Я посмотрел по сторонам — вроде бы кроме тех, кто погиб до этого, новых потерь не было. Все были целы, хотя выглядели уставшими и потрепанными.
За то время пока я был без сознания, мы уже ушли далеко от пирамиды и находились возле точки входа. Да, долго же им пришлось меня тащить.
— Как наши дела? — спросил я и посмотрел на Сазонова. — В кубе справились?
— Да все хорошо, не переживай, — ответил Мирон. — Ты лучше расскажи, что у тебя произошло с этим скелетом двухголовым? Ты с ним куда-то исчез и все его отражения пропали.
— Если бы я знал, куда именно мы с ним попали, — в этот момент плечо неприятно потянуло. — Какая-то площадка непонятная в темноте, вот и все. Даже место описать не могу — вокруг было темно. Ну а что, долго меня не было?
— Почти час, — сказала Василиса, затем села рядом со мной и обняла. — Мы уже думали, что ты не вернешься… А потом ты вдруг появился прямо на полу. Лежал без сознания, будто мертвый…
— Не дождетесь, — ответил я и погладил ее по огненно-рыжим волосам. — Придется меня еще немного потерпеть. Во всяком случае, из-за какого-то рогатого урода, я пока точно помирать не собираюсь.
— Рассказывай, что дальше было, — отвлек меня от Соловьевой Минин. — Оказались вы на этой площадке и что?
— Да ничего особо… Бошки рогатые ему отрубил и на этом все закончилось. Он меня, сукин сын, клешней своей зацепил перед смертью, и я сознание потерял. А когда очнулся — лечу, а рядом со мной… В общем, дальше вы все знаете.
Я дотронулся до головы в том месте, где она сильно болела и обнаружил там огромную шишку.
— Я что, когда появился, головой об пол треснулся?
— Да нет, — усмехнулся Минин. — Это тебя ребята, когда по лабиринту левитировали, пару раз головой об угол нечаянно приложили, так что не переживай — до свадьбы заживет.
— Спасибо, разъяснил, — я посмотрел на Алексея, который смотрел на меня с довольной улыбкой. Такое ощущение, что после того, как он сказал мне откуда взялась шишка, мне должно было сразу полегчать.
— Держи, — Сазонов протянул мне мой Рюкзак, который до этого болтался у него на плече.
Едва он оказался у меня в руках, как из него вылез счастливый Тосик.
— Карамба, барон Димир.
— Ага, я тоже рад тебя видеть. Где твой друг?
После моего вопроса плюшевый вытащил из Рюкзака хвост Шушика, который отреагировал на это недовольным шипением. Дрых, наверное.
— Крокодил, карамба! — Тосик попытался вытащить ящера из Рюкзака.
— Оставь его, пусть спит.
Я из него порядком магической энергии выкачал, так что устал зверюга.
Немного освоившись со своим состоянием, я попытался встать. На удивление мне это удалось гораздо легче, чем я ожидал. Мазараки еще немного постоял рядом со мной и отошел лишь после того, как убедился, что я не собираюсь прямо сейчас грохнуться на песок.
— Рад, что вы вернулись, Владимир! — сказал подошедший ко мне Бахрам и хлопнул по плечу.
— Спасибо на добром слове, — ответил я и посмотрел на Портал. — Где ваши… погибшие соратники?
— Мы их уже предали земле, — ответил он и посмотрел на небо. — Теперь они где-то там…
Ого! Это же сколько я без сознания был, что за это время они и похороны успели устроить? Да, крепко он меня приложил, сука рогатая!
— Ну, если у нас здесь дел больше нет, пора валить отсюда. Нечего тут торчать, у меня скоро солнечный удар случится.
* * *
В Бухарском Султанате мы задержались еще на несколько дней. Султан нас просто не хотел отпускать и вконец измотал своим гостеприимством. Не помогло даже то, что мы лично звонили Гриневу с просьбой сократить нашу поездку.
Конечно, провести почти неделю ничего не делая, это хорошо — отдых никогда лишним не бывает, а после такой сложной экспедиции и подавно. Вот только не можем мы себе позволить столько времени ничего не делать.
Хотя… Бухара нам очень понравилась, что скрывать? Пока Султан Мухаммадкарим соизволил отправить нас домой, он, как и обещал, показал нам практически все красоты столицы султаната и даже ее окрестности. Причем все эти дни он лично сопровождал нас, да еще и в компании своих поданных.
Не знаю, может быть по местным традициям считается недопустимым, когда эскорт султана слишком мал, но толпа народа в пятьдесят человек, на мой взгляд, тоже явный перебор. А их совершенно точно было не меньше и может быть даже больше.
Думаю, жители Бухары надолго запомнят эту неделю. Мало приятного, когда по не самым широким улицам этого древнего города постоянно перемещаются кортежи из двадцати машин. Ладно бы еще просто катались делегацией, так везде еще и улицы перекрывали.
В общем, та еще история. Но зато повидали мы много всего интересного. Одних мавзолеев не меньше десятка, а ведь все это еще и перемежалось обильными трапезами, на которых нас кормили так, что мы с трудом выбирались из-за столов. Разумеется, ни о каких отказах даже речи быть не могло — кто станет оскорблять Мухаммадкарима?
Человек просто благодарил нас за успешный поход и за то, что его родной брат вернулся целым и невредимым, без единой царапины.
В последний день нас всех наградили Орденами Дружбы на торжественной церемонии и отпустили отсыпаться в гостиницу. Всех, за исключением меня.
Когда мы уже выходили из дворца султана, ко мне подошел Бахрам и попросил задержаться, пообещав, что надолго меня не задержат. С чего бы мне отказываться, вряд ли он желал мне чего-то плохого.
Меня проводили в небольшую комнату, стены которой были отделаны искусным орнаментом, а также выложены характерным национальным узором с различными оттенками синей и голубой плитки.
Весь пол был завален подушками и мягкими валиками всевозможных размеров и расцветок, чтобы можно было разместиться с полным комфортом. В центре комнаты стоял небольшой стол, заваленный сладостями и фруктами. Ну и пиалы с горячим чаем, куда же в Бухаре без этого?
Недалеко от стола на подушках расположился султан, который неспешно перебирал белые нефритовые четки. Я видел его за общим столом не так давно, Мухаммадкарим был весел, все время шутил и смеялся. Сейчас же его лицо было крайне серьезным.
— Садитесь где вам удобно, граф, — сказал он и жестом обвел рукой небольшую комнату.
Собственно, она была не слишком большой, так что я просто сел с другой стороны стола. Рядом со мной занял место Бахрам.
— Не думаю, что после ужина вы еще чего-нибудь захотите, но если что… берите смело все, что нравится.
— С вашего позволения я ограничусь только чаем, — сказал я, затем взял в руку пиалу, покрытую тонким узором, и пригубил напиток. Он оказался не слишком горячим, как раз такой я и люблю — терпеть не могу пить кипяток. — После застолья, которое вы нам устроили, трудно впихнуть в себя хоть кусочек чего-нибудь. Даже если это сладости.
