— Это не моя, а Егоркиного деда! Работает вещь! Небось здесь тоже теребунькались, вот мальчонка и вышел.
— Домой сначала зайти не судьба? — разбавляет мама мужскую компанию на первом этаже.
— Маргоша, солнце моё!.. Ой, кто это не спит и мамке не даёт! Распакуй-ка мне моё сокровище, — то кается, то сюсюкает Фрол. — Я же это… Зашёл на минутку… Только одним глазком. Пойдёмте уже скорее!
Топот шагов, и в спальню вбегает отец, одной рукой прижимая Матвея к груди, а другой держа корзину, полную роз. Моего младшего брата он и на чемпионат бы утащил, да Марго не позволила.
— Доча, мои поздравления! Ну-ка, ну-ка, дай глянуть на внука… — Фрол смотрит на меня, на сына, на жену. В коротко стриженной голове отца складывается пазл, что рук не хватит. — Маргош, подержи Мэтью. Руслан — розы!
Протягиваю Фролу его долгожданного внука, а Руслан вручает мне чашку ароматного чая с молоком.
— Ого! — Глаза отца лезут на лоб от удивления. Мой брат родился два месяца назад и весил около трёх килограмм. — Ого-го-го! Ты его правда сегодня родила?
— Папа! — не могу последнее время смотреть на отца без слёз умиления. В последнее время я стала слишком чувствительная.
— Вот это здоровяк! Весь в светлейшего, — Фрол кладёт внука на одну руку. — Маргош, дай-ка нашего красавца.
Руслан подходит к приятелю и любовно смотрит на малышей:
— Два другана будут.
— Точно! Братья! — синие глаза отца светятся от счастья. — Ваш с Мусей такой же блонда, как ты?
— Скорее, как ты! — Руслан развязывает тесёмки и стягивает чепчик с головы сына.
— То есть Мэтью белобрысый, а твой, как я! — удивляется Фрол.
— Ты хочешь сказать, что я белобрысая? — Марго присаживается на краешек моей постели и, откинув волосы назад, призывно смотрит на отца.
— Ты белокурая красавица, а Мэтью белобрысый сорванец, — Фрол скользит взглядом по аппетитным формам матери и интерес к детям несколько угасает. — Пойдём-ка, милая, домой. Тебе нужно баиньки.
Дети, как чувствуют ускользающее внимание и хором разражаются громогласными криками.
— Ой-ёй-ёй! Разбирайте, девочки! — Фрол меняется в лице и суёт нам с матерью в руки малыщей. — Рус, айда вниз.
— Мин херц, извини, мне Марусе помочь нужно, — Руслан забирается на кровать и целует меня:
— Ты в порядке, котёнок?
— Да вроде уже разобралась что к чему, — прикладываю сына к груди под смачное чмоканье Мэтью у матери на руках.
— Ты к другой сейчас приложи, — целует меня Руслан в висок. — Нужно обе грудки разрабатывать.
Фрол садится в кресло и завороженно смотрит то на меня, то на Марго.
— Пап, ты меня смущаешь! — кровь приливает к моим щекам.
— Прости, Марусь, но я не видел ничего красивее. Я так вас люблю, девули мои.
Мне немного больно кормить, но отец прав. Нет ничего прекраснее, чем умиротворённое личико сына у тёплой груди. Маленькая ладошка ложится на неё, и голубые глаза вглядываются в моё лицо. Сынуля пока не видит меня, но точно знает — мама и папа здесь. Наступают сладостные минуты тишины.
— Матвей вроде уснул, — Марго поднимается с постели. — Отдыхайте, ребятки.
— Мин херц, дверь просто захлопни внизу. Я еле хожу уже, — потягивается Руслан.
— Подожди ты! — Фрол целует меня в лоб, а внука в пятку. Чешет в затылке и добавляет: — В десять утра общее построение в гостиной! Не опаздывайте.
— Какое ещё построение? — с подозрением спрашивает Руслан.
— Гориных-Молодцовых становится больше, — довольно улыбается Фрол. — Лука с Мэл, дай Бог, чтобы до совершеннолетия дотянули. Хочу в свой выходной видеть всех за завтраком.
— Так ты приглашаешь или снова диктуешь? — уточняет Руслан, обнимая меня за плечи.
— Приглашаю, — вздыхает Фрол, разводит руками и, выпятив губу, жалуется Марго. — Их не только становится больше, но они теперь ещё и собственное мнение имеют. Пойдём, душа моя.
Мать вручает ему сына.
— Иди уже, предводитель команчей. Оставь ты их в покое. Ещё есть тебе кем командовать.
— Подожди, — разворачивается в дверях Фрол. — Как мальчонку-то назовём?
— Думаем пока! — отзываюсь я.
— Предлагаю: Виссарион, Варлаам или Прокофий! — выдаёт отец имена, как патроны из автомата.
— Ромкой будет, — склоняется Руслан над сыном. — Романом. Как меня в крещении зовут. Не против, Марусь?
— Мне нравится, — соглашаюсь я.
— Роман Русланович, — пробует имя на вкус Фрол. — Нормально. Считайте, дед дал добро!
— Ты неисправим, мин херц!
— Мне тоже нравится, — кивает Марго. — Всё, сладких снов.
Мы с облегчением выдыхаем, когда за ночными визитёрами закрывается дверь. Я целую уснувшего Ромку в лобик и отдаю Руслану. Он несёт сына на пеленальный столик и одной рукой расстилает чистую пелёнку. С толком дела протирает Роману Руслановичу складки салфетками, присыпает тальком, натягивает памперс. Пеленает.
— Волчок, — выбираюсь я из-под одеяла. — ты лучший во всём.
— Подожди, котёнок, помогу, — Руслан смотрит на малыша, как на чудо света, крестит и укладывает в белую кроватку под балдахином.
— Да я сама, — голова кружится, но я понимаю, что надо расхаживаться.
— Давай лапку, провожу тебя, — подскакивает ко мне Руслан.
Мы вместе забираемся в душевую. Тёплые губы мужа находят мои. Тело моё жаждет его прикосновений. Наконец-то нас не разделяет огромный живот. Широкая ладонь Руслана ласкает мою грудь.
— Рус, я сейчас упаду, — обнимаю его за шею, — но хочу, чтобы ты убаюкал меня своими поцелуями.
— Тогда быстро моемся и в спальню, — кусает Руслан меня за плечо и поворачивает к себе спиной. Выдавливает шампунь мне прямо на голову и массирует пальцами кожу.
— Сейчас замурлычу! — закрываю глаза от удовольствия. Усталость стекает по телу вместе с водой.
— В кроватке помурлыкаем, — Руслан смывает пену с моих волос, промывает их бальзамом. Ладонями намыливает мне спину, бёдра, живот. Как же я люблю его руки. До дрожи. До исступления. Мой ласковый и сильный зверь. Он берёт меня то нежно, то напористо, но неизменно с любовью. Последние месяцы Руслан берёг меня, и мне самой было не до постельных боёв.
В спальню меня несут на руках. Давно такого не случалось. Но у Ромки свои планы. Громкий крик сына, и Руслана, как ветром, сдувает с кровати. Нас теперь трое, и я уже не маленькая девочка. Муж укладывает ребёнка к нам в постель. Ромка успокаивается, получив грудь, и Руслан обнимает меня со спины.
— Котёнок мой любимый, — шепчет он, и торнадо мурашек проносится по моему телу. — Я не зря ждал тебя столько лет. Ты моё счастье, моя радость.
