–О… хорошо… как… какты себя чувствуешь?
–Прошло два цикла, пока ничего. Если вследующем цикле снова неполучится, будем пробовать искусственное оплодотворение.
Скарлетт медленно кивнула.
–Надеюсь, получится.
–Да, ятоже наэто надеюсь. Влюбом случае… Ты была права. Покрайней мере, ячувствую, что делаю что-то конкретное.
–Уверена, скоро ты забеременеешь, станешь раздражительной, будешь орать навсех вокруг итребовать посреди ночи роллы сомарами.
Ее оптимизм заставил меня улыбнуться.
–Аты станешь звездой ибудешь каждый день дарить мне подарки длябудущего ребенка. От«Берберри».
–Ноги моей небудет вэтой обители снобов! Яподарю малышу коллекцию пластинок «Битлз».
Я рассмеялась. Мне иправда было сложно представить, чтобы Скарлетт ходила побутикам, выбирая распашонки.
–Мне пора. Оливер приготовил ужин, он уже остывает. Тыже напишешь, каквсе прошло?
–Да, обещаю,– сказала Скарлетт ипослала мне поцелуй.
Моя младшая сестренка стала рокершей срозовыми волосами… Незнаю, почему уменя наглазах выступили слезы.
Чертовы гормоны.
Рву насебе волосы, глядя насчета, ипонимаю: такими темпами совсем скоро яоблысею. Унас сплошные расходы, априложения по-прежнему нет. Крис, видимо, ждет, что купюры вырастут набонсае, который стоит унего вкабинете. Он сорит деньгами направо иналево, акогда яговорю обюджете, рентабельности итоварообороте, принимает вид скучающего школьника, которому читают инструкцию поэксплуатации холодильника насуахили.
Снова иду кнашему витающему воблаках генеральному директору иобъясняю: нужно ограничить расходы, иначе компания непротянет иполгода. Вкои-то веки Крис внимательно слушает, хмурясь из-за толстой оправы полосатых очков ииграя сантистрессовым мячиком, похожим накуриное яйцо.
Когда язаканчиваю речь, Крис некоторое время молчит, подперев подбородок руками (эдакий «роденовский мыслитель» эпохи Интернета), потом хлопает владоши исторжествующим видом восклицает:
–Уменя появилась идея!
–Прекрасно, потому что яуже голову сломала, пытаясь придумать, начембы сэкономить.
–Мы устроим бизнес-тренинг!
Крис встает из-за стола сулыбкой поправляет очки, ая смотрю нанего ипытаюсь понять: интересно, каким образом трата нескольких тысяч евро набизнес-тренинг поможет нам сократить расходы?
–Я все организую!– продолжаетон.– Нужно только найти хорошее местечко вПарижском регионе иличуть южнее. Может, соспа. Да, спа– самое то! Субботний вечер, вечеринка! Осталось придумать тематику. Яхочу, чтобы было какуГугла, так мы сможем всех замотивировать!
–Крис, наши финансовые возможности ограничены…
–Нет! Никаких ограничений! Финансовые ограничения– это путь кпосредственности! Мы зашли втупик, потому что невидим масштаб картины. Такова реальность, Алиса. Уменя хорошие предчувствия поповоду «ЭверДрим». Очень хорошие.
Я втаком отчаянии, что неготова разделить сКрисом его энтузиазм. Потом звонит телефон. УКриса постоянно звонит телефон. Унас нет никлиентов, нипартнеров, потому что унас нет даже приложения, ноКрису постоянно кто-то звонит. Загадка. Он вежливо выставляет меня задверь, ия отказываюсь вопенспейсе. Желание умыть руки становится все сильнее. Вконце концов, какое мне дело, что компания обанкротится? Нопотом мой взгляд падает наРеда иВиктуар, которые усердно работают, ивнезапно меня каккипятком ошпаривает реальность. Я, Реда, Виктуар. Какова вероятность, что мы найдем работу вдругом месте? Мы здесь только потому, что несмогли больше никуда устроиться. Аможет, Крис нанял нас именно потому, что знал: мы несможем никуда устроиться? Чтож, может, ему ине удастся помочь осиротевшим носочкам, нозато он помогаетнам.
