Отстука поднялся беспорядочный, неугомонный лай, похоже, поту сторону двери собралась армия собак. Мэриен приложила ухо кдеревянной панели, пытаясь услышать шаги. Опять постучала. Лай взметнулся нановую, бешеную высоту, наконец послышался скрип лестницы, голос Джейми, велевший собакам успокоиться. Дверь приоткрылась, ивыглянул брат:
–Привет.– Он словно увидел незнакомку.
Подглазами темные круги, щеки водорослями облепила клокастая светлая борода, одежда испачкана краской.
–Ты ужасно выглядишь,– вместо приветствия ответила Мэриен.– Что стобой?
–Ничего.
Пять собак, выбежав наулицу, задрали лапы илиприсели вмертвой траве ирыхлом снегу. Джейми задумчиво посмотрел наних.
–Япотерял ощущение времени. Они сидели взаперти весь день. Ужасно смоей стороны. Которыйчас?
Она подняла руку ипосмотрела начасы:
–Первый.
Вдруг Джейми будто стряхнул ссебя странное наваждение, чембы оно ниобъяснялось, ипотянулся обнятьее.
–Мэриен!
Срезким отвращением она вдохнула исходящие отнего намешанные запахи немытого тела, скипидара иалкоголя. Ей хватило вжизни пьяных мужчин.
–Что ты здесь делаешь?– спросил Джейми.
–Навещаю тебя.
–Заходи.
Он открыл дверь ижестом пригласил ее пройти.
Вдоме было холодно итемно, занавески задернуты. Повсюду– наполу, намебели– стояла посуда, внекоторых мисках еще оставалась вода длясобак, натарелках следы того, чем он там их кормил. Две собаки кружили вокруг нее, пыхтя изадирая головы, какбудто извиняясь заположение вещей.
Ей только сейчас пришло вголову, что сегодня среда.
–Ты невшколе.
–Нет, ябросил,– легко ответил Джейми ибосиком, несмотря нахолод, поплелся накухню.– Хочешь выпить? Явыпью.
Накухне беспорядок был еще больше: наваленные горы тарелок, запах гнили. Настоле стояла полупустая бутылка самогона. Джейми взял грязный стакан, протер полой рубашки, налил надва дюйма идал Мэриен. Себе налил натри дюйма, неудосужившись обмахнуть стакан. Отпив немного, Мэриен закашлялась:
–Какое дерьмо. Яуже изабыла.
–Нетак уж иплох.– Глаза уДжейми заблестели.– Мне надо было подкрепиться. Яхочу тебе кое-что показать, ноужасно волнуюсь. Показать?
–Что?
Джейми, какбудто неслыша ее, говорил дальше; слова выходили колченогие, спутанные водинком.
–Когда ты пришла, якак раз представлял, какпокажу тебе… Ведь знак, правда? Явсе время хочу показать…– Он развернулся иторопливо вышел изкухни.
Мэриен пошла следом.
–Показать мнечто?
–Что ясделал!– крикнул Джейми через плечо, взбегая полестнице через ступеньку.
Его худоба, неопрятная одежда, визгливый отперевозбуждения голос слишком напомнили ей Уоллеса. Она сдерживала себя, чтобы идти медленно, непаниковать, несхватить брата заплечи икак следует протрясти, велеть прекратить пить, помыться ивернуться вшколу. Может, сам дом такое творит слюдьми? Иливополоумевших пьяниц их превращает какое-то проклятие?
Наверху Мэриен остановилась, чтобы собраться сдухом, потом прошла потемному коридору кклину света, льющегося измастерской. Когда она заглянула внутрь, солнце, бьющее взакругленные окна, насекунду ослепило ее. Она различала лишь темный мечущийся силуэт Джейми, акогда глаза привыкли, увидела картины.
* * *
Это были работы маслом, восновном пейзажи, где-то намечены почти спрятанные птицы извери. Напервый взгляд все казалось грубым, даже примитивным, заметны мазки ипятна плотной краски, но, присмотревшись, Мэриен поняла, что изображение точное, просто манера отличается отмягкого, гладкого реализма Уоллеса, больше настроения. Везде валялись карандашные наброски. Наподоконниках стояли кувшины сводой искипидаром. Джейми нервно продолжал:
–Масляные краски страшно дороги, нокое-что оставил Уоллес, напополнение запасов япотратил немного твоих денег, надеюсь, нестрашно. Наостальное деньги найду, нопока важно работать. Похоже, это единственное, начто ясейчас способен.
Напрохудившемся старом кресле Уоллеса стоял портрет девушки сдлинным лицом иоткрытым взглядом. Таже девушка была изображена нахолсте, прислоненном боком ккаминной полке. Нарешетке догорал огонь, почерневшие обрывки рваной бумаги смешались сзолой. Еще одно изображение тойже девушки, испачканное песком ипятнами краски, валялось наполу. Мэриен подошла кгорному пейзажу намольберте.
–Тут есть ветер,– сказала она.– Непонимаю, какможно изобразить ветер накартине.
Джейми застыл унее заспиной.
–Недоделано. Несовсем точно. Ятак волнуюсь, что уменя пересохло ворту.– Он отпил изстакана, который так ине выпустил изрук.– Яникому непоказывал, даже Калебу.
Мэриен положила ему руку наплечо, попытавшись успокоить:
–Ты художник. Настоящий.
Глаза Джейми наполнились слезами. Они отвернулись друг отдруга.
–Нодаже настоящим художникам нужно иногда мыться,– отрезала Мэриен.
* * *
Вечером появился Калеб. Мэриен уговорила Джейми залезть вванну инемного поспать, асама принялась убираться ипроветривать дом. Покормила собак иразвела огонь. Калеб зашел вкухонную дверь скорзиной, где лежали две форели.
–Миссис Маккуин!– воскликнулон.– Чем обязаны такой честью?
Она зашептала наслучай, если Джейми уже проснулся:
–Ты видел его впоследнее время? Ты знал?
–Ваше величество взволновано…
–Калеб!
Он поставил корзину настол.
–Мне хватило возни сДжильдой. Ябольше ниот кого небуду прятать бутылки.
Она поставила наплиту сковороду длярыбы.
–Ты должен был рассказать мне. Сколько уже он такой?
Калеб прислонился кстене, скрестив руки.
–Точно нескажу. Месяц? Раньше хандрил, бредил своей девушкой, новшколу ходил ине пил илине так много. Уверяет, будто занимается чем-то важным. Мне некажется, что тут какуУоллеса илиДжильды. Думаю, он немножко играет.
Изкомнаты послышался граммофон Уоллеса, энергичная танцевальная музыка. Вдверях показался Джейми состаканом вруках.
–Нехолодно длярыбалки?
–Тыбы нестал ничего больше есть изтого, что ямогу принести.
–Где ты нашел форель втакое-то время года?
–Она уходит вглубь, ноона там.– Изрюкзака Калеб достал буханку хлеба ибумажный пакет:– Подарок отмистера Стэнли.
Джейми заглянул впакет:
–Аллилуйя, он прислал пирожные совзбитыми сливками.
Поев, они устроились вокруг граммофона, Джейми развалился наполу укресла Мэриен, Калеб лег накушетку.
