–Привет,– бросила я небрежно. Он продолжал пялиться и бегать трусцой, все подпрыгивая, подпрыгивая и подпрыгивая.
–Я… стою у тебя на пути?– спросила я, потому что знала, что на самом деле ты не можешь стоять у кого-то на пути на вершине горы, но не была уверена, что он это знает.
Этот вопрос разбудил его, и я испытала облегчение, потому что, если бы он мне не ответил, я бы забеспокоилась, мне бы не хотелось встречаться с чудаком на вершине горы Уайлер. Это все бы усложнило. Он перестал бегать трусцой, а затем произнес:
–Извините.– А потом пошел ко мне, и теперь он тепло улыбался и уже не был так шокирован. Если он и чудак, то, по крайней мере, красивый чудак.– Ты застала меня врасплох,– продолжил он.– Я делаю пробежки по этому маршруту уже давно и никогда раньше не видел тебя здесь. Ты, должно быть, не из этого города,– добавил он.
Я кивнула.
–Да,– согласиласья. Но потом подумала о предстоящей неделе.– Или нет. Моя мама живет здесь неподалеку.– Я указала прямо вниз, как будто если бы можно было просверлить скалу, мама стояла бы прямо там, внизу.– Я в гостях.
Эти слова вызвали у него приятную улыбку, и на секунду я могла поклясться, что действительно услышала, в голове: «Черт побери, этот парень милый, когда улыбается», а потом: «Заткнись и отвернись». Как обычно, я прислушалась к своим мысленным советам. Не время для милых улыбок.
–Что ж,– произнес он, начиная восстанавливать дыхание,– это хорошо. Сначала я было подумал, что, возможно, кто-то прознал об этой тропе. Она относится к категории природных территорий, а не к парку округа, поэтому не отображается ни в каких приложениях для маршрутов. Не хочу показаться жадным, но она мне нравится.
–Но кто-то все же ее нашел,– заметилая.– Кто-то протоптал дорожки наверх.
Он покачал головой, улыбаясь.
–Это мулы.
–Мулы!– воскликнулая.– Что ж, это хорошее объяснение. Я заметила, что парень уже нормально дышал, и было ясно, что он находится в неплохой форме. Была ли у него одышка или нет, но, так или иначе, на этом маршруте был крутой подъем. Если только он не пробежал лишь последние пятнадцать футов. Но, если бы это было так, я бы увидела или услышала его внизу на одном из поворотов по пути наверх.
–Ты бежал всю дорогу сюда?– в конце концов спросила я, хотя была почти уверена в ответе.
–Я пробежал весь путь, да. Я обычно бегу наверх, но, когда устаю, спускаюсь вниз. Мои колени ненавидят спуск, а я люблю свои колени.
–Уверена, что это так,– проговорила я, а затем рассердилась на себя, потому что прозвучало так, будто я каким-то образом оценивала его ноги, и, конечно, это была неправда, хотя, хорошо, теперь я заметила, что ноги хороши: сильные и мощные, с легким загаром. Я сделала попытку классифицировать их, и, черт возьми, в моей голове всплыли слова «стволы деревьев».
–Колени нужны нам для стольких вещей!– зачем-то добавил он.
Он говорит о сексе? Нужны ли нам колени для секса?
–Сидеть…,– продолжил он.– Делать выпады.
Я выдохнула.
–Чарльстон!– вставилая. Ну вот, я придумала что-то остроумное, пытаясь переключить мозг с эротической сцены, которая возникла перед моим внутренним взором, на что-то иное. Я засмеялась, и это помогло мне спуститься с небес на землю и нормально общаться.
–Ты живешь неподалеку?– спросилая.
–На трассе АВ, прямо как твоя мама,– сказал он. Окружное шоссе AB – это дорога, которая извивается от окраины Коппериджа, немного спускается под гору, а затем сворачивает к холмам, становясь все меньше и меньше, пока дорога не превращается всего в полторы полосы. По обе стороны расположены скромные маленькие домики, такие как у моей мамы, и застройщикам еще предстоит заполнить пробелы между ними особняками и шале, потому что между дорогой и скалой не так много места для строительства, а здесь есть столько прекрасных мест!
–Меня зовут Дьюи,– сказал он мне.
–Миа,– ответилая.– Мою маму зовут Марла Белл. Она живет на маленьком белом ранчо с большим крыльцом.
–Обожаю это крыльцо,– заверил он.– Твоя мама – милая женщина. Милая леди с милой верандой.
–Так и есть,– призналая.– И мне тоже нравится веранда. У нее она получилась слишком простенькой, но я всегда представляла себе это место с креслом-качалкой со спинкой в форме сердца и плетеными качелями на веранде с ситцевыми подушками, и это все такое многообещающее. Может быть, это заслуга Голливуда, но я думаю, что такие веранды предназначены для первых поцелуев и нежных встреч. Насколько мне известно, на этом крыльце ничего не произошло, но, может быть, могло бы и произойти, если бы мама просто позволила мне покрасить половицы в синий цвет, а перила в белый. И еще несколько тюльпанов…
–Я не знал, что у нее есть дочь,– продолжил он.
–Я не часто бываю в гостях. Раз в год.– Мне кажется, что я говорю пренебрежительно.– Ей нравится приезжать ко мне. И мы путешествуем вместе.
–Я рад, что на этот раз ты здесь. Приятно иметь компанию на пробежке.
Потный. Сильный и широкоплечий. Заверните мне его! УДьюи была беспорядочная копна густых каштановых волос и борода, которая выглядела сексуально. Если бы я была мужчиной, я бы сбривала бороду летом и отращивала ее зимой. Интересно, почему он не брился? И есть ли у него вообще подбородок или эта точеная форма – просто иллюзия, созданная растительностью на его на лице. Что-то внутри меня твердило не смотреть ему слишком пристально в глаза, но я уже знала, что они темные и яркие – не карие, а может быть, одновременно ореховые, голубые и зеленые. А может, просто светло-коричневые.
–Здесь так красиво!– заметилая. Интересно, почему я находила кого-то привлекательным прямо сейчас? Должно быть, это медитация, воздух и расставание. О, да! Конечно, это из-за разрыва. Это то, что всегда случается со мной после романтического разочарования. У меня проявился естественный инстинкт залезть под одного парня, чтобы, так сказать, выбросить из головы другого. Не самая плохая идея.
–Самое забавное в этой горке то, что здесь она выглядит такой маленькой,– сказал Дьюи.– По сравнению с большими горами. Но если поставить такую же гору, скажем, вКанзасе, просто вот этот небольшой холм, Маунт-Уайлер, мы бы никогда не пропустили его, это сделало бы Канзас замечательным местом.
Я рассмеялась.
–Откуда нам знать, что Канзас уже не чудесное место?
Дьюи покачал головой.
–В Канзасе есть замечательные места, но сам Канзас не мой любимый штат. Но когда я придумаю, как сдвинуть эту гору туда, Канзас станет раем на земле.
–Разве Канзас не тот штат, где креационизм преподают на уроках естествознания?
–Кажется, так и есть,– решительно кивнул он.
–Не думаю, что мы должны давать им гору. Они слишком консервативны, чтобы это имело смысл.
–Ты жадничаешь,– упрекнул меня он.
