—Вроде бы ничего такого не сказал,— удивился я.
—Спасайте, подкрепление, прячемся, Разумовский,— свёл он весь разговор в одну фразу. Улыбнулся.— Даже интересно, что будет.
Затем я наблюдал удивительную картину смеющегося наследника, схватившегося за край стола, чтобы не упасть. Может, это накопленное напряжение в подобное вылилось, но смех оказался заразительным и уже через минуту мы все не могли остановиться, утирая слёзы. Только через пару минут Николай пару раз вздохнул, беря себя в руки. Достал платочек, чтобы промокнуть проступившие слёзы и подошёл к окну. С этой точки было плохо видно главный вход, но зато просматривалась аллейка, по которой широким шагом удалялся князь Разумовский. Позади него шёл тот самый хмурый мастер из царской охраны, словно конвоировал его.
—Итишь ты, как получилось…— произнёс я.
—А что такое Итишь?— с любопытством спросила Мария.
—Зверь такой,— отозвался я.— Особо злобный и страшный.
Кабинет, как и многие комнаты, был проходным, поэтому со стороны лестницы к нам без стука заглянул Константин Дашков. Оглядел помещение.
—Всё в порядке?— спросил он.
—У нас всё отлично.
—Сигнал поступил…— он ещё раз всех оглядел,— что вам помощь нужна.
—Всё действительно в порядке,— ответил Николай.
—Хорошо,— он серьёзно кивнул и направился не к лестнице, а дальше по коридору к биллиардной.
—Его что, выгнали?— тихо спросил я.
—Скорее, выпроводили,— подобрал Николай более мягкое слово.— Заде́ржитесь у нас ещё немного? Мы ведь не закончили ту партию? Маша, можешь показать девушкам свою коллекцию кукол. У тебя же их целая комната?
—Точно,— она встала, поправила платье.— Только я в куклы уже не играю, это просто коллекция.
—Мы понимаем,— улыбнулся Николай.
Пока девушки пошли следом за Марией, мы вернулись в биллиардную. Я прошёл к бару, разглядывая бутылки. В основном крепкий алкоголь, начиная от тридцати градусов. Цифры на бутылках поражали, самая старая датировалась тысяча восемьсот сороковым годом.
—Интересно, он не выдохся?
—Пока закрыт, не портится,— отстранённо ответил Николай.— Дед говорил, если открыл, надо допить…
—Нет, я не пью,— улыбнулся я, оборачиваясь и демонстрируя ту самую старую бутылку. Последнюю фразу Николай сказал явно не про алкоголь.— На меня спиртное действует… точнее, после него я могу что-нибудь эдакое учудить, так что лучше не пить вовсе. Кстати, я не сильно начудил? Просто не нравится мне великий князь. До изжоги.
—Не сильно,— он катнул шар по столу, умудрившись стукнуть ещё один и загнать тот в лузу.— Мне бы тоже хотелось вот так легко говорить то, что думаю.
—Если из-за этого будут неприятности, ссылайся на меня. Я в этом плане толстокожий, меня столько ругали, что уже привык.
—Не буду,— он решительно выпрямился, беря кий.— Перекладывать вину и прикрываться друзьями недостойно сильного человека. Так говорил дед.
—Смотрю, ты очень любишь дедушку.
—Он был хорошим человеком и сильным правителем. Хочу быть похожим на него. Ну что, партию?— он коварно улыбнулся.— Будем делать ставки? В игру принимаются только смелые люди.
—Ты мне сейчас не самого приятного героя из одной оперы напомнил.
—Лучше не вспоминай,— он поморщился.— Терпеть её не могу.
—Тогда партию,— согласился я.— Выиграешь, когда-нибудь научу хитрому и уникальному приёму, который никто, кроме меня, не знает и не умеет.
—О,— насмешливо протянул он.— Думаешь, что есть шанс победить? Тогда, чтобы мне поставить?
