–Ой, ну что ты, не нужно,– засмущалась соседка.
–Бери, бери. С Димкой чай попьете.
–Спасибо, Аллочка. Спасибо, дорогая…
***
Настал день отлета. Алла с Киселевым зашли в аэропорт и остановились у табло. Мимо них проходил самый разный народ: загорелые приморцы, вернувшиеся с курортов Вьетнама и Таиланда; деловые азиаты в костюмах, с кейсами, стильно одетые южные корейцы и представительные японцы; туристы с Поднебесной, что-то эмоционально кричащие на своем кошачьем языке; россияне из других городов – кто проездом, а кто целенаправленно прибыл в аэропорт «Владивосток».
Алла посмотрела на табло: до вылета в Шанхай оставалось два часа, регистрация на рейс уже началась. Ее охватила радостная дрожь в предвкушении полета бизнес-классом, первого в ее жизни, и поездки в китайский мегаполис, тоже в первый раз.
–Ну что, идем на регистрацию?– спросил Киселев, расстегнув пальто.
–Идем,– кивнула та, поправив шубку.
Они направились к стойке регистрации. Алла подняла глаза, и в следующий миг ее будто ударило током: навстречу им вышагивала парочка, да не кто-нибудь, а Павел Кан с новой пассией. Вот так встреча, легла же карта! Алла обмерла. Она смотрела лишь на них.
Пара приковывала взгляды и внимание. Красавец-метис был в джинсах, модном драповом пальто и шел под ручку с Кариной. На ней были сапоги из черной замши и норковая шуба по колено; роскошный мех и темные тона придавали образу изысканность и элегантность. Благородная норка отливала шелковистым блеском, как и волосы девицы, струившиеся по плечам. Карина несла в руках сумочку, Павел катил чемодан. Эти двое куда-то собирались и даже в разгар кризиса не могли отказаться от красивой, сытой жизни, что их объединяла.
Аллу бросило в жар. Что чувствовала она? Боль, обиду. Девица, за плечами которой не один год в «деле», получила то, чего лишилась она, на тот момент порядочная, честная. Перед глазами встала сцена, в которой Пашка на нее кричал и обзывал последними словами, поверив «Курицам»,– теперь же Алла видела его счастливым, под ручку с проституткой, и ничего не понимала.
«И где же справедливость? Порвал со мной, чтобы связаться с этой?!»– неровно задышала Алла.
Она заметила, что Киселев тоже напрягся. На его лице застыло враждебное выражение, рука сжалась в кулак.
Две парочки поравнялись. Карина вздрогнула; при виде этих двух из прошлого, которое она пыталась позабыть, с ее красивого лица исчезла беззаботность. Ее шокировал не столько факт, что они вместе,– ее страшила угроза счастью, что представляли эти двое и каждый по отдельности. Оба смотрели на нее, не отрываясь, сливаясь в одно ужасное четырехглазое лицо, а в ледяных глазах застыла ненависть: укаждого на то были свои причины. Карина отвела взгляд в сторону и участила шаг, стараясь сделать вид, что их не знает. Она хотела убежать, боялась пересечься с ними снова, боялась выходки той дерзкой белой суки, тряслась, что не дай Бог у них один и тот же рейс!
И мысль о том, что Киселев летает бизнес-классом, в то время как у них билеты в эконом, несильно успокоила ее. Карина переполошилась, волнение передалось ее походке – ей было что терять.
Павел, напротив, шел уверенно и был спокоен. Аллу узнал только вблизи. Он увидел представительную пару, девушку со взрослым мужиком, и почувствовал, как что-то ёкнуло в груди. Ее лицо показалось ему знакомым: все эти стрелки, кричащая помада, прищур, какого раньше не было, не скрыли сути – это же Алла! Взгляд ее, метнувшийся с Карины на него, повлажнел, потеплел и выразил безмолвную тоску и сожаление – те чувства, что остались в прошлом… Или ему так показалось?
Он обернулся и увидел, как Алла склонила голову мужчине на плечо. Тот приобнял ее за талию, провел рукой по очертанию бедра, дотронулся до ягодиц, что выступали аппетитным бугорком… Все стало ясно: сней не отец. Более того, ее отца он представлял обычным деревенским мужиком, а тут такой орел, и вид серьезный.
«Понятно: «папик», спит с ним из-за денег. Ей нужен был такой, чтобы снимал квартиру, подкидывал деньжат. Вот и нашла»,– подумал Павел и был, по сути, прав. После того скандала ничто другое на ум не приходило.
Сейчас, когда прошло полгода, он стал спокойнее. Первое время злился и, стоило кому-то произнести имя бывшей, заводился и становился сам не свой. Но время залечило раны, он успокоился, остыл и ненависти не испытывал, зла не желал. Конечно, Павел предпочел бы не пересекаться с ней: она – болезненная рана, напоминание о том позоре. Но теперь все стало безразлично: было да прошло. Он повстречал другую и обрел с ней счастье, а для себя усвоил, что есть девушки, которые ведутся на деньги. Любовь и верность для таких – пустой звук. И его бывшая из их числа. Кто знает, может, изначально не испытывала к нему чувств и во всем лгала. Он просто был удобен: имел свое жилье, и ей не приходилось тратиться. А что, у всех же свой расчет! Сама-то из деревни, жить-то где-то надо. И он был простофилей, влюбленным дурачком, ухаживал, платил по всем счетам, но кто бы этого не оценил?
–Ты ее знаешь?– дернула Карина за рукав.
–Да так, одна знакомая… – небрежно бросил тот.
–Какая знакомая?!– задрожал ее голос.
–Мы встречались,– ответил Павел, не видя смысла лгать,– но это в прошлом.
–С этой? Когда?! И почему ты не рассказывал?
Павел промолчал. Они дошли до табло и остановились в ожидании, когда высветится их рейс в Гонконг и начнется регистрация.
–Все в прошлом. Она никто мне, мы больше не общаемся, забудь,– заговорил вдруг Павел,– ты не такая, как она. Ты лучше. Мне повезло с тобой,– сказал он с нежностью и притянул ее к себе.
Но Карину этим не успокоил. Она чувствовала: над ней нависла угроза. Страшный призрак беспорядочного прошлого крался за ней по пятам, и, где подстережет, она не знала.
***
–Подружку свою увидела?– спросил с ехидством Киселев, когда парочка прошла.
–Она мне не подруга,– сказала Алла свысока.
–А что за китаец с ней?
–Мне почем знать? Она мне не докладывалась.
–Видела бы ты свое лицо, когда смотрела на нее…
–А что не так с моим лицом?
–Мне показалось, вот-вот и сцепитесь,– усмехнулся спонсор.
На языке крутились колкости.
–Тебе показалось,– ответила она.
От Киселева укрылось то, как Алла посмотрела на «китайца»: его вниманием завладела Карина. Злоба, чувство уязвленного самолюбия – глаза выдавали то, в чем он бы не признался. Его оставила девчонка, и ей пришлось искать замену. А жаль: та всем его устраивала, и он потратил на нее немало денег.
Он не привык к такому отношению. Женщины боролись за его внимание, за место рядом с ним готовы были перегрызть друг другу глотки. Киселев решил, что нужно проучить девицу и подумывал о том, как вывести ее на разговор.
