Вторым откровением стала гостиная при спальне. В отполированных медных светильниках горели свечи, освещая два стула, обитых зеленым бархатом, которые стояли рядом с чайным столиком из красного дерева. У стены – резной комод, у другой – несколько застекленных книжных шкафов.
–Ванную отремонтируют на следующей неделе,– чирикнула Гита.– Будут новый унитаз со сливом и ванна. Все современное и высшего класса, для бхабхи.
Брачные покои оказались прекрасными – и при этом пугающими. Как такое могло произойти? Если ее родители вмешались слишком активно, ей придется извиниться и даже, наверное, отправить часть мебели обратно. Но здесь стало настолько уютнее! Если честно, ей хотелось все это сохранить.
Первин обернулась, заслышав негромкие шаги. Вместо официального праздничного костюма на Сайрусе были судра и белые брюки, в которых он был и на свадьбе. Он медленно шел в ее сторону и наконец осведомился:
–Как тебе нравятся наши покои для медового месяца?
–Прекраснее не бывает.– Первин заколебалась, боясь, что подтвердятся все ее подозрения.– Меня беспокоит одно: что мои родители слишком надавили на твоих и заставили их потратиться на то, что самим им не нужно.
Сайрус встал перед ней – на лице гордость.
–Это все заказал я. Для нас с тобой.
Он из тех мужчин, что действуют стремительно – и с душевной щедростью. Если он способен на такое, чтобы ее удивить,– сколько всего прекрасного ждет впереди! Обвив руками его шею, она тихо произнесла:
–Ты самый умный и самый прекрасный мужчина. Это так романтично. Я просто поражена. Даже не могла представить себе свадебного подарка лучше.
–Съездить в свадебное путешествие у нас не получится, так что деньги у меня были. И ты представить себе не можешь, какое это счастье – заменить мою старую скрипучую кровать на эту, большую и новую.
Гита захихикала, Сайрус бросил на нее сердитый взгляд.
–Ступай! Не нужны нам в брачную ночь такие, как ты!
–Я ваша служанка,– степенно произнесла Гита, неотрывно глядя на Первин.– Что мне еще сделать?
–Пожалуйста, иди отдохни,– сказала Первин, ощущая переполнявшие ее предвкушения.– И завтра утром не приходи слишком рано.
Едва они остались наедине, Первин подняла к Сайрусу лицо, а он приник к ней долгим поцелуем, сладким от виски и желания. Как только губы их разомкнулись, Первин посмотрела ему за спину на высокую, богато разубранную кровать. Подумала, как хочется его туда поманить, но спешить не следовало.
Она направилась в гостиную, зная, что он пойдет следом. Исполнившись ощущения власти, смешанной с восторгом, она пробормотала:
–Какое райское гнездышко ты нам устроил. Представить не могу, что столько можно успеть за несколько дней. Как тебе это удалось?
–Не забывай, я с вами не ездил, когда мои родители возили тебя по разным местам. Признаюсь: обивку и мебель выбрала Сахар. Кстати, совершенно не случайно, что они столкнулись с твоей мамой в «Уайтавей-Лейдло».
В груди у Первин закипал смех.
–Тут все такое новенькое, мягкое, удобное. И мне просто не терпится поставить в эти шкафы романы и мою Британскую энциклопедию. Родители ее пришлют. Я им скажу…
–Завтра,– объявил он твердо.
Первин затаила дыхание, а Сайрус взял ее за руку и повел обратно в спальню. Этого момента она ждала несколько месяцев, но сейчас слегка напугалась. А что, если она плохо справится с супружескими обязанностями? Неужели хоть у кого-то получается хорошо в первый раз? А ей так хочется ему угодить.
–Мы разве не должны принять ванну?– спросила она, выгадывая время. Камелия сказала ей, что существует обычай принимать ванну до и после – а кроме того, вода поможет ей расслабиться.
–Да кто нас видит?– воспротивился Сайрус, отводя кружевные складки сари от ее лица.– Ах, Первин. Как же я тебя долго ждал!
–Всего два месяца…
–Два месяца – это бесконечно долго,– произнес Сайрус, медленно разматывая слои кружева.– В самый миг нашего знакомства мне захотелось до тебя дотронуться. Я столько думал о том, как ты будешь выглядеть, что ощущать…
Невесомое сари упало на ковер, но поднимать его было некогда. Сайрус прижимал ее к себе, склоняя к вещам, которые раньше она лишь в общих чертах рисовала себе в воображении. Она дрожащими пальцами расстегнула крючки на длинной кружевной блузе из той же ткани, что и сари, а Сайрус стянул свои судру и брюки. Он стоял перед ней в одних трусах. Широкогрудый и сильный, ну прямо молодой работник из бомбейских доков, хотя кожа у него была куда более светлая. Единственным темным пятном оказалась поросль на груди, которая тонкой линией спускалась к месту, давно занимавшему ее воображение.
–Ах!– Первин отвернулась, ошеломленная чувствами, которые испытала, глядя на него.
–Что такое?– спросил Сайрус с улыбкой.
Она неловко произнесла:
–Ты уже снял свой кушти
[55].
–Священный шнурок необходимо снимать при исполнении супружеских обязанностей,– возгласил он, произнеся слова «супружеские обязанности» как нечто совершенно естественное. А потом рассмеялся:– Миссис Содавалла, а где ваш кушти?
–Найдите сами…– И тут она задохнулась, потому что он прижался к ней, опрокинул назад и все его теплое обнаженное тело оказалось сверху на мягкой постели.
Он начал медленно расстегивать перламутровые пуговички спереди на ее шелковой блузе-сари. Не прошло и нескольких секунд, как ее муслиновая судра была сорвана, и он заключил в ладони ее груди, и безумные толчки покатились от ее кожи в самую глубину.
Все как в Бандре – но теперь нет нужды останавливаться. Сейчас они попадут в то место, куда она всегда мечтала попасть, на предначертанные им небеса.
–Я люблю тебя,– прошептала Первин и дрожащими пальцами стала развязывать на талии священный шнурок.
–Моя прекрасная жена,– выдохнул он,– ничего не бойся.
–Я не боюсь,– ответила Первин и притянула его к себе.
14.Комната для жен
Калькутта, октябрь 1916 года
Сайрус держал вытянутые руки на весу, пока она вставляла золотую запонку в его накрахмаленную белую хлопковую рубашку.
–Как же мне не хочется расставаться на целый день.
–Мне тоже.– Первин вздохнула, понимая, что ничего не поделаешь и сегодня муж уйдет часов на двенадцать или больше.
Сайрус сегодня оделся особенно тщательно, потому что у него была назначена встреча с менеджером, отвечающим за закупку продуктов и напитков для одного из европейских клубов в Барасоле. Если беседа пройдет хорошо, все алкогольные напитки индийского производства в клуб будут поставлять Содавалла.
