Она прошагала мимо него к началу дорожки, остановилась, заложив руки за спину, и ждала, когда он подойдет.
А, понятно. Она хочет поговорить с ним в присутствии обитателей гостиницы. Имея в виду их склонность падать друг другу в объятия, это было мудрое решение. Он направился к ней, глядя себе под ноги, чтобы не споткнуться о какой-нибудь скользкий камень. Слава Богу, Венеция вроде бы одумалась. Она должна извиниться за свое непокорное поведение и оставить в покое мисс Платт и Рейвенскрофта. Он, конечно, примет ее извинения, и между ними восстановится мир, а это самое…
Трах! Метко пущенный снежок ударил Грегора по голове. Он замер на месте, не в состоянии поверить в то, что случилось. Холодный комок получил полную возможность свалиться ему за воротник, и ощущение оказалось не из самых приятных.
Он заорал и бросился вдогонку, но было уже поздно. Венеция умчалась в вихре своих юбок, и, когда Грегор добежал до двора, дверь гостиницы уже захлопнулась.
Грегор стоял, насквозь продуваемый ледяным ветром. Мокрый воротник липнул к шее, а гроза со снегом все продолжалась, и удары грома смешивались с завываниями ветра.
Пропади она пропадом, Венеция Оугилви с ее бурным, неуправляемым нравом, а главное, дьявол ее побери за то, что она так чертовски привлекательна!
Грегор обратил лицо к небесам, выругался громко и пространно, а снег все валил и валил.
Глава 10
Самое худшее не лишиться ухажера, а вовсе его не иметь.
Старая Нора из Лох-Ломонда – трём своим маленьким внучкам в холодный зимний вечер
– Вы не согласны со мной, мисс Уэст? – громко спросила мисс Платт.
Венеция растерянно моргнула несколько раз, сообразив, что не обратила на что-то внимания, и поспешила ответить:
– М-м… да. Конечно, согласна.
Мисс Платт наклонила голову набок и с некоторым удивлением в блеклых голубых глазах задала новый вопрос:
– Что-нибудь случилось?
Венеция покраснела.
– Нет, ничего не случилось. Я просто задумалась.
О Грегоре. Со вчерашнего утра, когда он еще раз поцеловал ее… вернее, она его поцеловала, Венеция не переставала думать о нем.
Это было достаточно тяжело в течение дня, когда маленькая гостиница казалась слишком маленькой для них двоих, но уж ночью… ночью Венеция не спала ни минуты. Храп мисс Хиггинботем был гораздо меньшей проблемой, чем мысли, которые одолевали Венецию, – воспоминания о поцелуе и еще более интимных ласках, которые ей рисовало воображение. Когда под утро она наконец задремала, ее неуправляемый разум повел себя еще более фривольно. Во сне Венеция страстно и неодолимо желала Грегора, и каждое невольное движение еще сильнее разжигало это желание.
После этого поцелуя Венеция остерегалась оставаться с Грегором наедине, что оказалось нетрудным благодаря мисс Платт и мисс Хиггинботем. Обе буквально липли к ней, и она ни на минуту не оставалась в одиночестве. Рейвенскрофт продолжал оказывать знаки внимания мисс Платт, и это разозлило Грегора до такой степени, что он в повелительном тоне предложил молодому человеку отправиться после обеда вместе с ним в конюшню, якобы для того, чтобы осмотреть лошадей. Рейвенскрофт, не понимая, что им манипулируют, охотно согласился. Уводя Рейвенскрофта с собой, Грегор посмотрел на Венецию с торжествующей ухмылкой.
Венеция сердито фыркнула. Грегор стал невыносим. Он обращается с окружающими так, словно все они у него в услужении. Она ничуть не сожалела о своем вчерашнем поступке. Грегор заслужил удар по голове крепким снежком, даже если бы это вызвало снегопад еще часа на два.
– Погода просто ужасная, – сказала мисс Платт. – Снегу со вчерашнего дня прибавилось на целый фут, не меньше.
Это все из-за Грегора, чтоб ему провалиться! У него могло появиться желание порицать ее, но он… он сам отвратительно высокомерный и деспотичный.
Мисс Платт достала шитье из рабочей корзинки, которую принесла с собой.
– Погода такая странная для апреля, она удерживает здесь всех нас, как в западне, иначе не скажешь.
– Вы верите в неотвратимость судьбы?
– Начинаю верить, – серьезным тоном ответила мисс Платт, ловко продевая нитку в иголку. – Гадаю, не привела ли меня моя судьба в эту гостиницу в то же время, что и мистера Уэста, потому что… – Она спохватилась и покраснела. – О Господи, я не должна была говорить вам об этом, ведь мистер Уэст – ваш брат, но я просто подумала… прошу вас, не обращайте внимания!
Венеция удивилась.
Могла ли мисс Платт воспылать подлинным чувством к Рейвенскрофту за столь короткое время? Прошло всего два дня, да и Рейвенскрофт отнюдь не обладал таким обаянием, чтобы сразить женщину наповал с первого взгляда. Разумеется, мисс Платт нельзя назвать женщиной ординарной, но все же…
– Я знаю, о чем вы подумали, – продолжала мисс Платт, втыкая иголку в материю. – Мы с мистером Уэстом очень недолго знакомы.
– Нуда, и…
– Но как только я познакомилась с мистером Уэстом, сразу поняла, что это настоящая любовь.
Венеция подняла брови:
– Но ведь сначала вы увлеклись лордом Маклейном.
– Разве? – Мисс Платт сделала несколько аккуратных стежков. – Не помню.
– Мисс Платт, я терпеть не могу говорить об отрицательных качествах людей, но Ра… то бишь мистер Уэст еще очень молод, характер у него не устоялся. Он пока не в состоянии подняться до уровня эмоций, необходимых для продолжительных отношений, – сказала Венеция (и это было печальной правдой!). – Когда он повзрослеет, то, вероятно, сможет полюбить кого-то по-настоящему, но не теперь.
Мисс Платт рассмеялась:
– Мисс Уэст, вы рассуждаете, как и должно старшей сестре. Я предполагаю, что вам трудно смотреть на вашего брата как на взрослого мужчину. У меня то же самое с Бертраном. Но уверяю вас, мистер Уэст вполне способен на глубокое чувство. – Она уронила шитье на коленки прижала обе руки к сердцу. – Я видела его душу в его глазах.
Венеция потерла висок кончиками пальцев – у нее разболелась голова. Этого нельзя допускать; она должна немедленно поговорить с Рейвенскрофтом. Интересно, как он отнесется к соображению, что мисс Платт влюбится в него всерьез? Может, самое лучшее – не слишком задумываться над этим сейчас? Но где-то в самой глубине ее сознания отчетливо звучал глубокий голос Грегора, который просил ее не вмешиваться в чужие дела, ибо это весьма опасно. Со всей решительностью Венеция отмела это предостережение. Она скорее согласилась бы влезть в мешок и броситься в Темзу в разгар зимы, чем стать такой же твердолобой и бесчувственной, как Грегор.
– Мисс Уэст, – вернул ее к действительности мягкий голос мисс Платт, – у такой красивой женщины, как вы, должно быть множество поклонников.