Снова смотрю наКриса. Он говорит потелефону, выразительно размахивая руками. Явспоминаю, какон поехал сомной вбольницу, иощущаю прилив нежности. Несмотря нанеорганизованность инеспособность чего-либо добиться, Крис– прекрасный иискренний человек, явдолгу перед ним идолжна выложиться навсе сто, потому что Крис дал мне возможность построить новую жизнь, зачто яникогда несмогу ему отплатить.
Вздыхаю ивбиваю встроке поиска «какорганизовать бизнес-тренинг».
Дневник Алисы
Лондон, 5марта 2012года
Дорогой Брюс!
Какни странно, япо тебе скучаю. Кажется, япривыкла писать. Пользы отэтого мало, но, быть может, однажды яоткопаю где-нибудь этот дневник ис удовольствием перечитаю свои воспоминания. Особенно если ктому времени буду доживать свои дни вдоме престарелых– вполном одиночестве, конечно, потому что никогда нерожу детей, аОливер, учитывая его рабочий график иодержимость рыбой сжареным картофелем, уже давно будет мертв.
Каквидишь, уменя неочень хорошо получается находить вовсем положительную сторону.
Тебе наверняка интересно, поэтому расскажу: встреча Скарлетт прошла хорошо. Тот тип работает вOrigin Records. Кажется, он арт-директор. Он привел ссобой парня, который будет агентом Скарлетт. УСкарлетт теперь есть собственный агент, представляешь?!! Сума сойти. Возможно, вскоре она даже встретится стобой лично. Скарлетт нужно написать еще несколько песен, чтобы закончить альбом. Это отнимает все ее время.
Видимо, происходящее вызывает энтузиазм только уменя. Скарлетт осторожно говорит, что нехочет радоваться раньше времени. Мол, альбом может провалиться, аOrigin Records– это неUniversal. Маме, кажется, всеравно. Она сказала Скарлетт, что унее снова ничего неполучится, ипосоветовала найти нормальную работу.
Я скучаю поСкарлетт. Мы созваниваемся поскайпу поменьшей мере раз внеделю ирегулярно списываемся. Скарлетт пишет сообщения типа: «Все, яподписала контракт!» или«Гарри хочет начать препродакшн вследующем месяце», «Смикшированием закончили» идругую информацию, значение которой отменя порой ускользает. Мне тяжело осознавать, что вэтот важный дляСкарлетт этап она так далеко.
Помню, что подростком Скарлетт повыходным либо подрабатывала, чтобы оплатить уроки игры нагитаре, любо сидела вгараже ирепетировала. Все эти годы ее ногти, часто окрашенные вчерный илисиний цвет, были коротко острижены, аподушечки пальцев– покрыты волдырями отструн. Иногда они даже кровили. Скарлетт нежаловалась, нопод моим испуганным взглядом, морщась, дезинфицировала раны девяностоградусным спиртом.
Однажды япозвонила вгитарный магазинчик вИст-Виллидж, номер которого нашла втелефонном справочнике, испросила, какизбежать травм. Потом отправила магазину чек, имне прислали напальчники аж изНью-Йорка. Скарлетт нехотела их надевать: ей нужно была чувствовать музыку. Она утверждала: стать музыкантом можно только через страдания.
Мама тогда много работала. Когда-то она начинала какпереводчик эротических романов, атеперь специализировалась напереводе бухгалтерской ифинансовой документации. Теперь, когда ядумаю обэтом, такой карьерный рост был, мягко говоря, странным. Мама днями иподчас ночами переводила счета игодовые отчеты санглийского нафранцузский. Это было нетак весело, какпереводить истории озлоключениях секретарш, влюблявшихся вбоссов-миллиардеров сжелезобетонными кубиками пресса, нооплачивалось гораздо лучше. После того, какфинансовое давление намаму уменьшилось, она стала уделять мне больше времени. Проверяла уроки, подбадривала, хвалила заоценки ивкакой-то момент даже решила давать мне карманные деньги– три доллара внеделю. Она попросила неговорить обэтом Скарлетт, из-за чего ячувствовала себя просто ужасно. Ябыла достаточно взрослой, чтобы понимать: правда причинит моей младшей сестре боль. Неиз-за денег– Скарлетт всегда отличалась бескорыстностью,– апотому, что моя сестра, которой было наплевать намнение всех окружающих, очень ценила ипо сей день ценит мамино мнение.
