–Конечно нет. Но этот, должно быть, так и закончился бы. Иначе все было бы совсем по-другому, верно?
В этом она, конечно, была права. Я вспомнила разговор сТакером. Я не хотела бы провести свою жизнь с человеком, который считает меня мошенницей. Меня не волновало, насколько он был прав.
–Когда я вернусь домой вЛос-Анджелес,– начала я,– мне придется рассказать всем. Я должна найти способ объяснить все это стольким людям. Что, черт возьми, я буду говорить своим подписчикам?
Моя мама зацокала языком.
–Тебе не нужно им ничего говорить. Ты ничего не должна этим людям. Они тебе совершенно незнакомы! Ты могла бы бросить все это завтра, и никто бы тебе и слова не сказал.
–Мама!– возмутиласья.– Они обвиняли бы меня, были бы жутко возмущены, чувствовали себя преданными. Они бы отвернулись от меня. Им было бы больно.
–Ты слишком высоко ценишь свои маленькие послания с картинками, дорогая,– произнесла мама.
–Ты не понимаешь, мам!– Я не знаю, почему я думаю, что она когда-нибудь поймет, но, похоже, перестать пытаться не в моих силах.– Мои подписчики рассчитывают на меня. Вместе мы создаем сообщество. Я даю им то, что им небезразлично. Я пишу о важных ценностях и начинаю разговоры о том, что важнее всего.
Мама закатила глаза.
–Миа. Ну брось. Ты размещаешь фотографии свадебных платьев на веб-сайте. Отвлекаешь людей от их реальной жизни и создаешь ложное чувство близости, которое стоит между ними и истинной связью, истинным сообществом. Твои образы, которые невозможно воплотить в жизнь, заставляют людей думать, что нет смысла даже пытаться наслаждаться дурацкой реальной жизнью, которая у них есть.
Я выпятила подбородок, может быть, чтобы выглядеть сильнее, чем я есть, или, может быть, чтобы попытаться сдержать слезы. Я сглотнула.
–Ты действительно сейчас имеешь в виду все это,– спросила я ее,– или ты просто пытаешься заставить меня смириться с проблемой?
Мама повернулась на кровати, оказавшись в позе, которую я называю сукхасаной, а она – «ноги крест-накрест», лицом ко мне. Она взяла мои руки в свои.
–Я имею в виду то, что говорю. Но больше всего мне грустно, когда ты проживаешь всю свою жизнь на крошечном экране. Ты замечательный учитель йоги, или была им раньше, и когда я слышу, как ты говоришь о потере своего брата или Майка, у меня мурашки бегут по коже. У тебя есть дар. В глубине души я думаю, что ты просто ищешь способ отдавать этот дар.– Она тяжело вздохнула.– Я только хотела бы, чтобы ты нашла более продуктивный способ делиться им. Если бы ты была фотографом или каким-нибудь художником, я бы сказала: «Здорово! Размещай свои фотографии вИнтернете». Но ты, как это называется, «инфлюенсер»? Инфлюенсером ты мечтала быть, когда тебе было восемь лет? Нет! Когда тебе было восемь лет, ты хотела быть учителем.
–Я и есть учитель,– возразилая. Я подумала о тех сообщениях, которые были опубликованы после того печального комментария несколько дней назад. Конечно, Pictey все это удалил, но я видела, как формируются связи. Может быть, каким-то образом мои подписчики сделали что-то хорошее в тот день для кого-то, кто чувствовал себя потерянным. Разве это не то, что стоит делать?
Моя мама понизила голос.
–Когда я смотрю на твой аккаунт, а я иногда смотрю, я не вижу тебя, моя чудесная девочка. Я вижу Мию&МайкаТМ
[5]. Я вижу дешево отфильтрованные телефонные фотографии, фальшь и подделку.
Я съежилась. Опять это слово. У меня сдавило горло, а в глазах стало жарко.
Она, кажется, ничего не заметила.
