Явесь взмок, сбросил скорость иаккуратно огибал неровности зданий, снегов, ледников. Природа неотдыхает, она создает новый мир неустанно, час зачасом, без перекуров, перерывов, выходных. Вэтом новом мире нет очевидного места для людей. Но, если места нет, его можно исоздать.
Адреналин непонижался. Якатил икатил. Понавигатору (был соблазн разбудить Климентия, ноонбытолько отвлекал) мыпримерно там жегде были когда-то бесконечно давно, нацентральной площади.
Ленина нет, деревьев нет, нихрена нет. Здания занесены, облеплены, бездыханно мертвы. Притормозил, осмотрелся, прошептал себе под нос что вэтот раз выходить илюбоваться красотами болот небуду. Кчёрту, прибавил газу, валим.
Путь был бесконечным, но, рано или поздно, показались такие далёкие, такие знакомые иодновременно чужие очертания прохода между угловым корпусом Завода (его занесло уже более чем наполовину) игостиницей Уют.
Натерритории Завода ветер так сильно неощущался.
Время— половина пятого ночи. Тем неменее, Иваныч неспал, был уже наулице, встретил, обнял, принял водну руку пулемёт (таким привычным жестом, словно всю жизнь ихтаскает), кивнул троим заспанным встречающим студентам, чтобы разгружали исразу несли добро кнему вкабинет.
Цех безмятежно спал, почти весь, кроме Арины иЕкатерины, девушки Дениса.
* * *
День сорок третий. Середина дня, заокном ветер иминус тридцать три.
Теперь стало забавно. Находясь прямо вкабинете коменданта, связались подвусторонней связи (это барство такое, можно сразу говорить ислушать) сТ-11, они подружбе рассказали, что смогли наладить связь спарой метеоспутников. Данные разрозненные, прогнозы строить неумели, нопоказывает что-то вроде циклона, который полз отнас икуда-то всторону Средней Азии. Ещё пару дней пока непрояснится.
Раскурили кубинскую сигару (хотя некурю, закомпанию пару смачных затяжек сделал), янеторопливо рассказывал Иванычу про наши злоключения, дойдя идонейросети поимени Климентий.
—Искусственный интеллект?— комендант пустил струю дума всторону потолка.— Раньше быяудивился, переживал. Асейчас как-то фиолетово. Только думаю, какая отнего польза, какой вред? Внародном хозяйстве этот душегуб может быть использован?
—Хер его знает. Может только как заменитель Августа. Ест меньше, нотоже мудак. Выпускать его наБазе яподссываю. Унас, конечно, ничего неавтоматизировано, всё настарой доброй механике, обработанной морозостойкой смазкой, ноакустика есть. Сдругой стороны, ондоизумления туп. Убил, чтоб неубили его. Тоже мне Скайнет. Сейчас если устроит геноцид, его просто станет некому заряжать, батарея сядет икаюк. Значит, пологике, нестанет.
—Что сним думаешь делать?— спросил Иваныч, явно давая понять, что вопрос этого выбора чисто моя проблема.
—Пусть полежит пока. Может вчем-то ипригодится. Кушать непросит. Вкарты играть там, долгими зимними вечерами, занудные лекции читать про историю радиошифрования. Ладно. Пойду я.Хочу спарнями потренироваться встрельбе изпулемета. Айда снами?
* * *
Климентия явсё жевключил, распахнув ноутбук поздним вечером сорок седьмого дня, лёжа наживоте наматраце внедрах подвала Станции. Днем мыпродолжали по-стахановски вывозить уголь. Срисом пока закончено, нораскопки показывают новые ценности.
Когда нейросеть загрузилась, апроизошло это пугающе быстро, задал ему два простых вопроса.
—Шалом, православный Климентий. Первое. Что нужно чтобы тысмог осуществлять радиоразведку ипрослушивание всего ивсех вгороде? Ивторое, знаешь, что такое босс, начальник?
После этого последовали долгие нудные препирательства. Климентий нечеловек, ничего похожего, оннеумел просто соглашаться вцелом ивсё. Иногда было ощущение что ясостеной разговариваю.
Итак, мыдоговорились что ядро его процессов физически находится вноутбуке идля целей сохранения его цифровой задницы отзабвения, онсделает копию «себя» вмой запасной ноут, причем качество существующего моего аппарата его неустроило. Нужен мощнее. Допустим. Заэто копирование ито, что его пока неуничтожают, онпризнает моё верховенство. Ябосс (подчиненный изнего крайне немотивированный иненадежный).
Оговорка про его ядро меня слегка беспокоила. Всё жеэтот жухлый вирус способен наследить влюбых цифровых устройствах. Сдругой стороны, для человека, который может влюбой момент умереть отполусотни острых иявных причин, яслишком дохрена переживаю.
Шпионаж. Это его чуть линепрямое назначение, нотолько невкосмических масштабах, аслегка скромнее. Имне показалось самым логичным попробовать использовать нашего Скайнета вкачестве радиошпиона.
Эта идея, как мне кажется, его даже слегка обрадовала (если эту компьютерную скотину вообще может что-то радовать). Новот своплощением было сложнее.
Амбиции железного мозга предлагали захват городской телевышки, настройку там радиоприёмников наразных частотах врежиме приема ипередачи, создание сервера первичного анализа иретрансляции, возможности прямой мощной связи сэтим сервером. Кэтому нужна постоянная генерация электроэнергии, так что Клим прямо упрекнул зато, что вывез его изуютного бункера.
Нуда, нуда. Хрен тебе, анебункер, будешь всарае жить вместе слампочкой Ильича.
—Охолонь, железяка.
—Мне трудно свами общаться, постоянно приходится корректировать свой словарный запас, выиспользуете большое количество слов струднораспознаваемым значением.
—Нудык развивайся, анализируй, хрен моржовый.
—Яопять понял невсё.
—Ессно.
—Аэто слово что значит?
—Тебе меня недогнать, железный мозг,— яоткрыл последнюю восязаемых запасах банку пива холстен. Холодненькая. Супоением пригубил. Кайф.
—Вернемся кмасштабам проблемы. Тебе будет приятно узнать, что численность человечества сильно упала. Вот давай прикинем. Наша База человек сто.
—Сто сорок девять человек.
—Окей. Поехали дальше. Группа под кодовым названием «гопники», аони меня интересуют впервую очередь, пооперативным данным что-то вроде восьмисот человек. Они постоянно кого-то убивают, так что иихчисленность, входе самозащиты ивнутренних конфликтов, должна сокращаться.
—Если небрать врасчёт вербовку новых членов группировок,— вставил свои пять копеек Климентий.
Якрякнул. Неприятно такое слышать, ножелезный мозг может быть прав.
—Кроме того уних поменьшей мере две тысячи рабов. Ещё известные нам гнезда выживших, впервую очередь Теплоцентраль иПарковый, это дотысячи человек. Плюс разрозненные одиночки, которые как раз мрут активнее всего. Сколько, по-твоему, осталось отполумиллионного города?
—Янеприветствую приблизительные расчеты, Антоний. Вваших ясных вводных чуть менее четырех тысяч человек. Учитывая, что они охватывают примерно треть города иесть ещё неизвестные группировки иединицы, можно предположить одесяти-двенадцати тысячах выживших, чья численность существенно сократиться сприходом новых морозов.
