* * *
Воктябре Джейми высадился наатолле, недавно отвоеванном уяпонцев, инекоторое время провел впалаточном лагере. Он написал несколько «корсаров» накипящей отжары взлетно-посадочной полосе, которую построили, раздробив иразровняв кораллы, миллионы лет труда крошечных животных, вплоскую твердую поверхность. Плавая вморе, он надевал самодельные сандалии изшин разбившихся японских самолетов, чтобы живые, нераздробленные кораллы непорезали ноги.
Вноябре Джейми направили вБрисбен, где он поселился вогромном лагере изпалаток ихижин, разбитом вобщественном парке, лиловом отцветущих жакаранд иедком отэвкалипта. Он просиживал вкино, барах ивообще ничего нерисовал. Несколько писем Мэриен нашли его здесь, все летние. Унее есть подруга. Ей нравится Лондон. Нравится летать.
Стыдно признаться, ноясчастлива какникогда. Мне всегда нужно было понимать, что уменя есть цель, итеперь такая неотменимая цель есть. Поэтому люди воюют? Чтобы чем-то себя занять? Почувствовать себя частью чего-то?
Джейми думал, вконце концов он расскажет Мэриен овстрече сСарой вСиэтле, нопока предпочитал хранить эти воспоминания враковине личного пространства, подальше отчьих-то суждений, отнеобходимости объяснять, сколько Сара длянего значила. Илине значила. Он изовсех сил старался написать Мэриен хоть что-то осмысленное. Ночто он мог ей рассказать? Что война раздробила его, разровняла, превратив всовершенно другую субстанцию, твердую иплоскую? Судя повсему, он теперь стал человеком, который мог смотреть натонущих людей ине испытывать никакой жалости. Он неразлучался ссобой нина минуту, нина секунду ине знал себя. Считал, можно писать войну, небудучи ее частью. Воображал себя наблюдателем, однако здесь такого небывает.
Несколько раз он принимался писать письмо Саре, нобросал. Как-то вечером отправился вбордель ивыбрал маленькую рыжеволосую девушку. Наследующий вечер пошел туда опять ивыбрал другую девушку, полную исветловолосую. Непомогло. Больше неходил.
После войны, думал Джейми, он поймет, что хотел рассказать Мэриен. После войны опять разыщет Сару.
* * *
Занесколько дней доРождества, нарассвете, он спал наборту транспортного судна всоставе конвоя сомножеством морских пехотинцев, которым предстояло где-то высадиться.
Вшести милях командир японской подводной лодки смотрел вперископ. Он следил заамериканским конвоем почти всю ночь ивидел круг тусклого неба, черное море иеле заметные очертания кораблей. Он сфокусировался наэсминце, доложил дистанцию икурсовой угол офицеру. Он должен целиться нетуда, где корабль находился сейчас, атуда, где он будет кмоменту подхода торпед. Траектория эсминца чертила линию поголому синему океану. Его лодка двигалась подругой линии; торпеды соединят их элегантной, однако непредсказуемой геометрией.
Хотя рассвет уже занялся, вода, когда ее прорезали три торпеды, еще была напитана ночью. Ниодна торпеда непопала вэсминец (расчеты командира оказались невполне точными), нодве ударили вкорабль Джейми. Он непогиб отпервого удара, непогиб иот взрыва, протаранившего борт ивыбросившего гейзер воды. Он выжил иуспел почувствовать резкий удар, мощно вспенившуюся соленую воду, другие прижатые кнему тела, давление, откоторого стиснуло легкие илопнули барабанные перепонки. Шквальным ветром пронеслась волна жара. Джейми показалось, что он всплывает, что уже почти можно дотянуться дорябой поверхности солнечного света, что сейчас он вырвется навоздух. Исвет действительно приближался, однако то лишь расцветали заревом взрывающиеся котлы. Умирая, Джейми даже неиспытал ужаса– унего осталось немного времени. Он также непочувствовал ничего напоминающего покорность, ничего похожего напокой. Недумал ниоМэриен, ниоСаре, ниоКалебе, ниосвоих картинах, ниоМиссуле, хотя, наверное, подумалбы, еслибы прожил еще несколько секунд. Неощутил никакого удовлетворения оттого, что наконец нашел дух илисуть войны. Погрузившись внепостижимый мир огня иводы, он был ошарашен почти также, кактогда вдетстве, на«Джозефине».
