Смеемся, дожевывая булочки. Занятия давно закончились. Идем с Дашей в раздевалку возле спортивного зала, забираем ее вещи и вместе выходим на улицу.
На крыльце стоит нервный Артем с моим рюкзаком. С ним Платон и Максим, а еще незнакомая мне, очень хорошенькая девочка с короткой стрижкой.
– Караулят, – смеется Киреева. – Ладно, я пойду. Спасибо тебе, Эль.
Не успеваю ответить. Даша бросает на Севера болезненный взгляд. Быстро отворачивается и уходит с достоинством, высоко подняв голову.
– Что это было вообще?! – налетают на меня парни.
– Да так… – улыбаюсь им, позволяю Артему себя обнять. – Просто поговорили. Едем домой? – смотрю на своего Севера.
– Едем. И по дороге ты мне все объяснишь!
Глава 49
Этель
Приходится объяснять Артему мотивы своего поступка. С Дашей мы вряд ли станем лучшими подружками, я к этому и не стремлюсь. Достаточно обычного нейтралитета. Просто меня папа так воспитал. Нельзя бросать человека в беде, и я поступила так, как хотела бы, чтобы поступили со мной.
– Вот ты, – улыбаюсь Артему, – разве не поможешь сварливой старушке – соседке, если ей станет плохо?
– Хм… – чешет затылок. – Помогу, наверное. По крайней мере, вызову скорую.
– Конечно. Вот и у нас с Дашей так получилось. Она хоть и стерва, но ей понадобилась помощь, Тём. Ей было по-настоящему больно. И кто знает, что взбрело бы в голову импульсивной брюнетке, если бы я за ней не пошла. Дашу ведь не только ты бросил, от нее фактически отвернулись ее так называемые подружки, которые хвостами по пятам бегали. В совокупности это очень неприятно. А так мы просто поговорили. Она высказала, за что ненавидит меня, я призналась ей, что люблю тебя.
– Ты любишь меня? – довольно урчит неисправимый Север, пропуская все остальное мимо ушей. – Любишь? – начинает щекотать.
Заливаясь смехом, падаю спиной на сиденье автомобиля. Северов наваливается сверху и продолжает пытку.
– Тема!!! – глушу нас обоих своим визгом. – Ну все. Стой! Не могу больше!
– Любишь? – быстро целует в губы.
– Люблю… – обнимаю его.
Смотрим друг другу в глаза. Я стараюсь отдышаться после щекотки, Артем довольно жмурится.
– И я тебя люблю, Эль, – проводит ладонью по моим волосам. – Моя красивая, добрая девочка.
* * *
До выходных Даша так и не появилась в лицее, а в субботу нам отменили все занятия, появилась возможность выспаться. И каким же счастьем стало открыть глаза, сладко потянуться, увидеть за окном осеннее солнце вместо свинцовых туч, а на часах десять утра вместо шести.
Не спеша встала, включила музыку, размялась и отправилась в душ. Также, никуда не торопясь, постояла под водой, побаловала себя ароматным маслом для тела и вытеревшись полотенцем, нанесла на кожу совсем немного ванильного мерцающего спрея.
Влажные волосы пока оставила распущенными. Выбрала удобные шорты и спортивную жилетку с капюшоном, надела серые носочки, покрутилась у зеркала. Настроение отличное, только кушать очень хочется.
Сбегаю вниз по ступенькам. В гостиной никого. В столовой обнаруживается Маргарита Антиповна в очках за какими-то бумагами.
– Доброе утро, – здороваюсь с бабушкой.
– Выспалась? – улыбается она, сместив очки ниже по переносице, и разглядывает меня поверх изящной оправы.
– Да, спасибо, А …?
– Артем с отцом в гараже, – не дает закончить мысль, улавливая, о ком я хочу спросить. – Садись, поешь и поедем на кладбище.
Немножко расстроившись, что Тёма не увидит такую красивую меня, иду к холодильнику. Завтрак ждет в отдельном контейнере: фруктовый салат, йогурт, воздушная творожная запеканка с заварным кремом сверху. Все очень вкусно.
Мою за собой посуду и бегу к себе собираться. Короткие шорты меняются на черные джинсы, а жилетка – на простую красную футболку и черную кожаную курточку. Волосы заплетаю в косу, кидаю ее за спину.
– Готова? – ко мне заглядывает Север.
– И тебе доброе утро, – улыбаюсь ему.
– Да, точно. Извини, – подходит, целует меня в щеку. – Руки грязные. В тачке немного покопались. Я через пять минут тоже буду готов.
Убегает также стремительно, как и появился. Пока я заканчиваю с образом, Тёма успевает отмыться и собраться. На улицу выходим вместе. Приветствую дядю Пашу, мама просто кивает. Удивлена, что она вообще едет с нами. Но еще больше меня удивляет, когда отчим отдает ключи от машины сыну.
– Паша, ты сдурел? – ругается бабушка. – Ему восемнадцати нет еще!
– Он поведет аккуратно. Правда, сын? – Артем кивает, прокручивая на пальце колечко от брелока. – Не беспокойтесь, я контролирую.
Рассаживаемся. Тёма с отцом вперед, а вся женская часть устраивается сзади. Я занимаю место у окна. Маргарита Антиповна садится между мной и мамой. Отлично. Такой вариант меня вполне устраивает.
Север довозит нас до кладбища без приключений.
– Надеюсь, это было в последний раз, – ворчит бабушка. – Вступят в силу права, тогда пожалуйста!
– У нас был договор, – успокаивает ее Паша. – Артем уступил мне, а я в ответ сделал это для него. Пойдемте.
Покупаем цветы. Много живых, красивых, разных. Моя мать берет дядю Пашу под руку. Они уходят чуть вперед. Артем все еще немного хромает, но мы отстаем не только поэтому. Северу просто срочно понадобилось взять меня за руку, а при родителях он обещал таких вещей не демонстрировать.
Проходим по просторной аллее среди высоких деревьев. Останавливаемся и я сразу понимаю, что это она – мама Тёмы.
Пальцы сводного, сплетенные с моими, сжимаются сильнее. Больно, но я терплю. Маргарита Антиповна подходит первой, кладет цветы. Судорожно вздыхая, убирает налетевшие сухие листья.
– Ты похож на нее, – тихо говорю Артему.
– Да, – отвечает севшим голосом. Скрипит зубами, сильно жмурится, вздыхает и получив одобрительный кивок головы от отца, тянет меня ближе.
– Маргарита Антиповна, – зовет дядя Паша. Она поднимает на него влажные глаза. – Отойдем на пару минут. Пусть дети пообщаются.
Бабушка не спорит.
Тёма долго молчит, глядя на фотографию мамы. По его щеке стекает одна единственная слеза. Он тут же ее смахивает, натягивает нервную улыбку.
– Мам, я влюбился, представляешь, – усмехается он. – Это Этель. Она меня со своим отцом познакомила уже, теперь пришла моя очередь представить вас друг другу. Прости, что давно не приезжал. Я такой дичи натворил опять. Разгребал. Как тебе моя девочка, мам? Надеюсь, что нравится. Вы бы подружились. Она у меня такая же добрая и светлая, как ты. А я дурак… Влюбленный, вечно куда-то падающий без тебя, придурок. Эля вот меня спасает, – смеется он. – А еще, мам, чуть не забыл! Я с отцом поговорил. Дикость, да? Когда мы с ним вообще говорили?
