–Не теряешься, молодец,– одобрила матушка Шанэ, садясь за стол и кладя рядом раскрытый мешочек с песком. На всякий случай, ибо девица явно с норовом.– Меня называют матушкой Шанэ. Я – владелица чайной. И ты у меня в гостях.
Юлло поставила чашку на низкий подоконник и попыталась встать. Не вышло.
–Что вы со мной сделали?!– повторила она сердито. Серые глаза потемнели, как море перед штормом.
–Немножко слабости сильной женщине не помешает,– улыбнулась матушка.– Особенно если она спасёт ей жизнь.
Рыжая покраснела и опустила глаза:
–Вы не понимаете… Я больна. И я… опасна.
–Дочка, перед тобой не только хозяйка чайной,– матушка зарылась пальцами в песок.– Я из древнего рода южных колдунов. И главное, чему мы учились, это исцелять тела песком, а души – чаем. И как опытная колдунья говорю тебе: ты здорова,– и зловеще добавила:– Но я очень хочу знать, какая, да простят меня великие пески за слова нехорошие, скотина заставила тебя поверить в иное. И чуть этой верой не убила.
Девушка покраснела пуще прежнего и промолчала.
–Кьётра, Арро,– после паузы произнесла матушка Шанэ.– Они мертвы. Убиты. Знаешь?
Юлло вскинулась:
–Нет! А вы…
–…а я нашла тебя по их подсказкам,– кивнула матушка.– И очень надеюсь, что сыскники найдут живыми Тимэ и Жьяну. И тебя не отпущу. Повторяю вопрос: какая скотина сказала тебе, что ты больна?
В серых глазах снова вскипела злость:
–Не ваше дело! Отпустите!
–А знаешь, что интересно?– матушка Шанэ пошевелила пальцами, перебирая песок.– Какому-то проходимцу ты сразу поверила, даже не убедившись, поди, что он действительно лекарь и колдун, а вот мне верить отказываешься. Почему в плохое ты веришь, а в хорошее – нет? В смерти подруг поверила, а в здоровье что ж? Что-то не позволяет поверить, а?
Возразить Юлло не успела. На улице послышались шаги, и дверь без стука распахнулась. Мьёл ввалился в беседку и просиял:
–Вы её нашли! А то мастер Рьен рвёт и мечет!
–Не верю,– усмехнулась матушка.– Он всего лишь тихо переживает и корит себя за нерасторопность. А с Юлло мы случайно встретились. Я гуляла, а она выбирала подходящий мост.
–Не верю,– ответно ухмыльнулся колдун,– что случайно,– и посерьёзнел:– Ну, давайте к делу. Что узнали?
–Эта милая девочка больна чем-то неведомым и оттого очень опасна,– поведала матушка Шанэ.
Юлло дёрнулась, попыталась встать и зло ругнулась, когда ничего не вышло.
–Больна?– заинтересовался Мьёл.– Сейчас проверим.
И девушку накрыло чёрной водой. Тугие струи свились коконом и засияли. Рыжая плевалась, кашляла, ругалась, но колдун не убирал воду, пока не закончил.
–Здорова,– провозгласил он, расплетая кокон как клубок ниток и вбирая в себя воду.
–Ты не лекарь!– ощетинилась Юлло.
–Да что они все заладили…– поморщился Мьёл.– Я десять лет мёртвых вскрываю и слушаю, а они «не лекарь» да «не лекарь»… А знаешь, чем мёртвое тело от живого отличается?
Девушка лишь сердито чихнула и вытерла с лица остатки тёмной воды.
–Живое может возмутиться обследованию, а мёртвое – нет,– пояснил колдун и сел за стол рядом с матушкой.– Всё остальное одинаково – руки, ноги, болячки. А знаешь, чем я отличаюсь от лекаря? Мне не надо спасать. Мне надо просто понимать, что с телом так, а что – нет. Потому и учиться десять лет на лекаря не надо.
–Верно говоришь,– одобрила матушка Шанэ.– Никого не слушай, сынок. И не сомневайся в выборе.