—Пропуск во дворец,— рассмеялся я.— А то ваш начальник охраны смотрит на меня так, что неуютно становится. Туда, говорит, ходи, сюда — не ходи.
—А давай,— согласился Николай.— Как только ты сможешь у меня выиграть, хотя бы раз, будет тебе пропуск. Но учти, поддаваться я не стану.
—Если драться, то только в полную силу,— согласно кивнул я, принимая второй кий. Затем мы обменялись крепким рукопожатием.
—Ваш ход первый,— сделал он широкий жест к столу.
Глава 4
После небольшого, на мой взгляд, происшествия с наследником, меня из Санкт-Петербурга попросили. Пётр Сергеевич пришёл вечером, поблагодарил за помощь и разрешил ехать домой. Уже позже я узнал, что после того случая великому князю Разумовскому запретили посещать дворцы, где в данный момент проживала императорская семья. Родному дядьке запретили видеться с племянником и племянницей. Сказать, что он был зол и рассержен — значит, ничего не сказать. Он рвал и метал, едва не устроив драку на совещании княжеских родов. Можно быть уверенным, что злобу он на меня затаил лютую.
Пока в Северной столице полным ходом шло веселье и разборки благородных родов, в Москве было удивительно тихо. Такое чувство, что все беспокойные уехали и город решил немного отдохнуть. Пробок от этого меньше не стало, но в этом виновата погода. К середине декабря столицу засыпало таким слоем снега, что коммунальные службы не успевали его убирать. А ещё было жутко холодно. Хорошо, что крытый стадион, куда мы дружно ходили на зарядку, неплохо отапливался. Правда, её пришлось переносить на полчаса и сдвигать завтрак вместе с первым занятием.
Что поменялось за месяц, практически ничего существенного. Группу, которую мне навязали, полностью укомплектовали, теперь в ней двадцать два студента из одиннадцати стран. Молодые парни и девушки, грезящие стать таким же сильным, как самый знаменитый мастер укрепления тела в мире. Меня подобная слава не радовала, но поделать с ней я ничего не мог. После получения высокой награды об этом заговорим весь мир. И снова сообщество разделилось на несколько лагерей. Одни утверждали, что это всё обман и пропаганда, вторые восхищались, третьи повсеместно открывали школы и курсы по изучению укрепления тела. Тема на тайном форуме МИБИ, где меня поливали грязью, оставалась открытой, но переросла в нечто странное. Завистливые и злобные молодые парни, а может и девушки, изливали на страницы потоки желчи, чаще оскорбляя друг друга, чем вспоминая меня. Прочитав десяток страниц ругани, решил отложить эту тему до лучших времён.
—Сегодня приедет последняя пара,— сказала Катя, протянув мне жёлтую папку с досье. Именно такие показывают в фильмах про шпионов, где на обложке крупными красными буквами отпечатано «Совершенно секретно».
—Договорились, значит,— я улыбнулся,— а мне отдуваться.
В папке лежали две подшивки по три листа. К каждой крепилась небольшой квадратная фотография. Высокий и крепкий парень с почти квадратными скулами и очень серьёзным выражением лица. Красивая девушка, подтянутая, с короткой светлой причёской. Кадеты одного из самых престижных учебных заведений Соединённых Государств Америки. В названии «Военно-подготовительная и воспитательная», что говорило о многом. Организация частная, но по факту жёстко контролируется правительством. Туда попадает самая перспективная молодёжь страны, не входящая ни в один клан. Мечта американского подростка, в котором проснулась сила. Обучение там строгое, не все его могут выдержать как в физическом, так и в моральном плане, но выпускники очень часто занимали высокие посты и должности как в армии, так и в спецслужбах. Сказал бы, что это особый клан СГА, самый крупный и богатый, носивший негласное название «правительство». Но я в кухню Америки не лез и особо не разбирался, что там и к чему. Так, слышал рассказы и байки наёмников.