Англия
Декабрь 1943г.
Несколько дней спустя
–Ты все еще неодна?– спросил Калеб уМэриен как-то вечером натанцах.
Случайное свидание вЛондоне, удачное совпадение. Танцзал украсили кРождеству.
–Да.
После появления Калеба ее жизнь сталабы намного проще, еслибы она имела возможность познакомить его сРут, ноМэриен знала: Калеб догадается, что Рут иесть это «неодна», аРут начнет ревновать изащищать свою территорию, какбы Мэриен ее ниубеждала. Поэтому последние недели восновном заполняли логистические заботы: какпровести время содним, невызвав подозрений удругого, азаодно избежать сплетен воВспомогательном транспорте. Сложность ее расписания ивообще суета военного времени служили некоторым прикрытием, однако пару раз она чуть непровалилась. Лагерь Калеба располагался вДорсете, ближе кМэриен, чем Ратклифф, где квартировала Рут, иего она видела несколько чаще, хотя Рут, выполняя транспортные полеты илиперегоняя очередной «спитфайр» времонтное депо, иногда оказывалась вХамбле иявлялась неожиданно.
Только ввоздухе Мэриен могла полностью расслабиться. Только ввоздухе она находилась там, где должна была, делала то, что должна была. Никто немог донее дотянуться, никто немог ниочем ее спросить.
Однако неожиданно ей открылось, что разница между нынешней ипрежним возлюбленными лишь усиливает ее нежность кобоим. Что плохого, если тебя любят двое? Кто она такая, чтобы отворачиваться оттакого изобилия, ведь унее никогда небыло достаточно любви. Да ивообще, кто знает, сколько им всем осталось жить? Калеб сначалом наступательной операции отправится вЕвропу, алетчики Вспомогательного транспорта гибли нереже летчиков королевскихВВС.
Калебу удалось найти место втолпе, чтобы закрутить ее иотступить нарасстояние вытянутой руки.
–Если он так важен, почему яне могу сним познакомиться?
Песня закончилась, началась новая, все громче звучали деревянные духовые инструменты, поверх сверкали медные. Мэриен иКалеб восновном топтались наместе, стиснутые другими парами.
–Азачем тебе?– спросилаона.
–Интересно.
–Нет, неинтересно. Ты думаешь, что выиграешь нафоне. Что стобой никто несравнится.
Она виском почувствовала, какон улыбнулся.
–Иэто тоже.
Когда песня закончилась, Мэриен попыталась выйти, ноКалеб притянул ее обратно. Притянул ееон, нопоцеловала его она. Ивдруг, когда она стояла, прижатая кнему, посиле объятия ощущая его желание, Мэриен вдруг, будто молния, пронзило воспоминание оБаркли, отом, какее поглотили, стерли, сдавили, превратили вничто. Разница состояла втом, что Калеб, почувствовав ее панику, отпустил Мэриен. Она убежала, протискиваясь сквозь толпу. Калеб дал ей уйти.
* * *
Навторой день Рождества потелефону вдиспетчерской авиатранспортной службы прозвучало несколько слов, икогда доМэриен дошло, что Джейми погиб, ее первой реакцией был страх. Какая ужасная мысль– Джейми погиб. Нопочему такая жуткая возможность излагается какфакт? Еслибы это случилось, еслибы он действительно погиб, онабы невынесла. Ее корчило приодной мысли. Ностой стороны Атлантического океана опять послышался голос Джеки Кокран:
