После самоубийства отца мертвецов она боялась очень, поэтому не притворялась нисколько. Пока мужчина «спал», Иххо держалась, а когда всё открылось…
–И он какой-то… синий. Папа такой же был, когда… когда он…
Матушка Шанэ тихо помянула вечные пески и судорожно сжала пальцы, точно кого-то невидимого за загривок прихватывая.
–Тише,– мягко попросил Рьен.– Матушка, напоите Иххо чаем. А мы пока со всем разберёмся. Мьёл, ну ты где?
* * *
–Задушили,– сделал неожиданный вывод колдун, едва бросив взгляд на труп.
Притихшие речники сразу встрепенулись – кто возмущённо, кто удивлённо. Смерть друга потрясла их так, что на своевременное появление главы отдела убийств никто не обратил внимания. Сначала. А сейчас они запереглядывались, то и дело настороженно кося на сыскников. Рьен же буднично снял плащ и шляпу, сел на единственное свободное место, отодвинул тарелку, открыл папку и достал перо с чернилами.
–Мои соболезнования,– сочувственно сказал он, прокалывая склянку пером.– А теперь к делу. Кто и когда заказывал ужин?
Мастер Пьёф, тот самый седоусый мужчина, нервно плеснул себе настойки, быстро выпил, промокнул губы салфеткой и признал:
–Я, Рьен. Я заказывал. Да и, матушка Шанэ не даст соврать, уж лет десять как заказываю. Всегда на одну и ту же компанию.
Мастер Пьёф заведовал речными происшествиями и много раз сообщал в Сыскное ведомство об утопленниках и угнанных лодках, поэтому давно был на ты со многими сыскниками.
–Как часто?– Рьен сощурился.– И почему? Все работаете в Речном, так?
–Все-то все,– мастер Пьёф кивнул,– но знаешь, хочется иногда не о работе поговорить. Много лет одну лямку-то тянем. А кто-то с кем-то и учился, и служил вместе. Иногда просто пообщаться охота. По душам…– и он снова плеснул себе настойки,– и всё такое.
Молчащая шестёрка тоже дружно выпила и дружно же завозилась, доставая трубки. Рьен по долгу службы знал всех, поэтому и список присутствующих давно составил, и мертвеца опознал – мастер Азьют бесконечно разгребал «речные» архивы.
–Он всегда был такой замороченный…– Рьен повернулся к дивану, у которого размышлял, хмурясь, Мьёл.– Поэтому вы не заметили, что не уснул, а умер?
–Всегда замороченный, точно подметил,– мастер Пьёф тоже глянул на мертвеца и побледнел.– У него семьи-то нет. Один как перст. Сплетни ходили, что утонула у него невеста – то ли сама, то ли не очень,– и с тех пор один он был. Родителей схоронил. Про другую родню не знаем. Мы меж собой говорили, что оттого он и работает, как заколдованный, потому что одному невмоготу совсем. Мы уходим – Азьют ещё в архиве, приходим – уже. Так, видать, урабатывался, бедолага, что тут спал всегда. Да и дома, поди, не спится-то. Одному.
–А вы здесь собирались…– Рьен снова вернулся к допросу и записям.
Мастер Пьёф опять наполнил рюмку:
–…уж лет десять как. Пять-шесть раз в год. Один раз зимой. Весной-осенью пару раз. Летом – нет, летом по отпускам. Осенью обычно два раза – после отпусков и перед зимой.
–В последние пять лет – в одни и те же дни,– вставил и невысокий пухлый мастер Льиш, пролистав крохотный блокнотик и протянув его сыскнику.– У меня и записано всё. Деньгами заведую, стало быть,– пояснил солидно.– Привык цифры записывать. Да и матушка Шанэ подтвердит.
–Ты же не думаешь, что это кто-то из нас?– выпив ещё настойки и набравшись храбрости, неловко спросил мастер Пьёф.
