Примерно через час наша компания увеличивается еще на несколько человек. Среди них появляются парни. Эля обнимает одного из них. Возмущенно дергаю ее за футболку, тяну и ставлю у себя между ног, обвивая за талию сразу обеими руками.
– Я тебя покусаю, – рычу ей в ухо, – если ты будешь тискаться с кем-то, кроме меня!
– Это же просто друг, Тём. Мы учились вместе и в мотоклубе занимались.
– Мне плевать! – быстро зажимаю в зубах мочку уха, демонстрируя, что не шутил. – Словами общайся со своими друзьями. Хочешь кого-то потрогать, я в твоем полном распоряжении. Весь…
– Север, ты невыносимо ревнивый, – поворачивает и приподнимает голову, чтобы посмотреть на меня.
– Угу. Страшный собственник, – в подтверждение своих слов сжимаю ее талию крепче.
Несмотря на этот инцидент, первая половина дня проходит весело. Этель в своей родной стихии совсем другая. Она смелее, увереннее, спокойнее. И меня не отталкивает, и с друзьями общается. В глубине души я был готов к другому исходу. Подумал, она представит меня братом, другом, на крайний случай, а моя девочка спокойно сообщила подружкам, что находится в отношениях. Поставил ей еще один плюсик в бесконечном списке достоинств, которые я уже для себя отметил.
«Не дотягиваешь ты до ее уровня, Северов. Ой, не дотягиваешь!» – ехидно напоминает внутренний голос.
Смотрю на часы.
– Эль, нам ехать пора. Вызови машинку, – прошу ее.
– Да, сейчас, – она помнит, что нам нужно вернуться на кладбище.
Пока ждем такси, прощаемся с ребятами. Эля обнимает всех девчонок, а вот парням теперь просто машет рукой. За что уже в такси получает бонус в виде еще одного поцелуя.
Добираемся до места. Веду ее в вагончик, где расположились ритуальные услуги. Срочного заказчика с большими бабками и здесь узнают моментально.
– Все готово, установили, – сообщает мне мужчина, принимавший вчера заказ.
– Сейчас проверим и я внесу вторую часть суммы.
Он идет с нами до места захоронения Элиного папы. Моя девочка издалека видит вместо покосившегося деревянного креста нормальный памятник с блестящей табличкой и гравировкой. Фотография Алена Шерро по центру и свежий венок, прислоненный к камню, закрывает большой футбольный мяч, отпечатанный на памятнике.
– Тёма, – ее голос снова дрожит. Блин, не хочу, чтобы плакала, но я не мог не сделать этого. – Тём, спасибо – спасибо – спасибо, – солеными губами быстро целует меня в скулы, губы, подбородок. Заходит через нормальную калитку нормальной новой ограды, гладит папину фотографию, улыбается сквозь слезы.
Я тихо перевожу мужику на карту вторую половину суммы за работу. Он уходит, оставляя нас наедине.
– Для меня это очень много значит… – шепчет она, возвращаясь ко мне. – Ты даже не представляешь…
– Представляю, поверь.
Когда вернемся, надо будет навестить маму и Элю вот так же с ней познакомить.
– Пойдем?
– Да, – она еще раз подбегает к памятнику. Целует фотографию отца, обещает вернуться и помогает мне пройти это дебильное бездорожье. – Мы еще успеем в мотоклуб, – тихонечко говорит любимая девочка. – Или можем просто погулять, а как я катаюсь, ты посмотришь, когда вернемся.
И мы гуляем опять до самой ночи. Я кормлю ее в хорошем ресторане, покупаю для нас по рожку мягкого мороженного. Пачкаем губы в сладкой фруктовой массе и все время целуемся.
Чем ближе наш самолет, тем больше у меня внутри все горит от предчувствия, что такого больше не будет. Это наши последние дни так близко вместе. Никто не мешает, не давит, не орет. А там Игра. И я теперь на сто процентов уверен, что уже выиграл. Но здесь я не буду выполнять последнее условие. Воспоминание об этом месте должно быть для нее самым чистым, без привкуса предательства и обиды на того, кому она доверила свое сердце.
Глава 32
Артем
Выходим из аэропорта, я дергаю Элю за руку, утягивая себе за спину. Убийственный взгляд отца прожигает во мне дыру. Рядом с ним, сложив руки под силиконовой грудью, стоит Ника. Кости нигде не видно, это немного напрягает.
– Привет, – стараюсь держаться спокойно, стараясь получше прикрыть Этель собой.
– Привет? – ледяной тон родителя обещает мне долгую и мучительную смерть. – Ты совсем озверел?! – делает тяжелый, угрожающий шаг и хватает меня за футболку.
Эля вскрикивает, костыли падают. Отец рывком разворачивает меня и кидает на борт своей машины. Не знаю, как при этом раскладе я умудрился не наступить на больную ногу, но адреналин все равно хорошо шарахнул в голову, а моя уязвимая девочка осталась без защиты.
– Ты что устроил опять?!
– Дядя Паша, не надо… – просит Эля.
– А ты вообще заткнись! – шипит на нее мать. – Маленькая неблагодарная дрянь!
Я только успеваю дернуться в руках отца на звук пощечины. Через его плечо вижу, как моя девочка держится за щеку с огромными от ужаса глазами.
– Пусти меня! – бью ребрами ладоней по запястья отца.
От боли он отдергивает руки. Толкаю его ладонями в грудь. Он по инерции делает три шага от меня. На адреналине действую очень быстро. Буквально за две секунды, пока родитель не пришел в себя от моей наглой выходки, поднимаю один костыль и перемещаюсь к Эле.
Малышка тяжело дышит, щечка красная, зрачки расширенные, а мне плевать на всех. Обнимаю ее, прижимаю к себе.
– Я здесь, здесь, – шепчу в волосы слушая первые всхлипы. – Тише, – глажу ее по спине. – Не смейте бить ее! – повернув голову ору на Нику.
– Отойди от сестры, – требует отец, за что в ответ тут же получает средний палец.
Я только крепче прижимаю к себе Элю, чтобы не отобрали и не напугали снова. Обещал ведь, что все возьму на себя. Я возьму, лишь бы ее не трогали, лишь бы она не плакала. Но Шерро у меня сильная девочка, она давится всхлипами и старается взять себя в руки. Ей больно и обидно. Знаю. Получить по морде от своих всегда неприятно, но это наша реальность. И ладно я, пацан. В морду можно дать мне, я переживу, но бить девочку! А тем более мою!
Чувствую, как от злости у меня раздуваются ноздри. Все мышцы напряжены, тело в боевой готовности. Оно само правильно реагирует на опасность. Это рефлексы. В сотый раз спасибо за них тренеру.
– Я тебе палец сломаю, – раздается у меня над ухом. – Отойди от Этель, ее никто не тронет.
Быстро целую Элю в макушку, опять ставлю себе за спину, разворачиваясь лицом к отцу. Он немного остыл.
– Дядя Паша, пожалуйста, – Эля выходит из укрытия и встает рядом со мной. – Мы на кладбище у папы были. Артем памятник ему поставил. Я бы никогда не смогла, а он сделал. Простите, что заставили вас волноваться, – смело смотрит ему в глаза. Отца еще немного отпускает.
