?— усмехнулся старичок.
—Мыслей по подходу пока несколько. Но каждую надо будет проверять… или, возможно, изобретать новые способы воздействия через силу смерти. Первый — навести проклятье на пораженные клетки и заставить их изменить внешние белковые структуры, что влечёт немедленную иммунную реакцию организма. Своего рода, точечная химиотерапия при помощи проклятий и силы смерти. Второй подход — это непосредственное уничтожение пораженных клеток. Проклятьем это будет достигнуто или избирательным заклинанием… я пока не знаю. Но простор для маневра есть. Ну, и третий подход. Как вы и говорили, изготовление химер, которые будут искать и уничтожать пораженные клетки.
Заметив, как на последнем предложении старичок вскинул брови, начинающий некромант пояснил:
—Если вы думаете, что размер для химеры имеет значение в плане изготовления — зря. Я еще не говорю про то, что химера может быть условно жидкой.
Лев Дементьевич вздохнул и покосился на Васильева.
—Прежде, чем мы заставим моих подчиненных рвать волосы на голове от внезапно изменившихся планов, я хотел бы узнать интерес каждой стороны,— произнёс он и выразительно взглянул на представителя тайной канцелярии.— Могу я рассчитывать на честный ответ?
—Со стороны тайной канцелярии возможность лечить рак может являться серьёзным аргументом для вербовки, это может служить хорошим стимулом для формирования положительного образа мага смерти в обществе, заработок на налоге от частного лечения рака в нашей империи, ну и по-человечески мне будет приятно, если лекарство разработают именно в нашей стране,— пожал плечами следователь.
—Верю во всё, кроме последнего,— хмыкнул глава отдела биологического оружия и взглянул на Гарри.— Ну, а вы? Зачем такому молодому человеку забивать голову подобными проблемами? Большинство в вашем возрасте заботят совершенно другие вещи.
Гарри взглянул на Васильева и спросил:
—Честно?
—С этим человеком лучше говорить откровенно,— кивнул тот.
Мрак-Беленький собрался с духом и признался:
—Я человек, который живет от одной сумасшедшей идеи до другой. Понимаете? Без цели, от которой огонек в глазах и трясутся руки, скучно, грустно и жутко портится настроение.
—Знакомо,— хмыкнул старичок.— И лекарство от рака вызвало ваш…
—Я называю это рабочим угаром,— кивнул Гарри.
—Можно и так. И вот способ излечить рак вызвал у вас рабочий угар?
—Нет конечно,— усмехнулся молодой некромант.— Всё гораздо более прозачино. Одна благородная особа заявила, что готова участвовать во всех моих школьных проделках и ублажать меня всеми доступными способами.
Заметив, как полезли на лоб брови старичка, Гарри продолжил:
—Размер груди у особы… выдающийся, но не вульгарный. Подтянутая, и судя по той марки лифчиков, что она использует — стремящийся. Знаете, когда сосок слегка вверх смотрит. Бедра в меру, прекрасная талия и дополняет это всё очень симпатичное личико с небольшой родинкой на шее, чуть ниже уха.
Старичок кашлянул и покосился на Васильева, который беспечно пожал плечами.
—То есть вы настолько возжелали девушку, что решили пойти на поводу её уловки и добиться секса, попутно перевернув весь медицинский мир? Неужели для вас эта особа… настолько значимая?
—Я некромант,— пожал плечами Гарри.— Шестнадцатилетний некромант, детей от которого мечтает каждый род в империи. Но каждый ребёнок, если он родится одаренным, будет отнимать частичку моего дара. И чем сильнее он будет, тем больше он будет отнимать. Я шестнадцатилетний девственник, которого соблазняют всеми возможными способами и непонятно как до сих пор не изнасилованный. Могу я, скромное орудие тайных служб нашей империи, получить хотя бы минет? Без женитьбы, детей, риска похищения семени и прочей несусветной глупости?
Лев Дементьевич покосился на Васильева.
—Семя некроманта и всплеск силы при эякуляции обычным людям может стоить жизни,— пожал плечами следователь.
—Воистину, великие открытия делают либо гении, которые знают как, либо идиоты, понятия не имеющие, что это невозможно,— пробормотал глава отдела по биологическому оружию и покосился на парня.— Лекарство от рака за минет? Серьёзно?
—Да,— уверенно кивнул Гарри, потянулся, вытянув руки и хрустнув пальцами, после чего спросил: — Когда начнём?
* * *
Говорил ли я откровенно?
Да.
И не надо так морщиться.
Давайте, на секунду уберём эти возмущенные возгласы про мир во всём мире и магию для людей и посмотрим на личность пристальнее. На те самые уголки, в которых скрываются очевидные, но малоприятные вещи.
Когда мы делаем что-то хорошее, делать это просто так умеют… единицы. И у тех не всегда получается. Зачастую вся благотворительность или доброе дело заключается в том, что люди ждут благодарности. Хотят получить социальное одобрение или… к моему сожалению, какую-то выгоду.
Я согласен, что так происходит не всегда, но по-серьёзному добро делается анонимно и с четким пониманием, что ничего взамен не будет и лучше, чтобы не было.
