–Я… э… наклеила скотч и вподвале,– сказала Натали.– На дверь в кабинете вашей мамы, который вы называете Скучальней.
–Ну давайте пойдём и посмотрим,– протянул Финн, почти без привычной энергии.
«Он устал, потому что последние полчаса притворялся плачущим,– подумала Эмма.– Дело только в этом».
Все четверо спустились по лестнице. Чез протянул руку и щёлкнул выключателем.
–Мяу?
Это была всего лишь Ракета, которая стояла и потягивалась на кушетке, но Эмма подскочила. Остальные наверняка тоже.
Финн пришёл в себя первым.
–Ты бы ведь сказала нам, если бы кто-нибудь пробрался в дом, правда?– спросил он, наклоняясь, чтобы погладить Ракету.– Ты хорошая сторожевая кошка, да?
Натали направилась к двери Скучальни.
–Мы не запирали её, когда вернулись из другого мира, ведь так?– уточнила Эмма. Она была слишком напугана, чтобы самой об этом подумать. И кроме того, она не хотела, чтобы госпожа Моралес знала про ключ и про тайник в ножке кушетки.
Эмме никто не ответил. Все наблюдали за Натали, которая провела рукой по косяку двери, ведущей вСкучальню.
–Скотча и тут нет,– сказала она.
–В подвале нет ветра,– непонятно зачем заметил Финн.
–Может быть, скотч просто отвалился,– возразила Эмма.– Может, он с самого начала держался плохо, а потом Ракета начала играть с ним – ну, она всегда уносит резинки для волос, когда мы с мамой их роняем.
–Скотч был прочный,– перебила Натали.– И я его надёжно приклеила. А теперь он куда-то делся. Как будто кто-то увидел его и оторвал. Не ваша кошка.
Эмме захотелось сказать: «Но всё-таки это ещё не абсолютное доказательство! Ты не можешь быть уверена на сто процентов! Всегда есть… как это называется… погрешность».
–Надо рассказать твоей маме,– с трудом произнёс Чез, поворачиваясь кНатали. Он говорил как старик. Как человек, который вот-вот испустит дух.
Натали упрямо вздёрнула подбородок – тем же движением, которым постоянно отвечала госпоже Моралес.
–Тогда она больше не пустит нас сюда,– сказала она.– Пока полицейские не осмотрят каждый сантиметр. Думаете, полиция поверит, если мы расскажем про параллельный мир?
–А если они не пустят нас в дом до вечера и мы опоздаем спасти маму?– спросил Финн тем же скорбным детским голоском, каким всё утро разговаривал с госпожой Моралес. Однако теперь он совершенно не притворялся.
–Вот что мы сделаем,– сказала Эмма и сама удивилась, что обрела дар речи.– Мы сходим в тот мир, найдём на ближайшем углу объявление, где говорится про маму, возьмём его с собой и покажем госпоже Моралес. И всё ей расскажем.
Она видела, что Чез колеблется. А потом он уныло опустил плечи – не так, как если бы она победила в споре, а как будто они оба проиграли.
–Ладно,– сказал он.– Давайте.
Натали открыла дверь вСкучальню, и они сделали всё так, как в прошлый раз. Чез нажал кнопку, скрытую на задней стенке шкафа, только на сей раз пальцем, а не ботинком. Дверь в потайной туннель, ведущий в параллельный мир, открылась; Эмма протянула руку и включила свет.
–Оставим дверь открытой или закроем?– спросила Натали.
Никто не ответил. Но никто и не прикрыл дверь.
–Рычаг, кажется, был прямо над полкой с арахисовым маслом?– уточнил Финн.
Похоже, все они храбрились изо всех сил. Будто их совершенно не беспокоило, что должно произойти дальше.
–Мы должны быть очень внимательны,– предупредила Эмма.– Считайте, сколько раз повернётся бункер и сколько поворотов в туннеле, раз уж это теперь туннель, а не комната.И…
И комната начала вращаться. Эмме снова пришлось ухватиться за полку, чтобы устоять, однако на сей раз она встала лицом к тому самому месту, где находилась дверь, ведущая вСкучальню.
«Следи за дверью,– сказала она себе.– Считай, сколько раз она проедет мимо».
От вращения ей хотелось зажмуриться, но Эмма сделала над собой усилие и оставила открытым правый глаз.
«Кажется, мы совершили полный оборот… так почему же я пока не вижу двери?» В следующую секунду она подумала: «Может, мы проехали мимо, а я не успела посчитать? Тогда, предположим, это был один». Эмма вдруг забыла, какая цифра идёт дальше.
Комната завертелась быстрее.
«Мы движемся вперёд? В сторону? Назад?»
Эмма мысленно произнесла эти слова – и вдруг поняла, что не понимает их значения.
А потом вращение прекратилось, и она снова оказалась лицом к двери. Дверь вСкучальню они оставили широко открытой, и за ней ярко горел свет. А эта дверь была приоткрыта совсем чуть-чуть, и за ней стоял полумрак.
И очём это говорило?
Эмма скорее почувствовала, чем увидела, что остальные зашевелились и отрывают руки от полок, за которые цеплялись.
«То есть теперь в конце этого туннеля есть полки?– задумалась Эмма.– Но их не было, когда мы шли в обратную сторону с госпожой Моралес. И она не чувствовала никакого вращения».
Эмме отчаянно хотелось понять, как работает туннель. Может быть, вращение открывало его, а затем часть комнаты с полками становилась на место и вновь превращалась в кусок дома Грейстоунов. Может быть, туннель оставался открытым, если…
–Всё в порядке?– спросил Чез таким мрачным тоном, что Эмма догадалась, о чём он думает. «А мамы нет. Она в опасности».
Эмма перестала думать про туннель и неуверенно шагнула к двери.
–Пахнет здесь так же противно, как раньше,– заметил Финн, морща нос.– Или даже хуже.
–Горелая резина?– спросила Натали, принюхиваясь.– Дохлые мыши? Химические вещества?
–Всё сразу,– сказал Чез, словно подводя итог дискуссии.– Давайте поскорее закончим.
Он первым шагнул за дверь, в темноту. Когда он включил свет, остальные последовали за ним. Натали начала закрывать дверь.
–Нет!– воскликнула Эмма.– В последний раз Чез подпёр её банкой, чтобы она не захлопнулась. Давайте так и сделаем!
Она схватила с полки банку консервированных персиков и сунула в щель между дверью и косяком. Все смотрели на неё, и никто не сказал ни слова.
«Мне сейчас так страшно потому, что я волнуюсь из-за мамы и совершенно не понимаю законов параллельного мира?– подумала Эмма.– Или это место каким-то образом воздействует на моё сознание?»
Возможно, её просто сбила с толку вращающаяся комната. Если они действительно совершили путешествие в иное измерение – неудивительно, что Эмма растерялась.
Она потёрла лоб и откинула волосы с лица.
«Один,– сказала она мысленно.– Два, три, четыре, пять, шесть, семь».
По крайней мере, Эмма вспомнила счёт.
«Надо было не ложиться спать, а разгадать мамин шифр до конца,– подумала она.– Может, там сказано всё, что нам нужно знать».
