Накраю поля, перед этой трассой притормозил чтобы выйти иосмотреться.
Вышли.
Жаль внаших находках незначится бинокль. Но, всё жевидимость хорошая. Когда затихаешь, побеждаешь внутреннего суетолога, превращаешься вслух изрение, можно многое рассмотреть даже сбольшого расстояния. Тем более вшесть глаз.
Время— шестнадцать часов три минуты.
Чуть размялись. Хакас, привычно приобнимая винтовку— показал куда-то пальцем. Неразобрать.
—Одинокий дым.
—Покарте тут улица иредкие частные дома. Потом ручей Понурый. Снова поля. Надо думать, есть выжившие. Времени нет знакомится. Объедем побольшой дуге. Посредине большого пустыря, подальше оттех деревьев.
Пересекли трассу. Снова поля. Ехали медленно. Я, внарушение ПДД, смотрел втелефон-навигатор (кстати, помере надобности подзаряжал его отusb-порта всалоне, что очень удобно). После большого поля снова трасса-улица «Пригородная», пустая ировная. Адальше огромный непредставляющий ценность для науки искусственный водоём (скорее всего туда состародавних времён сбрасывают неособо токсичные отходы местные промпредприятия) похожий нанесимметричное крыло бабочки, рассеченное посередине насыпью-дорогой. «Зеркало» этого отстойника гигантское. Пообе стороны водоёма многоэтажки. Шайсе.
Наш трактор виден ислышен всовременной первозданной тишине— издалека. Тоесть потенциальные недруги (адрузей унас тут неводилось) могли организовать засаду. Поэтому яиизбегал крупных строения, жилых домов ипрочего, иначе поехал бычерез центр города. Но, поскольку легкомыслие выветривалось изменя, как тепло изпотухших печных труб, товыбирал наименее возбуждающий мою паранойю маршрут. Кчерту дома, едем понасыпи. Если сможем. Так-то ипольду можно, при минус сорока онзамерз очень убедительно.
Попросил Дениса придержать мне телефон снавигатором, сбросил скорость, переполз трассу (она досих пор видна), поддал «газку» ипоплелся понасыпи.
Ветер очищал плоскость водоёма, там что пообе стороны унас был неприятно зеленый лёд. Разбивая торосы инасыпи (клаас штука серьезная), ломились вперед пока «зеленые льды» неоказались позади.
Впереди занесенные кусты, технические траншеи, ржавый остов промышленного сооружения. Сбавил ход, чтобы невлететь внеожиданную канаву. Впереди снежная гряда— резкий подъем. Скорей всего резкий перепад местности.
Теперь нужно или брать севернее, всторону частного сектора. Или южнее. Смотрим карту. Так. Южнее проще, мытак заодно огибаем гигантскую полосу дачного массива. Нопотом начинаются сложности, река Сурна (замерзла, кгадалке неходи) после которой, надругом берегу почти сразу— непоименованный накарте лес. Мда. Сдеревьями какие дела— вотличие отполезной привычки невозбранно рассекать пополям ипрочим буеракам, слесом такие шуточки непройдут. Напрямую, где вздумается, непроедешь. Застрянем, как лиса между соснами. Пу-пу-пу. Какие варианты?
Остановил клаас, чтобы подумать. Трактор размеренно пыхтит, парни смотрят наменя озадаченно. Через лес почти кискомой точке ведет железная дорога. Она, конечно, делает некоторую дугу, ноничего страшного. Есть иавтомобильная. Тадвигается сначала насевер, только потом назапад, тоесть крюк ещё дальше.
Понятно, что сами дороге занесены. Потусторону реки россыпь жилых домов. Но«железка» вырубала защитные полосы большего размера вдоль рельсовых путей, так что склоняюсь кней. Допустим. Как нанеё выйти? Мысленно рисую маршрут. Если получится, тонадругую сторону реки, там дорога, ныряет влес, оттуда дожелезки недалеко. Рядом какое-то село, оттуда тоже есть дорога через жэ-дэ.
Как говорил наш бригадир, маршрут надо продумывать заранее, чтобы неочутиться втой заднице, вкоторой нехотел быочутиться. Атолько в«планируемой»! Онунас философ слегким налётом мата, перегара ипримесью маразма. Эдакий нижневартовский Кант.
Время— шестнадцать пятьдесят.
Едем. Слева дачный поселок, справа заснеженное поле. Проделав задуманные маневры, мынесмогли выкатиться нареку. Обрыв высотой всего пара метров. Прыгать, особенно неимея запасного трактора исухих штанов— нехотелось.
—Ёбтвою бабу душу свечку мышь!— выразил ясвою мысль вслух, имымедленно поплелся всторону дачного поселка. Хорошо хоть светло. Проползая позанесенным огородам, нашли более-менее плавный спуск исграцией коровы очутились нальду. Лёд мерзко трещал под колесами. Всё жепольза отмостов огромная. Особенно, где они есть. Идём позапасной траектории.
Спустя пару минут, после преодоления изгиба реки показалось остриё церковной колокольни исельский пляж (кое-где виден даже песок). Сбавил ход, посмотрел понавигатору. Вывел нас наглавную улицу деревни, мимо условного центра, где истояла тацерковь (карта любезно сообщила что называется она вчесть Иоанна Предтечи).
Привычка невидеть людей настолько развивается, что, когда мыувидели небольшую группу таковых, ясначала опешил оттого, что они вообще есть, атолько потом оценил, что происходит.
Несколько человек били ногами двоих. Ситуации бывают всякие иябынеспешил свыводами, если быодин изизбиваемых небыл вбалахоне священника. Втожевремя рожи избивающих несоздавали ощущения оихвысокой морали иприверженности кзаконности.
—Семь?— вслух посчитал я.
—Восемь,— поправил меня Кабыр, который только что изображал дремлющего спящего меломана.
—Оружие кбою! Денис, прикрывай Хакаса, яимпровизирую!
Мыкатились икатились, постепенно замедляясь. Один изхулиганов стал посреди дороги ивыставил вперед свою конечность суверенной рожей, которая должна была меня остановить.
Оноказался напути следования левого колеса (утракторов они очень высокие иширокие, внашем случае ещё идвойные). Когда япочти остановился идаже успел увидеть наего харе удовлетворение отсобственной крутости, товтопил педаль газа, резко подмял хулигана ипроехал ещё пару метров. Под колесом смачно хрустнуло.
Распахнул дверь, проскользнул мимо Дениса (Кабыр уже юркнул всвою), успел услышать заспиной «хера себе импровизация», встал вовесь рост натракторе.
—Прощенья просим, милостивые государи! Мыкажется, вашему холопу ножку отдавили! Шутка блядь! Что вызапидоры? Какого хуя надо? Это моя территория! Урою! Кто старший? Отвечать! Вглаза смотреть, вафли бельгийские, атовсех переубиваю!
—Ну, допустим, Я!— вперед шагнул розовощекий здоровяк, сАКСУ наперевес, чье лицо было изуродовано свежим шрамом. Идля убедительности потряс своим оружием.
Яприцокнул языком. Целый мать его— калаш.
Огнестрельное оружие только утроих.
—Тыкто такой?— усилил напор «вожак».
—Можно!— гаркнул я.
—Какой ещё мож…
Раскатистый выстрел пробил голову здоровяка смешав его нос снефункциональными мозгами. Ятоже недремал. Данц-данц. Данц-данц. Мой вальтер сделал подве дырки вкаждом вооруженном противнике. Вообще ближний огнестрельный бой это какое-то сраное ковбойство. Ноужбольно уних рожи были ошарашенные, надо пользоваться моментом, пока неочухались.