–Пока не думаю,– Рьен мельком глянул в блокнотик мастера Льиша.– Мьёл?
–Колдун это,– отозвался помощник, с завистью глядя на накрытый стол. Он сегодня ещё не ужинал, а наличие в комнате мертвеца его ничуть не смущало.– Сильный. Точно говорю. Такое заклятье в склянке не спрячешь. Это направленное действие.
–А невидимость ваши ещё не изобрели?
–Не-а,– усмехнулся Мьёл.– Хотя мучаются, да. Уж лет триста как. То один дурак рискнёт, то второй. И всегда насмерть.
–Окно закрыто,– подытожил Рьен рассеянно, добавляя пометки.– Вы все не колдуны. Заходила к вам только матушка Шанэ…– и осёкся.
…которая, да, колдунья. Но которой совершенно не к месту, времени и репутации убивать гостей у всех на виду. Да ещё и главу отдела убийств подмогой звать.
–Колдовство северное,– твёрдо, с нажимом, заявил Мьёл,– водяное и речное, если хотите, мастер. Это вам любой колдун скажет.
Рьен кивнул, собрал бумаги и встал:
–Сьят!
Рыжий помощник, который должен был вести записи, но остался в коридоре из-за своих известных страхов, сунул в дверную щель руку и помахал: мол, я тут и я всё слышал.
–Забирай свидетелей в ведомство. Поговори с каждым. Извините,– добавил Рьен в ответ на недоверчивые взгляды,– но так положено. Никто, заметьте, вас ни в чём не обвиняет. Допивайте и собирайтесь. Мой помощник ждёт в коридоре. Ответите на все его вопросы, распишетесь в ведомости – и свободны. И из чайной уходите чёрным ходом. Незачем пугать гостей.
Пока свидетели неловко собирались, недовольно гудя и нервно роняя то стулья, то ложки, Рьен устроился у окна, приоткрыв створку.
–Мастер, но ведь не матушка же это…– тихо-тихо прошептал подошедший Мьёл.
–Конечно, нет,– ещё тише ответил Рьен.– Либо наш архивариус что-то интересное или противозаконное откопал, задумав это или продать, или сдать сыскникам… Либо кто-то подставляет матушку. Что ещё по трупу?
–Ничего,– пожал плечами колдун.– Умер часа полтора-два назад. Удушение. Или колдун запредельно сильный, раз смог убить через стены и стёкла, не видя толком жертву, да ещё и так быстро, что мастер не издал ни звука… Или кто-то всё-таки заходил. Или один из этих дружков скрытый колдун. Давайте-ка я их потом правдой проверю. После Сьята. А пока он допрашивает, тут осмотрюсь.
–Матушка сказала, что она всё время была рядом с «ужинными»,– Рьен нахмурился.– Я поговорю с ней. Вряд ли она дежурила у дверей пятой. Наверняка то в одну «ужинную» заглядывала, то в другую… А воздействие? Как со стариками?
–Опрос покажет,– заметил Мьёл и снова с завистью покосился на стол.– Даже очень короткое воздействие можно заметить по провалам в памяти. Правда, надо все мелкие детали знать…
–Пойдём к матушке вместе,– подытожил Рьен, закрывая окно.– Заодно и перекусишь. А то только о еде и думаешь.
–Хорошо вам, вы-то поужинали,– проворчал колдун.
–А я тебе сколько говорил: идёшь с утра на работу – бери с собой что-нибудь и на обед, и на ужин, и на второй ужин. А тебе всё лень даже «холодное» место для продуктов сделать. Труп к нам, «ужинную» закрой. Лу напиши, пусть они с колдуном осмотрят тело и одежду. И догоняй.
* * *
Когда матушка Шанэ перестраивала старый дом под чайную, то смогла оставить лишь один подъём наверх – только через коридор-прихожую. И тогда же матушка переделала одну из старых беседок за чайной под тёплый домик на случай, если наверх из-за наплыва гостей будет не попасть.
