— И не без оснований.
Он приласкал Шекспира, который пришел от этого в полный восторг, и начал спускаться по лестнице.
Какое-то время Александра стояла, словно приклеенная к месту, стараясь выровнять дыхание. Люсьен думал, что шокировал ее до глубины души. Вовсе нет, но он ее взволновал. Уроки хорошего тона не шли ни в какое сравнение с уроками бесстыдства.
Наконец она двинулась следом за ним, и в этот момент в холле появился Уимбл, держа наготове плащ графа.
— Отправляетесь по делам, милорд? — спросила Александра, надеясь перейти на более официальный тон. — Для верховой прогулки рановато.
— Я приглашен на пикник. — Люсьен внимательно оглядел ее и усмехнулся. — А вы, похоже, снова ревнуете.
Она вспыхнула, бросила вороватый взгляд на дворецкого, сохранявшего непроницаемое выражение на лице, словно он был глухим, и попыталась шуткой разрядить атмосферу.
— Вот, значит, на что вы променяли обязанности по отношению к своим близким?
— И променяю еще не раз! — отрезал Люсьен, мрачнея. Уимбл отворил дверь, и граф вышел, не сказав больше ни слова.
— Пикник… — задумчиво повторила Александра. — В шесть утра? Что за шутки!
— Я сам видел, как кухарка укладывала корзину, — неожиданно произнес Уимбл. — Бартлет отнес ее в фаэтон. Пойду узнаю, где задержалась Салли.
— Не затрудняйтесь! — запротестовала Александра, несколько смутившись, и, не в силах справиться с любопытством, заметила: — Мне все-таки кажется, что для пикника это слишком ранний час.
— Граф выехал на весь день и вернется только к ужину.
Очевидно, пикник затевается где-то в отдалении… или у его милости дела в городе и не будет времени заехать за корзиной. Лорд Килкерн не ставит слуг в известность о своих планах.
Наконец подошла Салли, и они отправились на прогулку по аллеям Гайд-парка, которая, однако, не помогла Александре развеяться. К счастью, по возвращении ей удалось спокойно переодеться, но тут же в дверь влетела расстроенная Роза.
— Лекс, Лекс! Мама хочет, чтобы я ехала в Воксхолл в новом зеленом платье!
— Доброе утро, мисс Делакруа! — сказала Александра самым безмятежным тоном и сделала изящный реверанс.
— Ох, прости! Доброе утро, мисс Галлант.
Роза присела в ответном реверансе и смахнула слезу.
— А почему бы тебе не поехать в зеленом? Возьми с собой теплую шаль. Идем, пора завтракать. Я думала, ты уже перестала плакать по пустякам.
— Но, Лекс, если я поеду в зеленом, то на бал к Пембрукам мне придется надеть розовое, и тогда кузен откажется со мной танцевать!
Александра сдвинула брови — она решительно не понимала, в чем проблема.
— Он что-то имеет против розового платья? — осторожно спросила она.
— Люсьен ненавидит розовый цвет! Он говорит, что это наводит его на мысли о фламинго! — Закрыв лицо руками, девушка зарыдала, выкрикивая сквозь слезы: — А я даже не знаю, что такое фламинго!
Ну и ситуация! Лорд Килкерн дал понять, что не желает усложнять кузине жизнь, без нужды расширяя ее кругозор. Речь шла о разговорном французском, музыке, правилах хорошего тона, но никак не о зоологии.
— Фламинго — это такая птица, — наконец проговорила Александра, увлекая свою подопечную в комнату для завтраков. — Если будешь часто плакать, глаза покраснеют, а лицо может пойти пятнами. Это испортит твою внешность.
Роза тотчас перестала рыдать, испуганно вытерла слезы и бросилась к ближайшему зеркалу, надеясь убедиться, что ее внешности не нанесен непоправимый урон. Это лишило Александру возможности продолжать расспросы.
— Чем займемся сегодня? — спросила она за завтраком. — Поскольку лорд Килкерн отбыл на весь день, а твоя матушка до обеда не покинет своей комнаты, дом в нашем полном распоряжении.
— Будем учиться вальсировать.
— Но ты уже превосходно вальсируешь, Роза. Запомни, тебе не придется танцевать вальс до тех пор, пока ты не будешь официально принята в свете, то есть не раньше, чем тебя представят ко двору…
— А этого не случится, пока мне не будет полных восемнадцать! Да помню я, помню! Все это просто глупо. Еще две недели между небом и землей! Чего ради? Неужели нельзя сделать исключение для кузины лорда Килкерна?
— Исключений не делается ни для кого, — строго сказала Александра — ее удивила эта неожиданная вспышка самоуверенности.
— А мама говорит…
— Ах, мама! Я могла бы догадаться.
— О чем? — Роза перестала грызть персик и неуверенно уставилась на нее.
Александра сообразила, что подумала вслух.
— Не важно, — вздохнула она. — Меня тревожит твой французский. Вот и предмет для занятий…
— Но это все так скучно! Французский, этикет, фортепьянные пьесы, кадриль! Неужели нет ничего поинтереснее?
— Поинтереснее будет завтра у Харгроу и послезавтра на фейерверке в Воксхолл-Гарденз. Впрочем, решать тебе. Не я же хочу замуж за аристократа…
— Но я не люблю французский, Лекс, у меня нет к нему способностей. Мисс Брукхоллоу махнула на меня рукой, когда за полгода мы освоили только «je m’apelle Rose»
Александра улыбнулась — акцент у ее подопечной действительно был ужасающий.
— По крайней мере хватит и дня, чтобы ты усвоила азы. Большего не потребуется.
— Ах, у меня разболелась голова!
— Ничего страшного! — решительно возразила Александра, хотя ее голова болела вот уже полчаса. — Начнем сразу после завтрака.
— Ну хорошо, хорошо. А как выглядит эта птица — фламинго?
— Хм… длинная, голенастая, вся розовая. Розовый цвет перьев — следствие поедания креветок, которые…
— А фламинго похожи на лебедей, хоть немного?
— Немного похожи, но у них длинный загнутый клюв. Фламинго живут…
— Длинный загнутый клюв? — Роза вдруг горько разрыдалась.
— Вот чертовщина! — Александра придвинулась ближе. — Помни про красные глаза! Про лицо в пятнах!
— Где мой племянник? — раздалось от двери, и в комнату торжественно вплыла Фиона. Ее седые волосы, подкрашенные хной, короной торчали во все стороны.
— Доброе утро, миссис Делакруа… — произнес, входя за ней, Уимбл.
— Ничего доброго в этом утре нет! Где племянник?
— Уехал час назад, — сообщила Александра, в то время как дворецкий поспешил ретироваться.
— Разумеется, на тот пикник, где будет дочь маркиза! Мне все известно! Меня не проведешь! Бездушный, черствый человек! Покинул нас с Розой на произвол судьбы, чтобы развлекаться с посторонними! Я потрясена, шокирована, убита!
