—Хотя… когда яжила вИшимске, мне казалось, что Петербург— это сказочный город навыдуманной планете. Аоказалось, что отнас достолицы всего три дня ехать напоезде.
—Значит, твой отец— князь Соловьёв-Зауральский?
—Дядя,— помрачнев, поправила меня Полина.— Мои родители умерли, когда ябыла совсем ребёнком. Дядя удочерил меня исделал своей наследницей. Представляешь, ондаже нехотел отпускать меня встолицу! Настаивал, чтобы япоступила вЕкатеринбургский институт благородных девиц!
Княжна Соловьёва расхохоталась так, что нанас стали оборачиваться другие посетители кондитерской.
—Нояпригрозила, что сбегу ивыйду замуж запервого встречного, если дядя неотпустит меня вИмперское Магическое училище. Ионсогласился!
—Понятное дело,— улыбнулся я.— Куда жеему было деваться!
—Вот именно,— ничуть несмущаясь, подтвердила княжна.
Ярасплатился скондитером, имывышли наулицу. Дождь уже закончился, над рекой повисли хмурые сумерки.
—Где тыживёшь?— спросил якняжну.— Пойдём пешком, или вызвать такси?
—Ненужно меня провожать,— смутилась Полина.— Дело втом… вобщем, дядя приказал слугам строго приглядывать замной. Так что… Видишь?
Яобернулся.
Занами вдоль тротуара медленно двигалась большая чёрная машина. Когда мыскняжной остановились, машина тоже встала, недоезжая донас двадцати метров.
—Охрана?— спросил я.
—Дядя отправил сомной своего личного шофёра. Герман очень хороший человек инестанет докладывать дяде онашем… онашем знакомстве. Нодомой ядолжна возвращаться только сним.
—Никчему нарушать договорённости,— согласился я.
Взял Полину под руку иподвёл кмашине.
Из-за руля вышел высокий черноволосый мужчина средних лет. Наруках унего были белые перчатки измягкой кожи.
Мужчина вежливо кивнул мне иоткрыл перед княжной заднюю дверцу.
—Прошу, ваша светлость!
—Дозавтра!— улыбнулась Полина.— Тыпомнишь, что мывстречаемся заполчаса доподъёма?
—Помню,— кивнул я.— Завтра попробуем научиться видеть магическую матрицу.
Полина вдруг потянулась иприжалась своими губами кмоим.
—Спасибо зачудесный вечер!— прошептала она.
Азатем быстро села вмашину.
Герман сделал вид, что незаметил нашего поцелуя. Онмягко захлопнул дверцу, иавтомобиль скрылся ввечерней темноте.
* * *
Наферму мастера Казимира явернулся далеко заполночь. Вдоме горел свет.
—Явился!— проворчала скрыльца бородатая низенькая тень.
—Здравствуйте, мастер!— смущённо сказал я.
Чёрт!
Сам согласился помогать мастеру, анаферму являюсь только затем, чтобы переночевать! Даитонекаждый день.
—Опять миловался сосвоей баронессой?— нахмурившись, спросил Казимир.
—Нам надо поговорить, мастер!— решительно сказал я.
—Ну, если надо— так пойдём ипоговорим!— кивнул Казимир.— Тыесть-то хочешь?
—Хочу,— признался я.
Вкондитерской неподавали ничего, кроме сладкой выпечки, так что яограничился кофе. Итеперь желудок настойчиво требовал хоть чем-нибудь его наполнить.
—Идём, яразогрею ужин,— сказал Казимир.— Марта уже легла.
Онповернулся ипошёл вдом, шаркая шлёпанцами.
—Мастер Казимир, ярешил снять себе квартиру,— сказал я, уплетая тушёную картошку смясом.
—Это счего вдруг?— поинтересовался Казимир.
—Наферме явам совсем непомогаю. Учёба, нуивсё такое…
Яповёл рукой ввоздухе.
—Допустим. Ичто стого?
—Ну, изачем мне увас место занимать? Даижизнь устраивать как-то надо.
—Молодость,— кивнул Казимир,— понимаю.
Мастер испытующе глядел наменя, поглаживая пышную чёрную бороду.
—Только ведь мыстобой как договаривались?— неожиданно спросил он.
—Что явам наферме буду помогать,— смутился я.
—Непросто помогать, аучиться магии, так?
—Ну, так.
—Так тысейчас этим изанимаешься, если яничего непутаю.
—Так ведь ядругой магии учусь,— удивился я.
—Акакая разница?— возразил Казимир.— Магия— она магия иесть. Неизвестно, куда тебя жизнь повернёт. Даикакую квартиру тыснимешь? Комнату вдоходном доме наЛиговке? Аздесь— простор, свежий воздух. Иучилище твоё вдвух шагах.
—Даяисам нехочу уезжать,— признался я.
—Ну, так инеуезжай, делов-то!— улыбнулся мастер.
Оннаклонился комне ипонизил голос.
—Ятут подумал ирешил, что негоже вам сСенькой вместе жить. Парни вымолодые, каждому свой угол нужен. Так что завтра начнём строить для тебя дом. Явозле ручья хорошее место приметил. Красота, романтика! Что скажешь?
Отнеожиданности ясмог сказать только:
—Э-э-э…
—Э-э-э!— передразнил меня Казимир.
Ипокачал головой.
—Сколько денег тыотдашь, чтобы квартиру нагод снять? Атут— свой дом, отдельный!
—Так это жедорого!— запротестовал я.
—Недороже денег,— отрезал Казимир.— Разберёмся— нечужие люди. Марта квам привязалась, даиятоже. Так что даже недумай отказываться. Яуже иархитектора нанял. Аместо завтра утром покажу— тебе понравится. Всё, иди спать— подниму нарассвете!
Ядолго немог уснуть. Ворочался нажёстком матрасе идумал над словами мастера Казимира. Вдругом углу комнаты безмятежно посапывал Сенька.
Эх, Костя! Везёт тебе нахороших людей! Сколько ихуже появилось втвоей новой жизни? Пальцев нехватит, чтобы сосчитать, аведь живёшь вэтом мире всего ничего!
Ятак иуснул, улыбаясь.
* * *
Раздеваясь вказарме, барон Симагин нашёл вкармане записку.
Наобрывке белой бумаги твёрдым почерком было написано:
«Сегодня вполночь выйди изказармы. Заскладом есть люк, крышка будет приоткрыта. Спустись внего».
Сердце Симагина сжалось.
Да!
Тёмный Проводник его необманул!
Барон быстро оглянулся исжал записку вкулаке.
Казарма затихала сразу после отбоя— курсанты выматывались задень, обэтом заботились все преподаватели Имперского училища.
Нобарон Симагин неспал, тоидело поглядывая насветящийся циферблат часов, которые ему подарил отец.
Баронство Симагиных находилось всеверной глуши, недалеко отВологды. Несколько деревень ссерыми однообразными домами, данебольшой городок Наволок-Двинский наберегу широкой реки.
Почти вся промышленность вгородке принадлежала отцу Валентина, барону Виктору Симагину, идоходы снеё шли вказну баронства.
