Ни полотенца, ни моей одежды. Даже обувь унесли.
– Да чтоб тебя!
Глава 17
Этель
Прячусь обратно в кабинку. Слышу звонок. Теперь надо еще много подождать и быстро добежать до раздевалки. А что там? Вряд ли они бросили мои вещи на видном месте. Меня трясет от обиды и злости. Открываю горячую воду, встаю под нее. Вот так. Ничего, я обязательно найду выход. Лу заметит, что меня нет и пойдет искать. Кусаю губы, пытаясь сглотнуть колотящийся в горле пульс. Не разреветься бы им всем на радость.
Выключаю воду. Надо выходить отсюда и что-то делать. Мокрые ступни скользят по кафелю. По коже бегут ледяные мурашки.
– Ты здесь! – в двери врывается Лу. Выглядывает в коридор. – Макс, я нашла ее. Сейчас, подожди, – снова мне.
Исчезает, а я улыбаюсь. Так приятно, что они меня искали. Я не ошиблась. От Макса, правда, не ожидала. Я пока никак не пойму его отношение ко мне. Это все не имеет значения сейчас. Искали! Вот что важно.
Лу возвращается с полотенцем и стопкой вещей. Ее физкультурная форма мне немного великовата. Затягиваю шнурки на кроссовках, поправляю футболку, быстро расчесываю влажные волосы.
В коридоре на подоконнике сидит Максим.
– Предлагаю сходить к охране и посмотреть по камерам, куда они спрятали твои вещи, – спрыгивает на пол.
– Не надо. Сами найдем. Есть у меня одна мысль. Главное, чтобы сейчас нас из здания выпустили. Авдеев, отвлечешь охрану? А я быстро проверю.
– Поможешь? – спрашивает у меня Макс.
Конечно, я помогу! Мог бы и не спрашивать. Это ведь все из-за меня. Еще и проблемы с преподавателем могут быть за пропуск без уважительной причины. Втягивать в наши разборки с Дашей администрацию школы я больше не хочу. Она снова нажалуется отцу, он новому мужу матери, и я опять останусь крайней.
Макс быстро заговаривает зубы охраннику. Сына директора слушают охотнее, чем кого-то другого. Они поспешно уходят в сторону лестницы. Лу выбегает на улицу, а я стою здесь и слежу, чтобы больше никто не пришел. Спецоперация: «Найди вещи новенькой» идет полным ходом.
Лу нет слишком долго. Она так и не сказала нам, куда побежала. С лестницы слышны мужские голоса.
Ну, где же ты?
Выглядываю в окно. Входная дверь хлопает…
– Прячемся, быстрее, – дергаю Лу за локоть в противоположное крыло. Она зажимает рот ладонью, чтобы не дышать слишком громко. Второй рукой прижимает к себе мою одежду. Лямка рюкзака сползает с плеча.
Макс быстро извиняется перед охранником, что он что-то там перепутал.
– Спасибо, – быстро обнимаю подругу. И Макса тоже. Не могу выразить словами, как я им благодарна за помощь.
– К мусорным контейнерам унесли, – рассказывает Лу. – Нам повезло, что сегодня не вывозят мусор. Переодеваться не советую. Шмотки хоть и лежали рядом, но они все равно успели провонять.
Это я и сама чувствую. Находим уборщицу, просим у нее пакет, чтобы все туда сложить. На остальные уроки в таком виде меня не пустят. Надо дождаться звонка и уходить из лицея.
Макс проверил все их чаты. Моей фотографии пока нигде нет. Хоть что-то хорошее.
Со звонком выбегаю на улицу, ухожу за территорию, пока не стали задавать вопросы. Бегу до автобусной остановки и трачу на проезд до больницы деньги, которые оставила себе на обед. Есть уже не хочется, только пить. Сглатывая вязкую слюну, достаю свой новый мобильник. Я обязательно верну его Платону чуточку позже. Или деньги за него буду возвращать частями. Главное, найти работу.
Переставляю сим-карту. Долго вожусь в незнакомой операционной системе. Увлекаюсь и проезжаю свою остановку. Выскакиваю на следующей, возвращаюсь пешком. Меня без проблем пропускают в отделение. Накидываю белый халат. Стучусь в палату.
– Привет. Можно?
– Пришла ведь уже. Чего спрашиваешь? – смеется Артем. – Привет. Почему не на занятиях?
– Да так, – морщусь. – Я книжку тебе привезла, которую ты просил. Сейчас. – роюсь в рюкзаке все время облизывая пересохшие губы.
– Возьми воду, я не обеднею, – предлагает Тема.
– Спасибо, – не отказываюсь. Не могу больше терпеть. От жары, нервов, отсутствия еды, еще и воды, начинает болеть и кружиться голова.
С жадностью вливаю в себя пару стаканов. Облизываю капельки с губ. Сводный смотрит на меня очень странным, горячим и потемневшим взглядом. Отворачивается, чтобы убрать в тумбочку книгу. Роется в ней, вытаскивает черный кожаный кошелек, протягивает его мне.
– Возьми.
– Зачем? – отдергиваю руку.
– Бери, Эль. Я же не слепой, вижу, что отцовской картой ты не пользуешься, а своих, как я понимаю, денег не осталось. Так? – киваю. Не вижу смысла скрывать от него очевидное. – Там есть наличка, что мне бабушка давала. Тебе пока должно хватить. И не смотри на меня так, – хмыкает. – Считай, что это, – стучит пальцами по ноге. – допустим, плата за услуги курьера. Ты же привезла мне книгу.
– Я бы и так ее тебе привезла. Мне несложно.
– Но ведь просто так ты деньги не возьмешь, гордая девочка?
– Не возьму. Они не мои.
– Теперь твои. Заработала, – подмигивает. – Можешь мне еще подушку поправить. Все время сползает, зараза.
Улыбаясь, обхожу кровать, поднимаю его подушку, взбиваю, подкладываю под спину.
– Тем, к кому можно обратиться, чтобы перенесли информацию с одного телефона на другой? Я разбила, а там фотографии были важные. Все время забывала их в облако залить или хотя бы на флешку. Вот результат.
– Покажи трубу.
Достаю из рюкзака свой несчастный аппарат. Северов крутит его в руке, пытается включить, но система больше не грузится, а может села батарейка, я не знаю.
– А второй? Куда переносить? – показываю мобильник от Платона. – Ого, – Тема забирает его у меня.
– Это Платон купил. Надо будет ему вернуть…
– Калужский?! – Артем сжимает в ладони новый телефон. Мне становится страшно, что там тоже лопнет экран и вернуть тогда точно не выйдет, только выплачивать деньгами.
– Да. Он разбил и вот, притащил мне этот. Не хотела брать сначала, но совсем без связи я не могу. Надо искать работу. Устроюсь и верну ему все.
– Завтра верни! – требует Север.
– Но…
– Давай без «НО», Эль! – рычит на меня. – Приедешь домой, зайдешь ко мне в комнату. В комоде на верхней полке под шмотками валяется два рабочих телефона. Берешь любой. И привези мне завтра мой ноут. Я перетащу тебе инфу из твоей разбитой трубы.
– Ладно, – соглашаюсь. Так даже лучше. Платону совсем не хочется быть обязанной. – Не бесись.
– Я не бешусь! Хотя нет, я бешусь! Держись от Калужского подальше, Эля, – вибрирует его голос. Верхняя губа вздрагивает в оскале. В порыве успокоить сводного, накрываю своей ладонью его. Он тут же кладет сверху вторую. Вздрагиваю. Не отпускает. – Не верь ему, – просит уже спокойнее.
