–А ты? Что насчёт тебя?– спросила она, и Роберт увидел, как улыбка нашла отражение в её глазах, и сам невольно заулыбался в ответ.– Я читала твою последнюю статью про «живые» орнаменты. Весьма познавательно.
От её признания, что она читала написанные им строки, улыбка Роберта сделалась ещё шире.
–Да, это очень интересная тема. Знаешь, что каждый кельтский орнамент составлен из так называемых узлов, если ты помнишь, я писал об этом в статье?– На секунду задумавшись, Саша кивнула.– Каждый узел состоит из отдельной нити. Кельты называли эти нити – нитями жизни, поэтому нити орнамента никогда не прерываются, они лишь переходят из одного изображения в другое, непрерывно и нескончаемо и через бесчисленное множество переплетений и повторений, возвращаются обратно, замыкая путь, делая его бесконечным. Совсем не случайно древнейшим кельтским символом считается лабиринт, как своеобразное символическое изображение нашего жизненного пути.
–Да, это действительно символично,– облокотившись на стол, ответила Алекс.– Жизнь точно сродни лабиринту, вечно на распутье, вечно не знаешь, куда пойти, вечно утыкаешься в тупик.
–Или возвращаешься обратно.
Роберт отставил свою чашку в сторону, наблюдая за тем, как лёгкий ветер перебирает распущенные волосы Алекс, он вспомнил их мягкость и их чудесный, вызывающий в нём ностальгию аромат.
–Возвращаешься к тому, с чего начал. Заново,– поймав её многозначительный взгляд, он покачал головой, шестым чувством ощущая, что разговор уходит не в ту сторону.
На опасную дорогу они ступили, ему бы лучше увести беседу в другом направлении. Так что он подытожил всё сказанное ранее:
–Поэтому выходы из всех орнаментальных кельтских лабиринтов сводятся к центру, как к духовному началу.
Они ещё некоторое время обсуждали свои последние работы, этот разговор мог длиться бесконечно, но, в конце концов, и он исчерпал себя. Народу на террасе поуменьшилось, и солнце поднялось ещё выше, совсем не оставляя места тени.
Алекс прищурилась, запрокинув голову, наслаждаясь теплом.
–Какая программа на сегодня?
–Днём пикник, вечером осмотр частной коллекции герцога.
–Пикник,– протянула она задумчиво.– Нам обязательно там быть?
–Как хочешь.
–А ты пойдёшь?
Она перевела взгляд на него, ожидая ответа. Он улыбнулся краешком губ, давая ей несколько провокационный ответ.
–Если составишь компанию.
Алекс фыркнула, рассмеявшись.
–Из меня плохая компания. Боюсь, я попрошу тебя выбрать самое малолюдное и отдалённое место ото всех, чтобы раскинуть наш плед,– развернувшись к нему, она указала в его сторону пальцем.– И это не из-за толпы, а из-за вчерашнего инцидента. Я ещё не готова повторно встретиться с теми же дамами после своего провала и молниеносного бегства из комнаты. Ты знаешь, у меня нет проблем в общении с иностранцами, но эти, как с другой планеты.
Роберт покачал головой в ответ на её заявления.
–Обещаю найти самый уединённый уголок во всём парке.
Мягкие бархатные интонации в его голосе сказали ей несколько больше, чем было вложено в эти слова.
Их долгий обмен взглядами был прерван звонком мобильника Роберта.
–Это Демид,– прежде чем снять трубку, сообщил он ей.– Слушаю.
Роберт ненадолго замолчал, из трубки слышался приглушённый голос Дёмы.
–Хорошо, тогда ждём тебя,– произнес Акимов и нажал отбой.
Саша выжидающе посмотрела на него.
–Он появится лишь через три дня, дела в столице и какой-то очередной аукцион в Рочестере, который он ну никак не может пропустить.
–Понятно.
У Александры сложилось стойкое ощущение, что Демид словно бы нарочно выпал из их трио, оставляя её один на один с Робертом, или это кто-то свыше посылает ей испытания, желая проверить степень её сдержанности.
–Боюсь, он приедет к концу «банкета»,– добавила она.– Для меня загадка, как вы общаетесь, и что вас связывает.
Алекс было, хотела развить мысль дальше, но резко осеклась, захлопнув приоткрытый рот. Начало её тирады больше походило на поучительную супружескую речь, на предмет: «а правильно ли ты выбираешь себе друзей, дорогой». Во-первых, она никогда не позволяла себе подобного, ни разу за всё время их знакомства, во-вторых, они уже как три года фактически, пусть и не формально – не супруги, и, в-третьих, ей показалось, что в ней говорило банальное раздражение, нежели чем здравый смысл.
Она неплохо относилась к Демиду, даже весьма хорошо, он помогал им связями и организацией их поездки, но ведь это именно из-за него они оказались сейчас здесь. Не приди он к Роберту с рукописью, тот бы не появился на пороге архива, не просил бы её помощи, и как итог, не сидела бы она сейчас с ним и не завтракала, наслаждаясь открывающимся видом Сассекских красот с террасы.
В голове возник очередной вопрос, который вырвался наружу, прежде чем она смогла сдержать себя.
–Роберт, а почему ты обратился за помощью именно ко мне? Ты и сам был в состоянии расшифровать текст. А если тебе была нужна консультация специалиста, ты мог бы обратиться к любому другому из своих знакомых. Ведь не я одна на факультете изучала праскандинавские варианты. Так почему ты пришёл ко мне?– спросила Алекс, невольно задерживая дыхание.
Он долго смотрел на неё, взвешивая все за и против, решая, сказать ли правду или солгать, а может попросту уйти от ответа, переменив тему, но в итоге решил, что честность будет лучшим решением.
–Это был хороший повод.
–Повод?– выдохнула она, чувствуя, как её сердце дрогнуло.
–Увидеть тебя… снова.
Роберт не ощутил ожидаемой пустоты от своего признания, напротив, его наполнила уверенность в том, что Алекс готова принять его слова, не иронизировать, а поверить его искренности. Он увидел, как она растерянно опустила взгляд, уставившись на собственные, крепко сжатые руки.
В голове Саши проносились вопросы: один за другим. Все они начинались с «как, почему и зачем»? И всё же она не решалась задавать их. Она попыталась затолкать глубже невольно вырывающееся безымянное чувство от его признания, напоминая себе, кто перед ней, пытаясь воскресить обиду и боль. Но они вдруг стали настолько незначительны и пусты, что она ощутила лишь их лёгкое эхо.
Куда всё ушло? Так сложно было сделать шаг навстречу, полшага, продвинуться лишь на миллиметр, слишком много было между ними. Прошлого, наполненного обидами и непониманием. Не было доверия, да и желания верить, тоже не было. Но как не пыталась она сейчас убедить саму себя в безразличии, ей не удавалось. Она устала сопротивляться. И поняв это, тут же ужаснулась. Всего несколько дней, как он буквально ворвался в её жизнь, и она забыла о годах одиночества и боли.
Алекс посмотрела на него, прямо в его светящиеся ожиданием глаза, и улыбнулась, решая, никак не комментировать его слова.
