Я закатила глаза.
–Зависимость от телефона – не то же самое, что зависимость от героина.
–Конечно, нет,– заверил он.– Зависимость от телефона убивает гораздо медленнее.
Мои плечи опустились.
–Признаю, часть моего плана заключалась в попытке притвориться, что мне никогда не придется возвращаться ко всему этому.
–А придется?– спросил он.
–Придется. Это моя работа. Да и просто жизнь. Даже если это настоящая зависимость…
–Что вполне вероятно…
–Очень даже вероятно,– подтвердилая.– В этом мире не так много людей, которые могут полностью избежать цифровой жизни. Мы платим налоги, заказываем пиццу, узнаем новости, разговариваем с друзьями и слушаем музыку – онлайн. Мои друзья разбросаны по всему миру. Мы бы потеряли связь, если бы не могли общаться на Pictey.
–И что они сказали о твоем плане цифрового воздержания?– поинтересовался Дьюи.
Я сделала паузу.
–Честно говоря, я понятия не имею, думают ли они что-нибудь об этом. Либо они не заметили, что меня нет, либо заметили, но не могут связаться со мной. Если бы мне пришлось гадать,– признала я,– я бы поставила на первое. На самом деле у меня было не так много настоящих друзей со времен колледжа. А друзей по колледжу я не видела уже много лет. У них мужья и дети. У меня есть работа и… Работа. Да и когда Майк был еще жив, он был лучшим другом, который когда-либо мог быть у девушки.
Дьюи кивнул.
–Трудно заводить друзей во взрослой жизни. Я познакомился с несколькими милыми отцами, когда Леа была маленькой, и друзья ее мамы время от времени звонили, но теперь Леа сама выбирает себе друзей и оставляет меня в стороне, мы совсем потеряли связь. Вот почему так трудно отказаться от социальных сетей,– добавил он.– Это единственный способ увидеть, как поживают мои старые друзья, как растут их дети.
Я понимала его.
–Это маленькая ниточка связи, которая кажется слишком ценной, чтобы ее разорвать. Без этого одиночество и правда может доконать тебя.
–Но тебе не одиноко, не так ли? Потому что, если это так, то был бы не прочь дружить с тобой,– улыбнулся Дьюи.
–Мы уже друзья,– кивнула я ему.– Правда же? Тебе будет довольно сложно жаловаться, что тебя оставили во френдзоне, если мы не будем друзьями.
Он улыбнулся.
–Хорошо, тогда у тебя недавно появился один настоящий друг. И мы даже встретились не вИнтернете.
Я тоже улыбнулась.
–Знаешь, проблема в том, что, если бы я не выбросила свой телефон, не думаю, что мы были бы друзьями.
–В самом деле? Это почему?
Я посмотрела ему прямо в глаза.
–Ну, думаю, что, возможно, мы бы уже переспали.
Дьюи покраснел. Даже в свете костра я заметила, как он розовый.
–Кхм…– Он кашлянул.– Есть у вас пиво в этом вашем лагере?
–Синий холодильник,– указала я на запирающийся ящик со льдом, который мама поставила дальше всего от нашей палатки.– Принеси мне тоже, ладно?
Когда Дьюи вернулся, я сказала:
–Извини, если я тебя смутила. Но ты всегда говоришь то, что думаешь, и мне это нравится. Я подумала, что стоит тоже попробовать.
Он открыл две банки и протянул мне первую.
–Я полностью за радикальную честность, если она проходит через три фильтра,– ответил он.
Я удивленно посмотрела на него.
–Никогда бы не приняла тебя за буддиста.
–Будда не говорил, что все сказанное должно быть правдивым, добрым и необходимым,– возразил он.– Или, по крайней мере, официально нет. Происхождение этой фразы до сих пор неизвестно. Но для меня это хороший фильтр для «шуток отца».
Я засмеялась.
–Я правда думала, что это был Будда. Я приписывала ему эту фразу много раз. И никто никогда меня не поправлял,– добавилая.– Как ты думаешь, кто это сказал? Руми?
–Наверное, нет,– ответил Дьюи.– Я читал, что Руми был за более свободное выражение мнений. Он говорил: «Поднимись ночью на крышу в городе души. Пусть все поднимутся на свои крыши и споют свои ноты!»
–«Пойте громко!»– закончила я за него. Эта цитата одна из моих любимых. В мои более активные дни занятия по йоге я была большой поклонницей цитат Руми, с которых я любила начинать.
Дьюи посмотрел на меня и улыбнулся.
–Вовсе и не удивительно,– небрежно ответил он.– Просто модная интернет-знаменитость, цитирующая Руми во время кемпинга в глуши.
–Ты не хуже,– согласиласья.– Просто птицевод-одиночка, воспитывающий эрудита и обсуждающий великих философов. В гамаке.
Глаза Дьюи загорелись.
–Хочешь посмотреть мой гамак?– спросил он.
–Боже, это звучит непристойно!– рассмеяласья.
–Вовсе нет, как раз наоборот. Секс в гамаке физически невозможен.
Я старалась не думать об этом слишком серьезно. А то поняла бы, что смогу доказать, что он ошибается.
–Отлично. Давай, покажи мне свой гамак.
Дьюи пошарил у себя за спиной на столе и достал фонарик.
–Пошли.
Я пошла следом к его грузовику. Он достал маленький предмет и показал его мне. Это был крошечный мешочек, сделанный из парашютной ткани размером с большой латте.
–Что это?– спросилая.
–Это гамак,– ответил он.– А это – сетка от мух и насекомых,– добавил он, протянув мне еще одну сумку, немного больше.– А это мой спальный мешок,– добил он меня окончательно. Он схватил скомканный мешок и повел меня к лесу.
–Это,– начал он, доставая два черных ремешка,– обвязывают вокруг ствола. Он указал на два дерева на расстоянии добрых двух машин друг от друга. Он поднял ремни так высоко, что я едва могла до них дотянуться. Затем он использовал карабины, чтобы соединить один конец крошечного парашюта размером с латте с каждым ремешком на дереве. На моих глазах он развернулся до самого конца.
–Та-да!– прошептал он.
–Ты собираешься спать в этом?– спросилая.
–Ага. Залезай, и я покажу тебе, как поднимается все остальное.
Я абсолютно неграциозно попыталась забраться в гамак. Это был не пляжный гамак, а гигантский кусок плоского полотна, удерживаемый железными вставками. Этот гибкий кусочек ткани в сжатом виде был тоньше, чем большинство моих трусиков, но в развернутом виде просто огромный. Я поискала точку, с которой можно было залезть, и задалась вопросом, не порву ли я этот тонкий шелк.
–Подойди к середине и запрыгни задом наперед, как на качели на детской площадке,– посоветовал мне Дьюи,– а потом раскачивайся ногами.
Я так и сделала. Гамак прогнулся подо мной, и, к моему удивлению, я не свалилась на задницу. Я начала раскачивать ногами, и ткань раскрылась в широкую перевязь, которая укутала меня с головы до ног и стала мягко раскачивать из стороны в сторону.
