Собственно говоря, теперь все внимание было на мне. Что рыжий сел на кровать и пялился на меня, что этот самый вояка, что президент, и… Горстка учеников в дверном проеме в своих пижамах.
Всех, судя по всему, заинтересовал подобный будильник.
-— М? — мыкнул я, вопросительно глядя на президента, -— В чем дело? Что за шум, а драки нет?
Если я все правильно понял, то в «понятиях» Федоровича, такое неформатное общение между учеником и учителем, считалось чем-то оскорбительным, ибо он начал возмущенно пыхтеть и сопеть, пытаясь выждать реакцию Лаврентия Лаврентьевича, но тому было начхать.
И, такая привилегия была только у меня.
-— Леш, вчера на испытание не явился Барятинский Александр Иванович. В связи с тем, что по периметру академии выставленные часовые, Александр не мог уйти за пределы академии. Пока все были на испытании, магическая группа наемников, под командование Германа Якоба — прочесало всю территорию, до последнего сантиметра, но, увы и ах, Александра они не нашли.
-— Это он! Это точно он! — взревел Федорович, и вскочил со стула, но под недовольным взглядом президента, сразу сел на стул, что-то ворча себе по нос.
Лаврентий перевел взгляд с вояки на дверь, и та, самым волшебным образом, самостоятельно захлопнулась, отбив любопытствующим подросткам носы и лбы.
-— Лишние уши нам ни к чему. — сухо сказал он, -— Так, на чем же я остановился, -— он выдержал короткую паузу, а я уже догадался к чему он ведет.
-— Я уже смекнул, что ваши «карты» указывают на меня, потому что я этому додику чуть башку не скрутил. Я понял, но…
Меня перебил сидящий у окна:
-— Как ты его назвал, щенок? Прибил, говоришь? Ты на него напал из-за спины! Разворотил экспонаты в моей библиотеке, так еще и стол мудреца сломал! — пока он орал, слюна плескалась во все стороны.
-— Закрой свой рот, Ваня, это последнее предупреждение. — Лаврентий Лаврентьевич сделал многообещающий жест, вытянув перед собой руку, и сжав вокруг незримой «шее» свои пальцы.
И тут я удивился.
Иван Федорович, очевидно, начала задыхаться, держась своими руками в белых перчатках за шею. Когда с его уст послышался хрип, президент опустил руку, и вопросительно глянул на меня:
-— Леша, после того, как тебя кто-то перенес в библиотеку дома Барятинских, где твоим разумом и разумом Александра завладели запрещенные артефакты, -— он сделал акцент на слове «запрещенные», мимолетно провел взглядом по вояке, и вновь обратился к мне, -— Ты видел его в академии?
«Ага. Уродец то, пропал.»
-— Нет. Если честно, я пробудился только после того, как Павел, тыкал мне пальцем в лицо, говоря, что меня пора собирать на испытание. И, собственно говоря, все.
-— То есть, после происшествия со странным переносом, ты очнулся только в лазарете под махинациями Павла Альбертовича? Верно?
-— Да, -— я удивленно вскинул брови, не понимая, к чему такие вопросы, если он и сам знает на них ответ.
Но тут вояка потерял последний страх, и начал горланить, не забывая все присыпать странными ругательствами, которые на мой вкус, были просто смехотворными.
-— … мать! Вы этого алхимика держите здесь? Его в Швеции ждет трибунал! А в Австрии — сначала отрежут яйца, а потом скормят его свиньям!
-— Ува… — начал было президент, -— А хотя, чего я…
Все произошло в одно мгновенье.
От начала кровати до окна было чуть больше трех метров, но мне показалось, что президент сократил это расстояние в один шаг. Он схватил одной рукой за кусок рубашки, который вылезал из под мундира вояки, и поднял его со стула.
-— Я предупреждал, Ваня. Ты не в своем доме, и мы не на войне.
-— Ты еще… — зашипел тот, -— Пожалеешь.
-— Обязательно, -— Лаврентий улыбнулся одними уголками рта, и вояка вылетел в окно, которое магическим образом открылось, с оглушительным криком.
Звука падающего тела не было, а я и рыжий ринулись к окну, толкаясь у подоконника, чтобы запечатлеть, как Федорович с хлопком исчезает в воздухе.
-— Это он что, испарился? — спросил Ваня.
-— Открыл врата. — коротко ответил Лаврентий Лаврентьевич. — Пройдешь последнее испытание, на занятиях услышишь про то, что могут военные маги при императоре.
«Ага. Значит обычных дураков не берут, а этот псих, хоть и полный дибилоид, все таки сильный маг?»
Ваня отошел от окна, не забыв недовольно задеть мое плечо, и, как я понял, начал о чем-то спрашивать президента, только вот я, не слышал их, все мое внимание было приковано к странному движению в кустах перед кромкой леса справа от женского общежития.
Там определенно было движение и мне не показалось.
Фигура, которая на таком расстояние было не чем иным как пятном, в котором невозможно было что-то рассмотреть, как будто почуяла, что ее видно, и скрылась в лесу.
«Понятно, что ничего не понятно. Ученик же не будет прятаться в лесу, верно? Или это Сашка?»
Однако, проверять это я бы не стал. Я не трус, я аккуратный и рассудительный.
Нет никакого смысла переться хер знает зачем, для хрен знает чего.
-— … ты не слышишь что ли? — голос президента у самого уха, прервал мои размышления.
-— А?! Что?! — я растерянно обернулся, и чуть дернулся, не ожидая увидеть лицо Лаврентия так близко перед собой.
-— Ты точно не видел Александра после той стычки? — повторил он свой вопрос, одарив меня горелым запахом табака.
-— Точно-точно, -— я зажал руками нос, недовольно отступая в правую от окна сторону, -— Не видел и не хочу видеть. Не хватало мне еще конченных психопатов в ближайшем окружении.
Президент, прищурил глаза, но отступил.
-— Через два часа начинается заключительное испытание. Не забудьте позавтракать. Сбор на перекрестке. — развернулся и молча вышел.
«Странный дядька.»
-— Слух, Вано, а что с Лаврухой такое творится? — я повернул голову и ставился, как рыжий деликатно штопает носки.
-— Кто? — переспросил он, не отрываясь от производственного процесса.
-— Лавруха, кто еще-то, -— и понимая, что рыжий нихера не понимает, поправил, -— Ну, Лаврентий Лаврентьевич.
Того словно током пробило, он поднял испуганное лицо на меня, и проговорил:
-— Ты это… По аккуратнее со словами, кличками и обзывательствами… То, что у тебя особые условия — это одно. Но, я тебя уверяю, у всего есть свои границы и у каждого определенное терпение.
-— Да я и не обзывал никого, -— с небольшой досадой в голосе ответил я, — Как думаешь, куда этот кадр мог пропасть?
-— А я почем знаю? — рыжий поднял на меня глаза, -— Меня еще вчера об этом спрашивал президент, не знаю, какого лешего он позволил приперется этому мужику.
