—Сам справлюсь,— яихотпустил исразу женаправился вдуш. Попытался подключиться кинформационному полю, нонаткнулся настену. Больше янемог получать информацию изэфира. Странно. Яспешно вызвал Тени исоблегчением выдохнул— наместе. Новлюбом случае необходимо выяснить, почему мои способности внезапно ограничились.
Искупавшись, яобнаружил, что слишком рано отослал служанок— впокоях Марка небыло никакой одежды. Комнату полностью очистили отличных вещей. Выкинули, что ли? Вздохнув, яснова оделся врозовую шёлковую пижаму— нуневпростыню жезаворачиваться— инаправился накухню. Отголода сосало под ложечкой, ажелудок выводил соловьиные трели.
Завторым жеповоротом ястолкнулся свысокой, чуть линепод два метра ростом, женщиной— еёволосы были идеально уложены, вглубоком декольте блестело жемчужное ожерелье, аплатье идеально подчёркивало фигуру. Нонесмотря наэто, она выглядела… нелепо, словно непривыкла так наряжаться. Она вбешенстве ругалась себе под нос, как матрос, нокак только увидела меня, расцвела вльстивой улыбке ираспахнула объятия:
—Марк, мой дорогой мальчик! Тыпроснулся! Мытак рады были это услышать! Гена ждёт-не дождётся стобой поговорить! Вам так много нужно обсудить… Пока тылежал вкоме, столько всего изменилось!
—Авы, простите, кто?— яувернулся, непозволяя себя обнять.
—Ой, конечно, конечно,— она всплеснула руками ипредставилась:— Анжелика Ракова, жена Геннадия Ракова— твоего временного опекуна. Мыуправляли твоим состоянием, пока тылечился. Пройдём, пройдём сомною, япровожу тебя кГене, оночень просил тебя привести…
—Ябысперва переоделся.
—Немедленно прикажу всё принести!— пообещала Анжелика.— Мыотправили ваши вещи нахранение, чтобы моль непоела. Всё доставят вкабинет мужа, пока выбудете сним обсуждать дела.
—Хорошо.
Мыспустились наодин этаж ипрошли подлинному коридору досамого конца, когромной резной деревянной двери, из-за которой раздавалась приятная музыка. Янеобратил наэто внимания, сконцентрировавшись намагическом ядре. Энергетические каналы работали… странно. Япока непонимал, что происходит смоей магией, нобыл уверен, что ничего хорошего.
Анжелика снекоторым пафосом распахнула дверь, пропустила меня вперёд игромко произнесла:
—Дамы игоспода, япринесла радостную новость! Марк Ломоносов пришёл всебя!— яподнял голову, выныривая изразмышлений, иосознал, что стою перед огромной нарядной толпой. Стерва привела меня вбальный зал, анекабинет мужа! Сохраняя невозмутимость, явзглянул наАнжелику. Она милейшим образом мне улыбнулась исообщила своим гостям:— Мальчик после болезни ещё плохо соображает. Так рвался сюда, что даже забыл переодеться!
Чего она ожидала? Что ярасплачусь, растеряюсь иубегу, выставив себя напосмешище? Ненатого нарвалась. Ярасправил плечи ислегка поклонился:
—Рад приветствовать вас вмоём доме,— наслове «моём» лицо коренастого бородатого мужика скорчилось вгневе. Ага, Геннадий Раков, вас легко было вычислить. Огромные мозолистые ладони подтвердили мои догадки— только унего изсобравшейся шайки-лейки были руки простого работяги. Япрошёл кфонтану сшампанским, взял бокал ипроизнёс тост:— Выпьем жезамоё выздоровление!
Гости извежливости пригубили напитки, ноявидел, что особой радости они неиспытывали. Геннадий Раков даже неподошёл комне. Выдержки нехватило, чтобы притвориться радушным опекуном. Авот Анжелика крутилась рядом— понимала гадина, что прямо сейчас ейничего негрозит. Неустраивать жескандал напотеху публике?
