1.Это было прикрытием [то, что Залеского представляли как военного советника], на самом деле он по-прежнему разрабатывал шифры.
2.Шифр высокого уровня все равно что исполнитель главной роли в спектакле – ему нужны дублеры. Поэтому обычно создают сразу два таких шифра, один используют, второй берегут про запас. Но создание «Фиолетового шифра» было его [Залеского] личной инициативой, он не мог в одиночку одновременно работать над двумя шифрами, к тому же он тогда не знал, что это будет шифр высокого уровня, он придумывал его как новый язык, стремился лишь к четкости и филигранности. Когда N-ия начала использовать «Фиолетовый шифр», решено было создать запасной вариант, так появился «Черный шифр».
3.Да, как только мы приехали в N-ию, он включился в работу над «Черным шифром». Точнее, стал сторонним наблюдателем.
4.Строго говоря, один человек может создать только один шифр высокого уровня [чтобы взлом одного шифра не повлек за собой взлом остальных]. Поэтому он не вмешивался напрямую в процесс создания «Черного шифра», скорее, указывал разработчикам на черты и особенности «Фиолетового шифра», чтобы избежать сходства и пересечений, служил им «навигатором». Образно выражаясь, он добивался, чтобы там, где «Фиолетовый шифр» взлетал в небо, «Черный шифр» зарывался в землю, а как именно он будет «зарываться», решали уже разработчики.
5.Еще до того, как стало известно, что Цзиньчжэнь занят дешифровкой, работа над «Черным шифром» была почти завершена, и по сложности он не уступал «Фиолетовому». Главный принцип любого создателя шифра высокого уровня – «одолеть сложным». Почему в криптографии столько умнейших людей? Потому что каждая сторона пытается сбить другую с толку задачей посложнее. Но когда он узнал, что Цзиньчжэнь хочет взломать «Фиолетовый шифр», то потребовал, чтобы «Черный шифр» изменили. Он предчувствовал, что Цзиньчжэнь непременно расправится с «Фиолетовым шифром», а вслед за ним, возможно, и с «Черным». Он прекрасно знал об уникальных способностях Цзиньчжэня и разбирался в его необыкновенном характере, понимал, что чем сложнее будет задача, тем больше она подстегнет этот непостижимый талант – подстегнет, а не задушит. Его нельзя было задушить, победить его можно было только обманом и хитрыми, неожиданными уловками. Поэтому, как я слышала, «Черный шифр» потом изменили так, что перевернули все с ног на голову, сделали его и сложным и простым одновременно, ни на что не похожим, З. [Залеский] еще про него сказал: «Он как человек, на которого посмотришь снаружи – одет с иголочки, а под костюмчиком у него ни трусов, ни носков».
6.Вы верно говорите
[53], но Цзиньчжэнь слишком хорошо знал З., для него взломать «Фиолетовый шифр» было все равно что сыграть с З. партию в шахматы, З. никогда бы не завладел его душой. А раз так, ничто ему не мешало снова разгадать чей-то шифр. Вот и «Черный шифр» в конце концов не выстоял.
7.Во-первых, мне в это не верится
[54], а во-вторых, даже если это дело рук другого человека, я уверена, что он не сам взломал [ «Черный шифр»], а с помощью записей Цзиньчжэня.
8.Если можно, расскажите мне: что именно случилось с Цзиньчжэнем?
9.Значит, Залеский был прав.
10.З. говорил: «Цзиньчжэнь разрушил всю нашу жизнь, но когда-нибудь он и свою жизнь разрушит».
11.Пожалуй, только сам Ц. и мог себя разрушить, другим не под силу было его сломить. Вообще-то, обе жизни [Залеского и Жун Цзиньчжэня] разрушил рок, разница в том, что Цзиньчжэнь – часть рока Залеского, а вот Залеский для Цзиньчжэня – всего лишь превосходный учитель, сумевший оценить его по достоинству.
12.В следующий раз. Когда пойдете ко мне, пожалуйста, возьмите с собой письма З. к Ц.
(Третий визит)
1.Да, он [Залеский] и есть Вейнер.
2.Это же очевидно, он был тогда тайной фигурой секретной организации, как же он мог заниматься наукой, не скрывая настоящего имени? Ученые – люди публичные, а его работа публичности не допускала. Да и с точки зрения профессиональной этики это было непозволительно, с его-то зарплатой тратить время на посторонние дела – какому бы работодателю это понравилось?
3.Так как он был лишь сторонним наблюдателем [за разработкой «Черного шифра»], у него были силы и время заниматься исследованиями. Он все мечтал выйти на новый уровень в работе над созданием искусственного интеллекта, и, надо сказать, его теория числовой двунаправленности сыграла потом важную роль в развитии ЭВМ. Почему он так хотел отправить Ц. за границу: не буду скрывать, у него были на то личные причины, он надеялся, что сможет удержать Ц. за рубежом, и тот поможет ему в исследованиях.
4.Тут уж сами думайте
[55], мне ответить нечего. З. оставался ученым, в том, что касалось политики, он был наивен, поэтому ему легко было навредить, а еще им легко было манипулировать. А вообще какие-то небылицы [про ярый антикоммунизм Залеского] вы мне рассказываете, не было такого!
5.Все просто
[56]: один за другим взломаны шифры высокого уровня [ «Фиолетовый» и «Черный»], он [Залеский] создал первый шифр и участвовал в создании второго. Взломал шифры его ученик; я опять же китаянка; он написал столько писем – вроде как чтобы расставить ловушки, но откуда им было знать, вдруг тут крылось двойное дно? У шифров высокого уровня крайне низкая вероятность взлома, и вот один и тот же человек раскрывает оба шифра, да еще так быстро. Такого просто не могло случиться, единственное разумное объяснение – кто-то выдал тайну. Но кто? Подозрение пало на него [Залеского].
6.По-настоящему нас взяли под домашний арест, когда узнали, что взломан «Черный шифр», а именно во второй половине [19]70 года. Но и до этого [после расшифровки «Фиолетового»] они следовали за нами по пятам, вскрывали почту, прослушивали телефонные звонки, вводили всевозможные ограничения, то есть фактически держали нас под «полуарестом».
7.[Залеский] умер в [19]79 году от болезни.
8.Да, пока мы были под домашним арестом, мы каждый день проводили вместе, каждый день разговаривали. Поэтому мне столько известно – как раз тогда [находясь под арестом] он все мне и рассказал, до этого я ничего не знала.
