А любовь не терпит принуждения.
Со временем я осознал свою ошибку. Не случись этого, может, и я бы сейчас домогался рабынь в консульской бане.
Раздумывая, я плеснул еще воды на камни.
–Аргирис, отпустите ее,– только и сказал я сквозь пар.
Вспомнив, что я был апостолом самого императора и рыцарем Королевского викторианского ордена да вдобавок еще Полусмертным, о чем свидетельствовали мои шрамы, Аргирис проглотил обиду и отослал девушку прочь. Та, покачиваясь, поспешила удалиться.
–Как пожелаете,– развел руками консул.
–Вы говорили, что положение дел здесь изменилось?– криво улыбнувшись, я повел разговор в прежнее русло.
–О да,– нахмурился консул.– Как я уже сказал, они закрыли иностранный рынок еще до моего прибытия, но даже тогда можно было гулять по улицам без лотрианского сопровождающего… а теперь…– Он лениво потянулся и изогнул шею, продолжая разглядывать сауну.– Теперь Падмурак стал планетой тоннелей. Из шаттла в машину, из машины в дом, из дома в трамвай, из трамвая в другой дом – и все это под строгим присмотром.
–То есть здесь не хотят, чтобы мы видели, как они живут?
–Они не хотят, чтобы мы видели бедность,– отмахнулся Аргирис.– Болтают о «благе народа», в то время как их идеальный порядок служит лишь на благо избранных.– Консул снова вытер лицо полотенцем.– Если присмотреться, это хорошо заметно. Они наводят порядок только там, куда пускают нас. Но стоит уйти в объезд по другому шоссе из-за аварии, как вы сразу увидите колдобины, разбитые окна и заколоченные ульи.
–Ульи?
–Это многоквартирные дома по периметру куполов, где живут zuk. Их называют vuli, «ульи».
Я не смог сдержать удивления:
–Как те, что для пчел?
–Точно, как для пчел,– кивнул консул и закусил губу.– Марло, черт вас побери! Надо еще пару нагнать, а вы девушку отослали.
Поняв намек, я плеснул воды на черные камни.
–Так-то лучше,– сказал Аргирис.– Раньше в городе было больше народу. Я слышал, что конклав переселяет жителей. Они всегда опасаются бунта. С этими куполами легко устроить диверсию. А еще эти революционеры.
–Никогда не слышал о лотрианских революционерах,– насторожился я.
–А вам это слышать и ни к чему,– холодно ответил Аргирис.– Но если верить местным средствам информации, в Содружестве орудуют революционеры-либералисты.
–Либералисты?– переспросил я.– Республиканцы?
–Не уверен, что у них все настолько продумано.– Консул охнул, когда между нами вскинулось новое облако пара.– Да и, честно говоря, не верю я в это. В нашей разведке полагают, что это все выдуманные партией страшилки. Чистой воды пропаганда.
–Вы же сказали, что они опасаются бунта?– в замешательстве спросил я, откладывая черпак.
–Еще бы! Здесь, на Падмураке, миллиард триста миллионов жителей. В одном Ведатхараде, наверное, миллионов двадцать пять. Но из них только около миллиона могут считать себя pitrasnuk. Председатели со своими приспешниками в явном меньшинстве,– по сути, они заложники собственного народа.
В Империи сложилась похожая ситуация. Лорды правили с согласия тех, кем руководили, пусть это согласие и не было регламентировано законом. Угроза народного восстания оставалась вечной проблемой, и единственным ее решением было справедливое правление. Жестким лордам вроде моего отца для усмирения подчиненных приходилось все ужесточать и ужесточать свои методы. Макиавелли был не прав. Гораздо проще, когда государя любят, а не боятся. Но если одновременно и любят, и боятся, то это еще лучше.
Содружество не слишком заботилось о соблюдении государственного долга. Под внешним слоем свежей краски и отмытыми фасадами зданий столица – а может, и все Содружество – разваливалась от недостаточного ухода.
–Вам бы послушать их передачи,– продолжил Аргирис.– Та еще отрава. Если где пропало продовольствие или воздуховод взорвался, так это либералисты виноваты, а торговое эмбарго – исключительно наша вина.
–Хлеба и зрелищ,– процитировал я, сложив руки.
–Для народа – в основном зрелища. А хлеб – членам партии.– Аргирис тяжело вздохнул.– И ни слова о том, что торговые пути они сами закрыли. Мы просто их не открываем. Всегда вини врага в том, что делаешь сам.
Повисла многозначительная тишина. Я набрал еще черпак воды, раздумывая о парадоксальности нашего положения: два имперских нобиля – весьма богатые люди, как ни посмотри,– расслабляются в роскошной консульской парилке, пока за стенами посольства все разваливается и приходит в упадок. Меня успокоили мысли об Анжу и других слугах поместья Маддало и о пенсии, которую я им назначил. Сущий пустяк, если сравнивать с повсеместной нищетой в Содружестве, но хоть что-то.
Из соседнего бассейна вылез молодой логофет, подобрал с каменной скамьи полотенце и зашлепал босыми ногами по плиточному полу. Аргирис проводил его взглядом, в котором читалось нечто вроде одобрения.
–Одиннадцатый председатель пригласил нас с доктором Ондеррой в конце недели посмотреть на сбор льда,– сказал я, дождавшись, пока последний объект консульского интереса покинет поле зрения.– А завтра у нас визит на городские фермы. Поедете с нами?
–Нет, милорд,– ответил Аргирис.– Пренеприятнейшее зрелище эти ледяные шахты. Зато сразу становится понятно – по крайней мере, мне,– как на самом деле здесь все устроено. С фермами та же история. Не фермы – крепости! А вот в Первом балетном я вам компанию составлю.– (Поход в театр должен был состояться за три дня до полярной экспедиции.)– Говорят, в нашу честь будут давать «Землю в огне» Адемара.
–Что-что, а за театралов я лотрианцев никогда не держал.
–По-вашему, они слишком невзрачные?– спросил консул тоном знатока.– Нет, им есть чем вас удивить. Не рассказывайте никому на Форуме, но лотрианский Первый балетный театр – лучший, что мне доводилось видеть. Даже императорским представлениям до него далеко.
–Удивительно, что у лотрианцев нет более подходящего источника воды,– перевел я разговор на более насущные вопросы.– Они ведь перегоняют ее изо льда?
Возвращение к менее эстетическим темам заметно охладило интерес Дамона Аргириса.
–Да… да, сэр Адриан, перегоняют. Видели дамбу и шлюзы по дороге сюда?
Если верить моему предшественнику, изначально здесь не было никаких куполов. Лотрианцы уже давно живут на Падмураке. Сначала они рыли тоннели, настоящие сети под поверхностью земли. Полагаю, так они додумались до домов-ульев. Потом, когда возвели купола, тоннели превратились в элементы инфраструктуры: шоссе, вентиляционные шахты, канализацию. Но этого недостаточно. Даже с учетом снижения населения, как я уже упоминал, они расходуют больше необходимого. Воды на Падмураке недостаточно, это так, но чего здесь действительно не хватает…– он описал рукой круг,– так это воздуха.
Глава 13. А оркестр все играет
Дамон Аргирис не преувеличивал. Лотрианский балет был грандиозен. Я не слишком разбираюсь в искусстве танца, а в музыке, пожалуй, и того меньше, но я ценю красоту, а ее способен узнать даже худший поэт среди людей. Женщины в бледных трико двигались по стеклянной сцене словно единый хрустальный механизм, танцуя под нежную и чистую музыку, а за ними как бы гнались их призрачные отражения.
