—Будем будить?— уточнил я.
—Нет, блин, смотреть нанего иумиляться,— буркнула Ника.
Что интересно, она хоть иполустерва ибывает иногда грубой, яникогда неслышал, чтоб она материлась, даже когда злится.
—Можно прям так вмашину бросить идомой увезти,— пожал яплечами.
—Нахрен онтам нужен?
—Ну, онмного чего знает. Сразу может иневсё рассказать, атам разговорится.
—Тыего мыть будешь иблевотину заним убирать? Акормить его чем? Аесли его искать будут? Сейчас всё узнаем, завалим исвалим,— решила вампирша.
—Тыжевроде неубиваешь людей,— заметил я.
—Без необходимости неубиваю. Ноотэтого куска говна унас может появиться больше проблем, чем оттебя.
—Значит, япроблема? Нуспасибо…— изобразил яобиду.
—Воронов, помолчи лучше, ладно?
—Ухты, пофамилии обращаешься? Это уважение? Тогда лучше отчество ещё добавь. Ладно-ладно, молчу, несмотри наменя так.
Ника ненянчилась инемелочилась сВиктором, начто мне было даже приятно смотреть. Она просто подошла кнему ивлепила сочную пощёчину. Через несколько секунд половина лица ублюдка покраснела, асам онвяло, что-то невнятно ворча, приоткрыл глаза.
—Привет, сладкий, выспался?— ласково исулыбкой спросила Ника.
—Тыкто нахрен такая?— промямлил тот, едва открывая рот.
Хрясь! Ещё одна пощёчина.
—Неправильный ответ.
—Ахтышала…
Хрясь! Ещё раз.
—Игрубить ненужно, яэтого нелюблю. Тыотдупляешь, где находишься? Какой сегодня день недели? Дахотя быимя своё помнишь?
Повзгляду крёстного было ясно, что нет, ничего оннепомнит инепонимает. Ондаже немог сфокусировать своё внимание надевушке перед ним ипостоянно вертел головой, невсилах оторвать еёотподушки.
—Нучто, допросила?— сиздёвкой спросил яНику.
—Заткнись. Алё, дядя, мыразговаривать будем? Может, вам водички дать?
—Выпить есть?— промямлил он.
—Ага, значит, это мыпонимаем, акак навопросы отвечать— непонимаем…
—Иди нах…
Хрясь!
—Яжеговорила, невыражаться при мне. Или тебя мама неучила девушек уважать?
Виктор начал что-то понимать. Покрайней мере, вспомнил, что унего когда-то был ствол, иначал ёрзать рукой под подушкой, одновременно глядя посторонам.
—Пукалку свою ищешь? Она уже нетвоя. Даинепоможет она тебе— явампир.
Или утебя имеются особенные пульки?
—Тыкто?— уже вежливей спросил Виктор.
—Тебя это недолжно волновать. Лучше расскажи мне про Эдуарда. Кто онтакой?
Как давно вызнакомы?
Тут вглазах Виктора появился страх. Азатем онвпервые завесь разговор обратил внимание наещё одного гостя— меня.
—Яничего незнаю, уходите!— нервно выкрикнул он.
—Даонневадеквате. Ондаже неузнаёт меня,— сказал я.
—Жаль… Валентин быего разговорил. Онумеет вголову проникать,— сказала
Ника, потеряв кВиктору интерес.
Новэтот момент оноживился, выхватил откуда-то нож изамахнулся наНику. Янаускорении рванул кнему иуспел перехватить оружие.
—Ахтысука!— разозлилась девушка, схватила нож измоих рук ивсадила ему вгрудь.
—Тычего! Онжестолько знает!— возмутился я.
—Даничего сним небудет,— спокойно ответила она идостала нож.
Виктор извивался, кряхтел отболи, ноособого кровотечения унего небыло.
—Его вчера обратили. Онубил администратора, возможно нескольких посетителей, обожрался крови, закинулся наркотой иотключился,— рассказала она.
—Ачего тыраньше молчала?
—Так янезнала. Яэто пошприцам крови идругим следам поняла. Наркотик внутривенно втаких количества— почти гарантированная смерть, аэтот ушлёпок только сознание замутнил себе. Блевотина тоже соследами крови, ачужие волосы икуски кожи унего под ногтями инаодежде. Ктому жезапах унего особенный.
—Ого,— выдохнул я.— Так онтеперь обращённый?
—Вроде того. Ладно, пакуем урода ивезём домой. Будешь сним назаднем сидении сидеть идержать его, чтоб неблеванул или неучудил чего.
—Ачто сразу я?
—Акто? Ятебе рулить недам. Тем более тысперегаром. Ктому жеэто твой крёстный, так что…
Ясотвращением посмотрел натушу, которую нам предстоит везти домой, иуменя пропало ибез того мизерное желание это делать. Но, как говорится, надо— значит, надо.
* * *
Дорога прошла без инцидентов. Виктор отключился, потеряв немного крови. Вотличие отнас, его раны так быстро незатягивались, идаже кровотечение непрекратилось, пока Ника неприлепила кего ране грязную тряпку. Благо озаражении можно небеспокоится, вампирской крови внём достаточно, чтоб недать сдохнуть, хотя выздоровление будет нетаким быстрым, как моё, кпримеру.
Дискомфорт был только втом, что Подмышкина всю дорогу пришлось придерживать, ибо онвсё норовил выцарапать чужаку глаза или хотя быукусить его.
Проблемы начались дома, когда придурок проснулся иедва незаблевал нам гараж. Яуспел вынести его наускорении изздания, потому как убирать всё равно быменя заставили. «Это твой крёстный, бла-бла-бла…»
—Выкто такие? Чёвам надо?— бормотал Витя, вытирая свой рот.
—Добрые вампиры, нам нужен мир вовсём мире, ичтоб Эдик сдох нахрен,— ответил я.
—Чётынесёшь, придурок?
—Нувот, говоришь совсем как Ника.
—Какая, нах, Ника.
—НеНахника, аНика— тадевушка, что сейчас закрывает свою машину ибудет тебя снова избивать, если будешь ругаться, так что веди себя хорошо.
Виктор ничего непонимал изтого, что яговорил итого, что происходит. Хотя яособо инерассчитывал наэто. Вот только любил онвсё усложнять. Этот придурок схватил камень, что лежал всаду и, замахнувшись, пригрозил им, совсем как ребёнок.
—Нуразве нечудо?— улыбаясь спросил яНику.
Она как раз вышла изгаража ичуть невступила вблевотину перед дверью.
—Чудесатей небывает. Давай, тащи его вподвал.
—Чё? Какой подвал? Идите на…
Договорить глупому крёстному янедал. Уже стало жалко его щёки. Хотя заткнул яего тоже неочень деликатно— ударом вчелюсть. Очень сложно насамом деле рассчитать удар, когда тыраза втри, атоибольше, сильнее обычного человека. Стакой силой неточто вырубить, аиубить можно.
Виктору это негрозило. Его хозяин наградил порцией вампирской крови, своей или чужой. Даэто инетак важно.
Яотнёс этого недовампира вподвал. Там уже иследа неосталось отлюдей Марка иего самого.
Ника спустилась следом замной иприковала Витю кстене вкандалы. После чего мызакрыли дверь назамок иразошлись посвоим делам.