–Спасибо,– мимолётно улыбнулся Мьёл и снова посмотрел на Юлло, жёстко добавив:– В Сыскном сейчас десять лекарей. Самых-самых в Семиречье. Ищут неведомые болезни у твоих мёртвых подруг и, спорю на что угодно, не найдут ни одной. Рискнёшь обследоваться? Я враз устрою.
Девушка сразу сдулась. Поджала губы, опустила голову, шмыгнула носом.
–Это было очень грубо,– прошептала матушка.– Она только что узнала о двух подружках, даже поверить не успела…
–А нам некогда сопли распускать,– сухо ответил колдун.– Нам убийцу надо срочно найти, пока он в других приютских не вцепился. Соберись. И либо ты добровольно всё расскажешь, либо я воздействие применю и сам нужное узнаю. Но тогда ты ответов на вопросы не получишь. Очнёшься в камере и будешь там сидеть, пока мы убийцу не поймаем.
Матушка Шанэ встала, налила в чашку свежий чай и поставила её на подоконник взамен старой. А Мьёл покатал между ладонями водяной клубок и приготовился записывать допрос.
Юлло, снова шмыгнув носом, быстро выпила чай, успокоилась и неохотно заговорила:
–Этой зимой у меня начались головные боли. Сначала на час раз в неделю, потом на три через день, а потом с постели встать не могла, ночи не спала, так мучилась. Я все больницы Семиречья обошла, ко всем светилам на приём пробилась – никто ничего не нашёл. Все твердили, что я здорова, что это, наверное, погодное, и прописывали лекарства. Но ничего не помогало.
Матушка сочувственно покивала – она долго травы подбирала в своё время, чтобы такие головные боли снимать. Два года возилась. Действительно, страшная штука.
–Меня с работы уволили,– угрюмо продолжала девушка.– Раз я через день пластом лежу – какой с меня прок? Хорошо, старые заказчики остались, которым моя работа нравилась,– они и спасли, не то бы уже давно на улице оказалась. Я букеты делаю,– пояснила неловко,– и живыми цветами сады украшаю. У меня всё приживается и всё хорошо растёт. И срезанные цветы дольше обычного стоят.
–Интересные вы, островные,– улыбнулась матушка Шанэ.– С мёртвыми общаться разучились, но ваш дар нашёл другую лазейку – в ином направлении. Не души умерших призывать, а души живых радовать. Музыкой, песнями… цветами.
–Матушка, не отвлекайтесь,– попросил Мьёл.
–Прости, сынок,– извинилась она и снова занялась чаем: поставила на стол ещё две чашки, заварила свежий, достала из ящика печенье.
–В лекарей я уже не верила, но всё равно ходила,– Юлло судорожно сжала чашку.– И однажды после очередной неудачи меня в больничном саду догнал какой-то мужчина. Он точно описал все мои боли, предположил, когда они начались и как проявляются сейчас. И сказал, что может помочь. Но ненадолго. Полгода… и всё. И либо в лечебницу для сумасшедших навсегда, либо…
–Как он выглядел?– строго спросил колдун.– Где ты его встретила?
–Высокий, лысый, пухлый, усатый, глаза светлые, на правой щеке большая родинка, рядом с глазом,– подробно описала «лекаря» девушка.– Одевается странно. Вроде ткани хорошие – не бедный,– а одежда несвежая, где-то даже рваная. Неухоженный, в общем, какой-то. Лет пятьдесят. Встретился на Одиннадцатом острове, там одна больница.
–Дальше.
–Имени не знаю. Он мне зелье какое-то дал – сказал, легче будет, чуть дольше протяну. И правда, головные боли стали реже и не такими страшными. Но не прошли. А он сказал, это одно значит. Умопомешательство. В лучшем случае тихое. Но я себя знаю,– грустно усмехнулась Юлло.– Тихой я не буду. И ещё он сказал, что когда боли и при зелье будут как обычно… то пора. И если сама не смогу… он поможет.