—Мой дорогой мальчик, ты, наверное, очень давно невиделся сосвоим дядей, князем Прусским? Онотебе расспрашивал, просил разрешения навестить, носам понимаешь, запрет докторов… Однако сейчас,— Анжелика показала вглубину зала.— Думаю, онбудет просто счастлив тебя увидеть.
Гадюка хочет, чтобы как можно больше народу лицезрело меня врозовой шёлковой пижамке срюшами. Если яуйду прямо сейчас, это будет истрактовано как позорный побег. Ноесли останусь инеподойду поздороваться ккнязю Прусскому, тотварь-Ракова сто процентов напоёт ему, что яего неуважаю ипотому отказался отвстречи.
Поэтому ясделал глоток шампанского исогласился:
—Конечно же. Яочень хочу увидеть дядюшку. Так скучал понему.
Князь Прусский оказался пожилым мужчиной лет шестидесяти. Под правую руку его держала женщина лет сорока— видимо, жена. Онсмерил меня оценивающим взглядом, вкотором промелькнуло лёгкое сожаление. Ему явно было неприятно видеть наследника Ломоносовых втаком неприглядном образе.
—Здравствуйте, дядя,— яслегка поклонился.
—Здравствуй, твоё неожиданное пробуждение— лучшее завершение этого вечера,— ответил князь Прусский ивдруг перешёл нанемецкий язык:— Sie wissen, dass Rakovs den Verkauf einer Marinewerft inArchangelsk feiern?
[1]
—Nein, aber danke, dass duesmir erzählt hast. Ich werde versuchen, esherauszufinden
[2],— яулыбнулся, проигнорировав возмущённо пыхтящую Анжелику. Князь Прусский сказал обАрхангельской верфи, нояпонимал, что это было сказано согромным таким, жирным намёком: семейка кузнецов нагло распродавала моё имущество. Вглазах дяди загорелось уважение. Судя повсему, ему понравилась моя реакция нанеприятные новости.
—Мыствоим отцом когда-то были близкими друзьями,— вздохнул князь Прусский.— Жаль, что жизнь развела наши дороги. Нотебя явсегда рад видеть вБерлине, моём родовом особняке. Атеперь позвольте откланяться. Мысженой— старые люди, нам необходимо соблюдать режим.
Попрощавшись сними, явальяжно направился кфонтану сшампанским— взять новый бокал. Дауж, Раковы непоскупились— фонтан был ну, буквально фонтаном: изантичной статуи били струи шампанского, которые стекали внеглубокий мраморный бассейн. Япродолжал как нивчём небывало разговаривать сгостями, иочень скоро они начали воспринимать меня наполном серьёзе, словно ябыл невшёлковой пижаме, авделовом костюме.
Анжелика нежелала оставить меня впокое. Вертелась всё время неподалёку и, видимо, досих пор нетеряла надежды выставить меня полным кретином. Яневыказывал нинамёка нанедовольство. Нокогда она подошла кфонтану сшампанским, япризвал тени— они выскользнули изтрещин мраморного фонтана, незаметно оплели ноги Анжелики идёрнули. Она сгромким воплем рухнула вшампанское, подняв миллион брызг.
—Любимая!— кней бросился Геннадий Раков, помог подняться.
Весь лоск слетел сАнжелики. Мокрое платье плотно обволокло тело, подчёркивая все недостатки фигуры. Грудь едва невывалилась излифа, аслипшиеся пряди облепили лицо, макияж потёк. Анжелика тяжело дышала изатравленно смотрела нааристократов. Совсем рядом раздался громкий шёпот: «Деревню ничем нескроешь!» Немая сцена продлилась пару секунд, азатем Анжелика, непроронив низвука, вылетела избального зала. Вслед ейдонеслось несколько издевательских смешков.
