–Можно заглянуть в главную приемную,– заметила Первин, вспомнив, что видела там какую-то фигуру.
–Девочки что-то такое говорили о том, что по очереди подглядывают через кладовку с обувью,– сказала Сакина.– Но в момент вашего ухода и они, и я были наверху.
–Мохсен покинул свой пост. Есть у вас этому какое-то объяснение?
–После вашего ухода у меня так разболелась голова, что я попросила Фатиму узнать у него, не сходит ли он на рынок и не принесет ли мне аттара
[70].– Сакина дотронулась пальцем до виска. Первин заметила, что вдова распустила элегантный узел, в который до того были уложены ее волосы; ее чернильно-черные локоны были влажными и свободно свисали до талии.– Сама я пошла прилечь. Вы считаете, что именно отсутствие Мохсена стало причиной преступления?
–Ну конечно!– выпалила Амина.– Если ворота никто не сторожит, в дом может войти кто угодно. А ты вечно отсылаешь его по всяким поручениям. У нас, считай, нет привратника.
–Веди себя прилично!– одернула ее Сакина.
–В случившемся никто не виноват,– поспешно вставила Первин, потому что рука Сакины взметнулась – казалось, она сейчас ударит девочку.– Полицейским необходимо знать, что Мохсен отлучился именно по делу, так что я вас благодарю, Сакина-бегум. Амина, будет очень полезно, если ты мне расскажешь, не слышала ли ты снаружи чего-то необычного. Я пообещала полицейским задать тебе этот вопрос.
–Я уверена, что слышала крик,– с готовностью ответила Амина.
–Когда?– Первин поняла, что девочку нужно расспросить подробнее.
–Примерно через полчаса после вашего ухода. Я была в саду с сестрами, мы убирали музыкальные инструменты Мумтаз-халы, потому что сама она плохо себя чувствовала. И я услышала этот крик. Кто кричал – не знаю.
–На улице постоянно кричат, когда торговцы приходят сбывать свой товар,– заметила Сакина.– Может, крик долетел оттуда.
–Мне кажется, голос был мужской. Да и не похож он был на крик торговца,– пояснила Амина.– Очень уж страшный. А девочки болтали между собой и ничего не услышали.
Лицо Сакины застыло – похоже, ее встревожили слова Амины.
–Я ничего не слышала, поскольку отдыхала у себя в комнате. Ты молодец, Амина, что помогаешь Первин-биби.
–Я передам твои слова полицейским, возможно, они захотят знать подробности.– Первин заметила, что лицо Сакины напряглось.– Что такое?
Та покачала головой.
–Такой ужасный удар. Просто не представляю, как мы сможем жить самостоятельно. И мы пока не получили наследство. Этим ведь вы занимаетесь, да?
–Я прошу прощения за задержку,– извинилась Первин: кработе над документами она приступила еще в декабре.– Я ждала, когда Мукри-сагиб сообщит мне имена кредиторов. Но я и без него справлюсь.– Она помолчала, придумывая, как бы построить следующую фразу, чтобы не обидеть девочку.– Амина, уж ты меня прости, но мне нужно поговорить с Сакиной-бегум наедине.
Амина бросила на них взгляд, полный ярости.
–А почему я не могу послушать? Человека убили. Вы думаете, я этого не заметила?
–Про некоторые вещи тебе еще знать рановато,– мягко пояснила Первин.
–Ладно,– откликнулась Амина.– Я пойду наверх. Мне нужно там посмотреть одну вещь.
–Твоя мама расстроится, узнав о твоем поведении,– обратилась к девочке Сакина.
Первин смотрела, как Амина поднимается на второй этаж; она не сомневалась, что девочка втиснется в какую-нибудь потайную щелку и будет подслушивать. Первин повернулась к Сакине, понизила голос.
–Несколько часов назад я слышала в комнате у Разии-бегум ваш голос. О чем вы говорили?
Глаза Сакины изумленно сверкнули.
–Вы поднимались наверх без нашего ведома, без разрешения?
Первин поняла, что и собственное ее поведение выглядит подозрительно. Пытаясь не оправдываться, она произнесла:
–Я всего лишь искала свой портфель.
Послышался шелест шелка, Первин подняла глаза и увидела, что Разия вышла из молельни. Лицо ее избороздили морщины усталости, глаза запали, в них читалось отчаяние.
–Примите мои соболезнования, Разия-бегум.– Первин неловко было произносить эту шаблонную фразу. Файсал Мукри насильственно вторгся в жизнь Разии и превратил ее в ад. Первин понимала: смерть Мукри стала для Разии не горем, а потрясением, да и страх перед насилием, видимо, теперь останется с ней на всю жизнь.
–На вопрос о нашем разговоре могу ответить я,– ровным голосом произнесла Разия.– Днем Амина выглянула в щель в джали и увидела человека, лежащего в луже крови. Она побежала к Сакине – к ней, потому что ее комната ближе других. Она сказала Сакине, что покойный – Мукри-сагиб. Сакина сказала мне, я позвала Мумтаз, чтобы это обсудить.
Первин не удивилась, что Амина знала, как выглядел мистер Мукри. Наверняка девочка не раз смотрела на него сквозь джали. Возможно, это она вчера следила за Первин из обувной кладовки. Но почему Амина не сказала Первин о том, что видела тело мистера Мукри? Она сообщила, что слышала крик, а о страшном зрелище умолчала.
–Я была потрясена и подумала, что Амина ошиблась,– продолжала Сакина, прервав ход мысли Первин.– То, что на мужчине европейский костюм, еще не значит, что это наш управляющий. Может, это какой злодей, проникший в дом снаружи. Я сказала: чтобы разрешить все сомнения, нужно послать Фатиму посмотреть. Ей случалось ему прислуживать, она знает, как он выглядит.
Разия села, бросила на вторую жену укоряющий взгляд.
–Я эту мысль не поддержала. Амина была страшно перепугана, и я сказала, что больше ни один ребенок в доме не должен видеть такой кровавой смерти. Я предложила отправить Мохсена посмотреть, ведь он мужчина и привык к жестокости мира. Сакина сказала: не получится, она услала его за покупками.
В голосе Разии Первин услышала неудовольствие, на которое Сакина внешне никак не отреагировала. Первин спросила:
–А вы не подумали о том, чтобы позвонить в полицию и попросить их провести опознание?
–Чтобы сделать звонок, нам пришлось бы спуститься вниз и перейти на главную половину дома.– Разия уперлась взглядом себе в колени.– А нам было страшно, мы же не знали, вдруг убийца еще здесь.
–Мы сделали первое, что пришло мне в голову: забрали детей в свои личные комнаты и заперли двери,– добавила Сакина и содрогнулась.– Там и прятались, пока не услышали, что приехала полиция. Это вы их вызвали?
–Да,– подтвердила Первин.– Но меня интересует одна вещь: между Мохсеном и мистером Мукри были какие-то трения?
–Я ни о чем таком не слышала,– ответила Разия.– Мохсен раньше был работником нашей текстильной фирмы и трудился в порту, но мой муж взял его в дом после смерти его жены: детям, оставшимся без матери, здесь расти безопаснее. Мы за ними присматривали, айя Тайба тоже. Мохсен прожил здесь шесть лет, и я разве что несколько раз разговаривала с ним через джали. Обычно все наши поручения ему передавала Фатима.
