– Нет. Это наше личное дело с мистером Эверардом.
Люсьен кивнул и проследил взглядом, как его спутник, поднявшись по узкой лестнице, исчез в дверном проеме. Он еще никогда не видел, чтобы Алека так волновало чужое мнение. Конечно, за последние несколько месяцев с ним произошли удивительные изменения; это было особенно очевидно, когда рядом с виконтом находилась Джулия. Тогда казалось, что даже окружающий их воздух пропитан атмосферой противостояния.
Усмехнувшись, Люсьен закурил сигару и, низко надвинув на глаза шляпу, стал со скучающим видом рассматривать обшарпанную дверь, за которой исчез его приятель.
Спустя полчаса Алек возвратился. Его одежда была слегка помята, но сам он выглядел почти невредимым. Несмотря на царапину на скуле и припухшую ссадину на подбородке, его лицо выражало явное удовольствие.
– Я вижу, мистер Эвсрард произвел на вас определенное впечатление, – сухо отметил Люсьен, беря в руки вожжи.
Алек чуть улыбнулся одними губами.
– Да, но оно не сравнится с тем впечатлением, которое произвел на него я.
– Он сказал, от кого получил ложную информацию?
Алек кивнул, и глаза его потемнели.
– Ник.
– Этого следовало ожидать. – Люсьен тронул коляску с места. – По правде говоря, я сразу узнал руку вашего кузена. Но как ему все это удалось? Взяточничество? Шантаж?
– Ник купил содействие мистера Эверарда ценой определенного соглашения стоимостью почти в тысячу фунтов.
– Как неудачно для мистера Эверарда!
Алек нахмурился.
– Он заключил сделку с Ником уже давно. Дело в том, что мистер Эверард ведет в газете колонку новостей и Ник постоянно пользуется его услугами для дискредитации своих врагов.
– Черт бы его побрал! Вы были правы на его счет. Он негодяй, который действует исподтишка. – Люсьен остановил коляску, ожидая, пока через дорогу перейдут дети в сопровождении няни. – Что вы намереваетесь делать теперь?
– Мистер Эверард напишет статью-опровержение, – сказал Алек с мрачной усмешкой.
– Этого недостаточно. К тому же уже слишком поздно.
– Кроме публичного извинения, мистер Эверард согласился прийти завтра на встречу с поверенными и рассказать о кознях моего кузена.
Люсьен снова тронул коляску с места.
– Нам следует забрать его сейчас с собой, чтобы он не передумал.
– И что дальше? Держать его пленником в подвале? Если об этом станет известно поверенным – прощай всякая надежда.
Глубоко вздохнув, Люсьен кивнул:
– Полагаю, вы правы – такую проделку не удалось бы сохранить в тайне.
Алек опустил руку в карман и достал смятую записку.
– Зато он написал мне расписку на две тысячи фунтов...
– И теперь должен вам больше, чем Нику. – Люсьен усмехнулся. – Что ж, неплохо.
– Долговая тюрьма может быть очень полезным средством, особенно для того, кто погрешил против истины.
– А вдруг этот тип решится покинуть страну и улизнуть от вас?
– Я дал слово выкупить все его долги, если завтра на собрании поверенных он расскажет правду. Он сможет начать все с чистого листа. По-моему, он даже испытал облегчение, получив возможность отделаться от Ника.
– А кто бы не испытал...
Алек кивнул.
– Теперь осталось решить последний вопрос, касающийся моего кузена. – В его серебристых глазах вспыхнул опасный огонек, и от этого Люсьену стало не по себе.
– Алек, стоит пока остановиться – по крайней мере до завтрашней встречи с поверенными.
– То, что я намереваюсь сделать, касается Джулии. – Алек сжал руку в кулак. – С этого времени от нее зависит все.
– От Джулии? Но почему?
– Она влюблена в Ника. – Алек с явным усилием произнес эти слова, которые гнетущей тяжестью повисли в воздухе.
– Что?
– Черт, не просите меня это повторять. – Он вовсе не был уверен, что смог бы сделать это еще раз.
Люсьен, сдвинув брови, направил фаэтон вниз по улице.
– Клянусь, вы ошибаетесь.
– Она сама практически призналась мне в этом.
– Но... – Во взгляде Люсьена угадывалось явное сомнение. – Что вы имеете в виду, говоря, будто она практически призналась?
– Некоторое время назад Джулия сказала мне, что любит другого человека, причем уже давно – почти четыре года. Это как раз то время, в течение которого она знает Ника. Она даже помнит, когда увидела его впервые.
– Не могу в это поверить!
– Если бы вы видели ее лицо в тот миг, то вы бы не сомневались.
– И все же вы ошибаетесь. Четыре года назад она могла повстречать совершенно разных людей, и...
– Это Ник, я уверен. – Алек провел рукой по волосам. – Судите сами. Джулия притягивает к себе не идеальных людей, а именно тех, кого гнетут разного рода житейские проблемы.
На лице Люсьена появилось задумчивое выражение.
– Ну да: Мак, Дезире...
Почувствовав внезапную усталость, Алек откинулся на подушку сиденья.
– Люди, подобные Нику, для такой деятельницы, как Джулия, кажутся очень привлекательными.
Люсьен нахмурился.
– Вы думаете, она искренне верит, что сможет перевоспитать его?
– Моя жена – неисправимая оптимистка. Она считает, что для нее нет ничего невозможного.
После долгого молчания Люсьен бросил на виконта озабоченный взгляд.
– И что вы намерены делать?
Алек не мог позволить себе даже подумать о том, что он действительно хочет сделать. Те мгновения, когда она читала эту проклятую газетную статью, а он бессильно смотрел на ее лицо, которое у него на глазах становилось все бледнее, казались ему самыми ужасными в его жизни. Алек так остро ощутил ее боль, словно она была его собственной, и в результате в его груди зародился неудержимый гнев против человека, который осмелился навредить ей. Независимо от ее отношения к Нику или к кому-нибудь еще, она была его женой, и он ее обязан защищать.
Больше всего Алека раздражал тот факт, что Джулия не доверилась ему, однако сразу же откликнулась на предложение Эдмунда переложить решение проблемы наледи Бирлингтон.
– Она моя жена, Люсьен, и я с ней никогда не расстанусь.
Герцог окинул его внимательным взглядом и снова сосредоточился на дороге.
– Хотя я не уверен, что она заботится о вашем кузене больше, чем о других своих подопечных, но вам виднее. – Он вздохнул и покачал головой. – Возможно, со временем она забудет о нем.
На это Алек ничего не ответил. Джулия была не из тех женщин, которые легко относятся к любви, она очень дорожила своими чувствами; но проблема состояла в том, что и он, похоже, начинал думать и поступать так же, как она.
