–Добрый вечер!– встретил нас Картер и по-военному коротко отчитался:– Мой лорд, в ваше отсутствие в поместье ничего не произошло. Госпожа Рутшер, Оливер и Лил поужинали и уже спят.
Мои чаянья не оправдались: дети умаялись за день и ужин все же предстоял наедине.
К счастью, предвкушающее настроение герцогу испортили. Служанка, вытиравшая пыль в холле и замершая при появлении хозяина, внезапно звонко чихнула. Один раз, второй…
–Простите, мой лорд!– Покрасневшая девушка не плакала только потому, что мешал чих.
Я быстро окинула помещение взглядом. М-да, сразу четыре напольные вазы с алыми розами.
Аламейский же недовольно позвал управляющего:
–Картер, почему у вас люди не лечатся, а продолжают работать?!
–Простите, мой лорд,– лепетала девушка,– я не заразная…
А управляющий не мог понять, откуда возникла проблема.
–Мой лорд, но она не больна…
–Ваше чародейство, простите.– Я влезла в диалог.– Как целитель утверждаю: это аллергия на орбирийские розы. Ведь это первый год, когда они начали у вас цвести?
Насколько я помнила, колючие кустарники выглядели пышно, но молодо.
–Да, госпожа Рутшер, первый сезон,– ответил Картер.– Но ведь мы уже не раз ставили розы в доме.
–У растений может быть безопасный период цветения, когда пыльца еще не созрела, чтобы вызывать непереносимость. Или же требуется некоторое время, чтобы она накопилась в организме.
Пока никто не занимался серьезно изучением влияния орбирийских цветов на здоровье церестанцев. Какие-то наблюдения мои, какими-то поделились коллеги – Подгорск хоть и провинциальный город, а за модой следят и там, стараясь не отставать от столичных веяний. Неудивительно, что орбирийские розы появились в садах местных модников почти сразу, как и в Караизе.
Выслушав меня, а затем поинтересовавшись у Картера, сколько слуг чихает, Алистер легко принял решение:
–В вазы розы больше не ставить.
–Но ваша мать… она ведь обидится,– не сдержался управляющий.
–В дом орбирийские цветы больше не заносить,– с нажимом повторил герцог.
Картер поклонился.
–Разумеется, мой лорд.
На этом случай с розами был завершен. Точнее, я так думала.
Когда настало время чая с десертом, Алистер как бы невзначай осведомился:
–Джемма, о чем тебя спрашивал король?
–А что в футляре?– в свою очередь поинтересовалась я, отводя от лица непослушный локон, норовивший попасть в рот вместе с кусочком шоколадного пирожного. Порой вьющиеся, неукротимые волосы – сущий кошмар.
–Прости, что ты сказала?– Алистер как будто очнулся, отводя взгляд.
Он что, снова рассматривал мои волосы?
Открытие немного смутило. Я еще не поняла, как вести себя с ним после сегодняшних треволнений. Точнее, поняла одну очень важную вещь, когда Алистер горел под щитом. Он мне дорог. Невероятно дорог. И я не знаю, что с этим делать. Нас тянет друг к другу. И если я стараюсь удержаться в рамках рабочих отношений, то Алистер идет к определенной цели, форсируя события при каждом удобном случае, завоевывая территорию по кусочку.
Вдова-магичка может быть любовницей холостого чародея, но когда у него появляется жена… это не по мне. А еще есть Оливер, и я не хочу, чтобы его попрекали моей распущенностью. Сыновья не должны краснеть из-за своих матерей.
Боги, как же все сложно! За что мне эта дилемма? Не иначе, происки Дис, которая любит искушать людей, толкая их на неблагонравные поступки.
–Джемма?– окликнул Алистер, хмурясь.
–Простите, задумалась. А интересовалась я содержимым футляра.
Герцог резко придвинул свой стул и оказался совсем рядом. До неприличия близко.
Достав плоский футляр из кармана брюк, помедлил немного и тихо произнес:
–Каждому юному универсалу полагается особый артефакт, который поможет наставнику отследить его состояние. И самое главное, по нему можно определить местонахождение подопечного. Мне ведь не придется тебе объяснять, что подобный артефакт необходим Оливеру?
Не только слухи ходили, даже в газетах писали, что одаренных детей иногда воровали и продавали в Орбирию. Взять ту же Лил – ее не вернули родителям после получения выкупа, планируя заработать еще денег.
–Нет, меня не нужно уговаривать, я все понимаю.
–Тогда и это ты поймешь правильно.
Щелкнул замочек футляра. Алистер достал браслет – тонкий золотой ободок с подвеской в виде символа «Щит».
–Я хочу, чтобы ты также носила артефакт.
–Зачем?– Пожелание чародея удивило.– Я ведь не универсал!
–Зато твои способности необычны и сейчас очень нужны стране.
Жаль, нельзя признаться, что есть и другие ученики старой школы артефакторов, лучше, чем я, недоучка. Оставалось принять браслет без споров и возражений.
–Хорошо, я согласна.
Чародей хмыкнул:
–Что-то вы, госпожа Рутшер, подозрительно покладисты этим вечером.
–Устала.
И это в какой-то степени правда.
–Тогда не буду мешать твоему отдыху, Джемма.– Чародей посерьезнел.– Если меня не вызовут во дворец, завтра утром съездим в пансион. У тебя ведь нет других планов?
Я встрепенулась. Он еще спрашивает?.. Это ведь пансион! То, ради чего мы здесь.
–Очень надеюсь, что поездка не сорвется.
–Я тоже.– Алистер протянул открытую ладонь.– Джемма, позволишь надеть его?
Охватило волнение, будто мне восемнадцать и предстоит вручить любимому человеку не только руку, но и сердце. Но вместо кольца – браслет, пускай и особенный.
Изящный ободок, обхватив мое запястье, золотисто засверкал. Алистер произнес слово-активатор на древнем языке – и браслет стал невидимым.
–Спасибо, ваше чародейство.
–Спасибо, что согласилась без уговоров. Завтра надену на Оливера такой же перед поездкой.
Всего лишь простой разговор, артефакт, выделенный из-за особенности работы, но близость к чародею лишала все это обыденности. Легкое дыхание мужчины шевелило прядь моих волос у щеки. Прикосновение твердой ладони, все еще лежащей на моей руке, будоражило кровь. Больше я не чувствовала себя умудренной жизнью женщиной, рядом с Алистером я становилась взволнованной девчонкой. Пугливой и… доверчивой.
И мне очень хотелось верить в чудо. Верить, что все проблемы решатся сами собой.
Я так хотела обмануться…
Алистер резко вышел из-за стола.
–Спокойной ночи, Джемма!
–Спокойной, ваше чародейство.
