–О господи.– Гюльназ встревоженно переводила взгляд с брата на сестру.– Я не хотела вызвать между вами ссору.
–Никакая это не ссора, душенька,– заметила Камелия.– Обычная родственная перепалка.
Джамшеджи оглядел стол и заговорил с притворным укором:
–Сильнее всего меня огорчает, что никто не спросил, как прошел мой день. А я, между прочим, выиграл очень большое дело.
–Ой, папа Джамшеджи, расскажите поподробнее!– воскликнула Гюльназ, льстиво изображая любящую невестку.
Джамшеджи напомнил всем о подробностях дела, а потом представил полный отчет. «И судья сказал…»– а потом: «Я велел барристеру ответить, что…» и «Потом сам юноша, Джаянт, показал, что…»
Все завороженно слушали, а Первин поняла, что в этот победный вечер отцу ее некогда слушать про ее тревоги касательно появления в городе Сайруса Содавалла и его приспешника. Кроме того, если отец встревожится, он может завтра ее и не отпустить в бунгало Фарида. А ей обязательно нужно поговорить с дамами.
После ужина Первин поднялась к себе в комнату. С собой она несла оловянную мисочку, где лежали полбанана и остатки вареной цветной капусты. Переодевшись в ночную сорочку, она открыла стеклянную дверь на свой собственный балкон, выходивший в тихий зеленый садик. Лилиан спала в своей медной клетке, спрятав голову под крыло, но тут же встрепенулась.
–Салют, подруга!– проскрипела Лилиан и спрыгнула с жердочки.
–Салют, Лилиан,– ответила Первин, улыбаясь александрийской попугаихе.
–Боже, храни королеву!– проклекотала Лилиан, заметив мисочку с едой.
Первым владельцем Лилиан был покойный дед Первин, это он научил ее этой фразе во времена правления королевы Виктории. Потом, сколько дедушка Мистри ни трудился, ему не удалось убедить птицу признать ЭдуардаVII или ГеоргаV. Первин пыталась научить Лилиан декламировать строку из «Ванде матарам»
[32], стихотворения о свободе, но та лишь иногда курлыкала: «матарам»,– когда получала что-то особенно вкусное.
Первин открыла дверцу клетки. Птица порскнула наружу огромным шаром бледно-зеленых перьев. Стремительно взмахивая крыльями, она описала несколько кругов над садом, а потом вернулась на ручку шезлонга, на которую Первин поставила ей мисочку с ужином. Ела Лилиан деликатно, а потом совершила несколько коротких вылазок в сад, где кричала на других птиц, изгоняя их со своей законной территории.
Случалось, что Лилиан оставалась на свободе по нескольку часов: пила воду из птичьей поилки, следила, чтобы в сад не залетали пернатые пришельцы. Но когда появлялись комары, Первин уходила с балкона и шла читать в спальню, в уютную постель под москитной сеткой.
Никто не боялся, что Лилиан потеряется. Она была членом семьи Мистри и, подобно блудной дочери, всегда возвращалась домой.
8.Мелкий шрифт
Бомбей, февраль 1921 года
«Основы магометанского закона» были написаны по-английски, и вроде бы понимать их было несложно. Но чем внимательнее Первин вчитывалась в книгу, тем больше та напоминала минное поле.
По мусульманскому брачному праву вдова имела право истребовать свою долю, каковая считалась долгом и вычиталась из наследства мужа. Выплатить ее надлежало до распределения активов и погашения долгов. Вот только Первин не нравилось слово «истребовать». Можно это так истолковать, что, если вдова решит не забирать свой махр, распределение наследства и погашение долгов произойдут без всяких вычетов. Видимо, именно так и считает мистер Мукри.
Первин потерла глаза. Два часа читать трактат по юриспруденции – дело утомительное. Ей хотелось посоветоваться с отцом, но он уехал в Кемпс-Корнер на встречу с клиентом. Первин записала вопрос в блокноте и перешла к другому важному делу: перевести письмо мистера Мукри, написанное по-английски, на хинди. Она закончила к двенадцати и пошла через улицу к нотариусу из другой фирмы, чтобы тот заверил перевод.
Привычная суета на Брюс-стрит напомнила ей про незнакомца, которого она недавно видела, про Сайруса. Она оглядела фасады всех зданий, в том числе и кафе «Яздани» на углу, и только потом снова поднялась наверх, чтобы дальше изучать мусульманское законодательство.
Без четверти час Мустафа доложил, что пришел Джаянт. Обрадовавшись возможности отвлечься, Первин поспешно спустилась вниз.
Увидев ее, Джаянт сложил ладони в приветствии-намасте. Выглядел он куда лучше, чем когда сидел в бомбейской тюрьме. Он принял ванну, оделся в чистую лунги
[33] и жилет. Спину держал прямо, лицо слегка округлилось: похоже, все треволнения остались позади.
–Доброе утро, Джаянт!– поздоровалась Первин.– Сожалею, что не смогла вчера прийти на слушанье и поприсутствовать при вашей победе.
–Мне вас тоже не хватало. Я пришел поблагодарить.– Юноша вытащил из-за спины хрупкий на вид зеленый пакетик.– Мама приготовила для вас сладкий рис с кокосом. По нашему, коли, традиционному рецепту.
Коли – местная народность, многие ее представители так или иначе связаны с морем. Первин подумала: занятно, что «коли» звучит почти как «кули»– так в Индии англичане называют грузчиков, а именно грузчиком Джаянт и работает на причале Баллард. Работа тяжелая, травмоопасная, мужчины на ней редко доживают до сорока лет.
–Я ужасно люблю рис с кокосом!– сказала Первин, принимая у посетителя завернутое в банановый лист лакомство.– Как вы узнали, что именно в это время дня я ужасно хочу есть? Это гораздо вкуснее печенья. Но вы другое скажите: почему вы-то сейчас здесь? Вас не взяли обратно на работу?
–С пяти утра при деле. У старого Рави лицо было кислое как тамаринд, но он не мог ничего поделать. А мои друзья очень довольны, что у нас теперь каждый день будет перерыв. Я в перерыв-то к вам и пришел. Знаю, что вы немало потрудились, чтобы выиграть наше дело.
–Не могу так сказать,– воспротивилась Первин.– Это мой отец очень убедительно выступил в суде.
–Да, но по вашим заметкам!– решительно объявил Джаянт.– Может, денег у меня и нет, но если вам что-то понадобится в доках – говорите. Например, что-то узнать о каком-то человеке, фирме, судне. Или, там, купить товар по специальной цене…
Первин торопливо ответила:
–Вы очень добры. Но все расчеты по вашему делу закрыты.
Вот уж чего ей не надо – чтобы его арестовали за воровство.
После ухода Джаянта Первин взяла пакетик с рисом и вернулась к письменному столу. Есть за работой вульгарно, но у нее было мало времени. Она как раз проглотила последний кусочек, когда внизу раздались шаги отца. Первин тут же выбросила банановый лист и тщательно вытерла стол носовым платком.