–И посмотри, как ты отреагировала на эту неудачу. Ты не создала истину, красоту или честное сообщество. Ты все сфальсифицировала.
Я кашлянула.
–Не критикуешь меня, значит,– сухо прокомментировала я, но внутри у меня все переворачивалось. Сначала Такер, а потом моя собственная мама. Если у людей так много проблем со мной, почему я слышу об этом только сейчас?
Но, может быть, я только сейчас захотела слушать? Моя мама никогда не делала секрета из того, как она относится к онлайн-знаменитостям. Просто я никогда особо не возражала. В конце концов, я зарабатываю на жизнь, мне каждый день присылают хорошие вещи по почте, и мне так повезло, что большую часть времени даже трудно поверить. А еще есть подписчики. Неважно, как люди могут относиться к моему сообществу, я забочусь о них и я верю в них. Я хочу, чтобы у них было то, что есть у меня.
Только, может быть, не то, что у меня есть сейчас.
–Все эти разговоры,– начала я, отказываясь плакать,– просто разговоры. Возможно, ты права. Может быть это стеклянные замки, карточные домики или любая другая архитектурная метафора. Но это то, что есть. Моя карьера. Моя цель. Мне нужно продолжать в том же духе, и я не знаю, как сделать это завтра.
–Не надо,– просит мама.– Просто не делай этого. Пойдем со мной домой. Поднимись по плоскому склону горы Уайлер. Сделай снимок сверху, опубликуй его и скажи своим подписчикам, что с тобой все в порядке, и все хорошо, и вы увидитесь в нужное время. Затем выбрось этот чертов телефон в каньон и поживи некоторое время в автономном режиме. Посмотри, на что похожа жизнь, когда ты смотришь на нее в реальности, а не через крошечный экран.– Она сделала паузу.– Потрать немного времени, чтобы вспомнить, каковы твои мечты на самом деле.
Я покачала головой.
–Я никогда не смогла бы этого сделать,– отрезалая.– Я бы бросила людей в беде. Я бы всех разочаровала. Я бы потеряла позиции в своем и так переполненном маркетинговом пространстве.
Но даже когда я запротестовала, что-то во мне начало петь. Камертон узнавания завибрировал в моей душе. Он пел в идеальном тоне: «Сделай это».
–Я никогда не смогла бы этого сделать,– повторила я снова, но теперь это казалось уже не таким истинным.– Это было бы плохо для моей карьеры. Это отбросило бы меня на годы назад.
Мама встала с кровати и потянула меня за собой.
–Правда?– спросила она, и в ее глазах появился огонек.– Или это продвинуло бы тебя вперед?
Пейдж
Это почти в трех днях езды от окраины долины до центра столичного района Денвера. В конце концов, я заменила масло. Механики проверили давление в моих шинах, залили жидкость для стеклоочистителей и сделали все те вещи, которые я технически умею делать сама, но никогда бы не стала этим заниматься, хотя отец пытался научить меня, как быть хорошим владельцем автомобиля. Когда я потом вернулась в свою машину, почувствовала, будто на нее наложено магическое защитное заклинание, и теперь она благополучно доставит меня туда, куда я захочу.
Так и случилось. Она провела меня через самое пустынное место, которое я когда-либо видела, середину Невады, и вСолт-Лейк-Сити, где действительно было просто фантастически, а затем я провела ночь вИст-Сайде в двухзвездочном сетевом мотеле. Когда я оплачивала там счет, я думала обо всех деньгах, которые я накопила просто потому, что у меня не было нормальной жизни. Никаких обедов в ресторане, никакой выпивки вне дома, не было необходимости в развлечениях или тратах на путешествия. Когда я в последний раз просматривала свои денежные сбережения, они содержали шестизначную цифру, и деньги просто лежали, полностью игнорируемые мной. Я понимала, что здесь к месту будет метафора о моей ушедшей молодости, но я решительно отказывалась признавать это.
