–Это как-то связано с тем, что ты пялишься на незнакомцев в бинокль?
Первин отправила в рот ложку риса, прожевала. Похоже, Мустафа рассказал отцу об утреннем переполохе. Надо бы сказать правду, но, с другой стороны, не хочется, чтобы отец нервничал.
–На той стороне улицы три часа простоял какой-то бенгалец. Я в конце концов пошла спросить, что ему нужно. Он ничего не ответил и сбежал.
Джамшеджи покачал головой.
–В любимый наш Форт в последнее время кого только не понаехало. Но негоже женщине подходить к мужчине на улице.
От осуждающего отцовского тона в Первин всплеснулась досада.
–Да я же к нему не подходила…
–Ты перешла через улицу, приблизилась к нему! Ты это в Оксфорде набралась таких европейских замашек?
–Нет… я…– Первин почувствовала, что краснеет.– Я в первый момент подумала, что он ждет тебя. Может, пришел на встречу или недоволен результатом какого-то дела.
–За последний год у меня были клиенты из всех общин, кроме бенгальцев,– произнес Джамшеджи, и голос его резал слух, как скрежет половника Мустафы по фарфоровой миске для риса.– Не переживай. Сосредоточься на работе с контрактами.
–Хорошо. Не лишаться же титула Короля Контрактов,– саркастически парировала Первин.
–А ты трудись поусерднее – получишь титул Королевы Контрактов.– Джамшеджи усмехнулся.
–Кстати о контрактах: мы получили запрос от семейства Фарид. Пояснительную записку написал мистер Мукри, управляющий имуществом. Он пишет, что три вдовы мистера Фарида хотят отказаться от своей доли приданого и передать его в семейный вакф.
Первин не стала скрывать своей озабоченности по поводу того, что все три женщины, у которых больше не будет мужа-добытчика, готовы отдать все свои средства в благотворительную организацию.
Но Джамшеджи не стал говорить о вакфах. Поглаживая подбородок, он заметил:
–Ты, насколько я понимаю, имеешь в виду их махры.
–Именно.– Первин вздохнула, зная, что нужно было употребить именно это слово, если речь шла об особом двухчастном приданом, которые женщины-мусульманки получают от семьи мужа. Первая часть символизирует, что невесту приняли в семью; вторая, которую выплачивают при разводе или по смерти мужа, служит материальной гарантией того, что с женщиной до конца жизни будут обращаться по справедливости.
–Бомбейские судьи нынче довольно придирчивы, когда речь заходит про махр. Давай-ка я просмотрю документы.
Первин принесла сверху оба письма, отец вытащил золотой монокль и стал разглядывать добротную веленевую бумагу. Потом покачал головой.
–Бред полный!
Первин все это время сидела на кончике стула и ждала такого заключения.
–Да, разве не странно, что они все три готовы внести изменение, которое не соответствует их интересам, и при этом две подписи почти одинаковые? И какое удобство для судьи: письмо написано по-английски! Вот только неужели все эти женщины свободно им владеют?
–На последний вопрос я ответить не могу, потому что никогда с этими дамами не встречался. Однако к делу нужно подходить беспристрастно.– Джамшеджи бросил на дочь укоризненный взгляд.
Первин не стала скрывать своего удивления.
–Ты хочешь сказать, что столько лет представлял интересы мистера Фарида и ни разу не говорил с его женами?
–Именно так,– подтвердил отец и жестом попросил Мустафу принести чай.– Вдовы Фарида живут в строгом уединении. После смерти моего клиента единственным мужчиной в семье остался младенец, сын второй жены.
–Пурдунашин не говорят с мужчинами,– подтвердил Мустафа, входя с серебряным чайником.– Моя мать и сестры так и не закрылись, но среди богатых это не редкость. Особенно среди ханафиток.
Первин всегда ценила познания Мустафы в тех областях, в которых сама разбиралась плохо. На смену страху за будущее трех женщин пришло любопытство. Богатые, живущие в изоляции мусульманки могут стать ее специализацией.
–Мустафа, «пурду», насколько я знаю, означает «покрывало». А «нашин»– это «женщина»?
–Я думал, ты изучала урду,– прервал ее отец.– «Нашин» означает «сидящий» или «обитающий». То есть «пурдунашин»– «та, что живет под покрывалом».
Первин пригубила восхитительный чай Мустафы – смесь нескольких сортов дарджилинга, заваренная с молоком, кардамоном, перцем и щедрой порцией сахара.
–А что ты скажешь про управляющего, мистера Мукри?– спросила она у отца.– Мне нужно бы с ним вместе разобрать ситуацию с имуществом, но он не отвечает на мои многочисленные письма.
–Мукри был у Фарида одним из бухгалтеров на текстильной фабрике. Когда Фарид-сагиб заболел, Мукри перебрался к нему поближе. Мы виделись, когда он приходил подписывать бумаги, связанные с его назначением управляющим имуществом и опекуном домочадцев. Совсем молодой человек, но с нашим клиентом обращался в высшей степени почтительно.
–Ну еще бы! Но давай вернемся к его письму, подписанному вдовами. Мне кажется, две подписи проставлены одной рукой.
Джамшеджи просмотрел письмо, вернул дочери.
–Да, подписи Сакины и Мумтаз действительно похожи. Подпись Разии от них отличается.
–Я прошу прощения, сагиб, но следует добавлять «бегум»,– вмешался Мустафа из угла, где стоял в ожидании дальнейших распоряжений.– Обращаясь к высокородным замужним дамам, нужно обязательно говорить «бегум».
Первин кивнула Мустафе, а потом продолжила:
–Полагаю, Разия-бегум сама поставила свою подпись. А что, если за двух других расписался кто-то еще, например мистер Мукри?
–Теория заговора!– проговорил с ухмылкой Джамшеджи.– Нам-то откуда знать?
–Разве не следует их спросить?
Джамшеджи так резко опустил чашку на блюдечко, что оно задребезжало.
–Я же уже сказал: дамы живут затворницами. Я ни разу не пересматривал документы на махры с тех пор, как составил их много лет назад. Напомни: вдовьи доли одинаковые? Так оно всегда лучше, если у мужа осталось несколько вдов.
–Махры у них совершенно разные,– ответила Первин, обрадовавшись, что отец решил задать ей этот вопрос.– Первой жене, Разии-бегум, твой клиент оставил землю: четыре акра в Джирангаоне, причем на участке стоят две текстильные фабрики, построенные в 1914 году.
Джамшеджи взял чашку, сделал длинный глоток.
–Дар воистину щедрый, но в 1904 году там еще было болото. Ты хочешь сказать, что теперь там стоят те самые фабрики, на которых он сколотил свое состояние?
Первин кивнула, гордясь тем, что отыскала важную для отца информацию.
–Я сверилась с картой его владений, которая есть в нашем досье. Вторая часть махра, подлежащая выдаче после смерти супруга или развода, обозначена в пять тысяч рупий.– Первин порадовалась, что у нее под рукой бумаги и она не запутается в деталях.– Вторая жена Фарид-сагиба, Сакина Шивна, получила совсем другой махр: комплект драгоценностей из бриллиантов и изумрудов, состоящий из серег, ожерелья и браслетов. В качестве второй части махра ей тоже назначено пять тысяч рупий.
