Менарт неожиданно взмахнул руками, явив в воздухе кокон пылающих огнем линий, заключивших Тэйна в сияющую сферу, и, воспользовавшись тем, что его противник замер в неподвижности, вывернулся из-под клинка Лейт и бросился к двери. К счастью, Кельхандар, оттолкнув Риварда, взмахнул руками и что-то невнятно выкрикнул, и Менарт рухнул, как подкошенный, на пол, словно споткнувшись о невидимый барьер.
Тэйн медленно высвобождался из светящегося кокона. Лейт казалось, что волокна его реальны — тоненькие и прочные ниточки, застывшие в воздухе. Когда она протянула руку, чтобы прикоснуться к ним, Ройг замотал головой, а Кельхандар крикнул ей остановиться. Менарт уже спал, усыпленный хильдом, Кимр, попытавшийся встать из кресла, кулем валялся на полу, тихо постанывая.
—И все-таки,— раздался насмешливый голос Риварда,— какова была цель вашего визита в Зар Алу?
Он стоял в стороне от места схватки, благополучно справившись с некрепко наложенными путами, и глядел на всех троих с прежним насмешливым любопытством.
—Должен же кто-то попробовать остановить катаклизм,— огрызнулся Ройг, только что высвободившийся из кокона.
Ага, благие намерения…— хмыкнул тот.— Что ж, похвально. А ты в курсе, мальчик, что умрешь прямо на Колодце, если попробуешь?
—Хотите сказать, что Колодец меня убьет? Или дело в шайоле?— переспросил Тэйн с издевкой в голосе.— Ничего, я попрошу кого-нибудь оттащить меня подальше от Колодца, когда все закончится.
—Шиаллах вытянет из тебя жизнь, всю до капли,— ответил Ривард серьезно.— Наши предки использовали жертв, чтобы провести и благополучно завершить ритуал защиты. Иначе никак — сил не хватит. Шиаллах, знаешь ли, язык безжалостный…
—Значит, умру,— отрезал Ройг.— Кстати, раз уж мы заговорили о ритуале, почему бы вам не рассказать, как он проводится и что там за шайола.
—Самоуверенный дурак,— хмыкнул Ривард.— Впрочем, я готов поделиться с тобой этим знанием. Если у тебя получится, у нас станет одной заботой меньше. Там, на столе — перо и бумага, предлагаю сесть и обсудить вопрос в более спокойной обстановке.
Тэйн покосился на двух старших жрецов, беспомощно лежащих на полу. Ривард уже вернулся за стол, сел в кресло, вытащил письменные принадлежности и принялся быстро чертить что-то на листе бумаги. Лейт осторожно обогнула неподвижные тела и остановилась за спиной Риварда, следя за его движениями. Почему он неожиданно сменил гнев на милость? Вряд ли он испугался… Она не прислушивалась к тихому диалогу Ройга с Ривардом, к их коротким язвительным репликам. Лицо Тэйна было угрюмым и злым, в глазах иногда появлялось нечто такое… она не была уверена, что все трое старейшин останутся в живых. Кельхандар стоял вполоборота к ним, она не видела, но чувствовала, как постепенно зал оплетается сложной паутиной боевых заклятий, она понемногу стала ощущать их давящую, парализующую тяжесть.
Наконец Ройг поднялся, кивком поблагодарив Риварда.
—Самое главное для вас — успеть вовремя,— усмехнулся Следящий.— После вторичного угасания колодцев повернуть катаклизм вспять будет уже невозможно.
—Как оно выглядит?— спросил Тэйн.
—Горящие Круги Власти потухнут и станут обыкновенным мертвым камнем. Хэльдов не останется, но Камни-защитники по- прежнему будут способны восстановить работоспособность Кэлленара на очень короткое время — на день-два, не более, за счет личной силы того, в чьих руках они находятся. Ну и конечно, шиаллах, как язык более древний и не имеющий такой жесткой привязки к сетке колодцев, будет вам доступен. Но я повторюсь — шиаллах — язык сильных и беспощадных людей, не знающих сомнений. И он требует жертв.
—Если моя попытка окажется успешной, как будут выглядеть… обратные изменения?— спросил Ройг, пряча бумагу под одежду.
—Поначалу — никак,— ответил Ривард.— Процесс стабилизации займет какое-то время. Через два-три дня после удачного воздействия потухнут горящие колодцы, постепенно заработают хэльды. Труднее будет вернуть доверие общества к илларам, но постепенно и оно восстановится. Потом…
Ройг смотрел на него, не мигая.
—Мне все равно,— ответил он холодно,— что произойдет потом. Я попытаюсь закончить то, за что взялся.
Первым делом они направились в зал с хэльдами, где Тэйн сразу же вызвал Вельга.
—Ждешь?
Тот взволнованно кивнул.
—Нужны три пары золотых браслетов и одежда попроще, карта Острова и наши дорожные вещи,— выдавил он сквозь зубы.— Ты можешь вернуться в башню и поискать?
—Постараюсь,— кивнул Вельг.— Где вас ждать?
—Там же, где и раньше. У входа во вторую Ала Ари. Погасив хэльд, он повернулся к друзьям.
—Она действительно умерла,— сказал он, глядя куда-то в сторону.— Еще ночью,— он поднял взгляд на Кельхандара.— Насчет Острова — ты и Джер были правы. А я — нет…
—Возвращаемся?— спросил хильд с усталостью в голосе.
—Да. Теперь я знаю, как поступить.
Лейт вздрогнула, услышав ненависть в его голосе.
Глава 23
(Сезон Пробуждения. Агваллар, санар — тарс)
Они добрались почти до границы санара и тарса, когда Тэйн ощутил легкий холодок чужого присутствия, словно кто-то исподтишка подглядывал за ним в замочную скважину. За пять триад безостановочного убегания от погони он привык прислушиваться к ощущениям, зачастую предупреждавших о приближении врага задолго до того, как черные пейеры или маленькие группы жрецов, отряженных на его поиски, появлялись в пределах досягаемости. Он уже смирился с пустотой и глухой тоской, воцарившейся в душе со смертью Даниры. И теперь, когда сквозь болезненно дорогие воспоминания стало пробиваться нечто… Он не столько испугался, сколько рассвирепел.
Они продвигались вниз по стеблям корса, почти не отдыхая, разрешая себе лишь короткие периоды сна на хрупких полосках сиуры под раканами. Кто-нибудь из мужчин оставался наблюдать за пространством, поскольку количество патрулей, передвигавшихся на реусах — летающих прозрачных глыбах,— увеличивалось с каждой триадой. Их спасал непроницаемый туман, часто окружавший наиболее населенные раканы, который к концу ата густел и держался до середины следующего ира. По его прикидкам, остался один бросок до стен санара, и переход через саму перегородку. В тарсе, среди псевдотелларианского пейзажа, будет гораздо проще укрыться от преследователей.
То, что он увидел, приведенный Ривардом в маленькую каморку где-то в глубине храма, всплывало перед его внутренним взором каждый раз, когда он закрывал глаза. Данира, спокойная и холодная, с бесконечно усталым лицом, с немного виноватой полуулыбкой… Как же ему теперь жить — одному, без нее… Без ангела-хранителя, без любимой…
И поэтому, когда он сообразил, что именно означает этот подозрительный холодок в сознании, решение пришло само собой. Или этот новый Следящий станет его сознательным помощником, или… или он избавится от клейма.
