Гвардеец стреляет изпистолета вупор. Пуля вышибает твари мозги, безобразное тело скатывается скапота.
Магическая матрица вмоей груди звенит отнапряжения.
Явскидываю руки, иони мгновенно одеваются ледяной бронёй.
Лохматая тварь, похожая налабрадора, прыгает наменя, распахнув клыкастую пасть.
Наверное, когда-то она ибыла лабрадором. Глупым, смешным щенком. Потом— молодым сильным псом, весёлым изадорным. Позже— бездомной собакой, рыскающей погородским помойкам впоисках жратвы.
Атеперь стала тварью.
Проверенная тактика— прыгнуть, ударить мускулистым телом. Сбить сног ирвать клыками.
Яделаю шаг назад ивстречаю тварь сильным толчком ладоней втуловище. Мне неудержать эту мускулистую тушу, даяинепытаюсь. Чуть оттолкнуть всторону, чтобы тварь неврезалась своим весом вменя, апролетела мимо.
Жёлтые клыки звонко щёлкают возле моего лица. Ячувствую запах тухлятины.
Пальцы касаются мокрой курчавой шерсти. Касание длится долю секунды.
Нозаэто время ледяные иглы, выросшие измоих пальцев, пробивают шкуру твари, впиваются внеё ирвут вклочья магическую матрицу!
Волна дикой неукротимой энергии вливается вменя. Матрица поглощает еёбез остатка. Так окаменевшая земля впитывает дождь после долгой засухи.
Тварь жалобно визжит ипадает вгрязь. Пытается подняться.
Сильные лапы подламываются, изпасти течёт тёмная кровь.
Налитые кровью ибешенством глаза смотрят прямо наменя, имгновенно тускнеют.
Ябью каблуком ботинка вхолку твари. Она почти мертва, зачем длить агонию?
Твари грызут гвардейцев. Гвардейцы стреляют ирежут тварей.
Визг ирёв.
Крики ивыстрелы.
Сивый ещё жив— онсумел закатиться под машину искорчился там, поджав ноги.
Здоровенный мастиф, хрипло рыча, роет мощными передними лапами землю, старается добраться доСивого. Изрозовой пасти вовсе стороны летит тягучая слюна.
Большой уже нешевелится. Лежит наживоте, раскинув руки встороны. Левая кисть откушена, нашее изатылке— сплошное кровавое месиво.
Резко разворачиваюсь наместе ивстречаю следующую тварь ударом ноги вживот. Эта мелкая— болонка, или левретка, чёрт ихразберёт!
Жила, наверное, укакой-нибудь старушки. Носила вязаную жилетку. Неторопливо ковыляла захозяйкой вдоль аллеи парка. Терпеливо сидела возле скамейки, высунув язык, пока старушка отдыхала.
Апотом старушка отдала богу душу. Может, квартира была съёмная. Или наследникам собачонка оказалась без надобности. Хотели сдать вприют, даполенились везти. Вывели наулицу, отцепили поводок отошейника. Собачонка икинулась прочь отчужих людей.
Хозяйку искать.
Ненашла иприбилась кдворовой своре. Насвоё счастье оказалась сучкой— потому инеразорвали.
Болонка свизгом отлетает всторону, катится поземле исворачивается кудлатым клубком.
Иматрица унеё слабая, наодин глоток.
Тощий Лёва бросается бежать.
Онубегает вдоль улицы, нелепо взмахивая руками. Заним бегут сразу две твари. Они быстро настигают Лёву.
Гвардеец рядом сомной вскидывает автомат, номедлит, опасаясь зацепить Лёву.
Рычащая овчарка прыгает нагвардейца сбоку, нояуспеваю первым. Хватаю еёпоперёк туловища, чувствую, как пульсирует, разрываясь, еёматрица.
Тварь извивается ихватает меня зубами заруку. Толстые лапы бессмысленно молотят воздух.
Резкая боль вруке, именя накрывает.
Мягкий щелчок.
Мир становится красно-серым. Серое— это ночная темнота, акрасное— моя бешеная злость.
Внос бьют запахи крови, псины ипороха.
Яшвыряю овчарку наземлю. Падаю сверху, ударом локтя ломая собачью шею. Мельком замечаю свою руку— когтистую лапу, покрытую густой шерстью.
Гвардеец разворачивается комне, медленно вскидывает автомат. Медленно— потому что для меня время ускоряется неимоверно.
Явижу испуг вглазах гвардейца. Его рот перекошен, изгруди рвётся бессмысленный крик.
Вскакиваю, выбиваю автомат изего рук ибросаюсь вслед заЛёвой.
Тварь как раз настигает его. Вспрыгивает наспину, иЛёва падает лицом вниз. Шляпа слетает сего головы икатится поземле.
Мне всё равно, что будет сЛёвой. Мне нужна тварь, нужна еёмагическая энергия. Моя матрица голодна игудит так, что меня чуть неразрывает начасти.
Внесколько прыжков догоняю Лёву.
Тварь уже нанём, она рвёт Левину шею. Нозубы вязнут вплотной ткани пиджака.
Хватаю тварь заглотку ипадаю набок, отдирая еёотЛёвы. Прикрываюсь его телом отгвардейцев. Сжимаю ледяные пальцы, чувствуя, как вних толчками вливается сила.
Тварь бьётся вконвульсиях изамирает.
Яхватаю воздух широко раскрытым ртом, жадно глотаю ночной холод.
Багровый туман вглазах постепенно тает.
Струна вгруди гудит сыто идовольно.
Выстрелов больше неслышно, крики тоже стихли. Только тихие жуткие стоны, откоторых пробирает додрожи.
Ямедленно разжимаю пальцы исмотрю насвою руку. Обычная рука, человеческая. Ладонь вкрови, кней прилипла чёрная собачья шерсть.
Сажусь инатыкаюсь навзгляд Лёвы.
Жив, надо же!
Идаже сознание непотерял.
Его правая щека разодрана когтями, рукава модного пиджака превратились влохмотья, руки покрыты кровоточащими укусами.
Сегодня удоктора Лунина будет много работы. Сперва штопать раненых, потом стирать магические матрицы, пока они непроросли втело.
Несколько секунд смотрю наЛёву. Вижу испуг вего глазах ирастягиваю губы вулыбке.
—Похоже, это тымне теперь должен, Лева. Смотри, незабудь, если останешься жив.
* * *
Изпяти гвардейцев выжили четверо.
Пятый— тот, что пошёл осматривать пустырь— лежал наспине, запрокинув голову. Горло его было разорвано, правая нога неестественно вывернута— челюсти твари раздробили голень.
Рядом сним лежала дохлая тварь. Веёбоку торчал нож, засаженный посамую рукоять.
Остальные бойцы отделались искусанными руками иногами.
Большой помер, как яипредполагал. Сначала кровопотеря изоткушенной кисти, апотом твари перегрызли ему позвоночник.
Сивого попытались вытащить из-под машины, нонесмогли. Онзацепился одеждой завыхлопную трубу ипотерял сознание отболи истраха.
Командир гвардейцев порации вызвал помощь, полицию имедиков.
Наместе осталось одиннадцать тварей.
Все они когда-то были собаками самых разных пород.
