—Ты должно быть голодная. Садись у костра. Мясное рагу вышло нежным и сладким.
Он стучит ладошкой по камню рядом с костром.
Но в пещере больше нет никого.
Вход зияет, как пустая глазница.
Странник вскакивает на ноги и бежит следом за девочкой.
Быстрый. Проворный. Ловец.
Всюду снег. Белая мгла. Ветер воет и стонет. Мертвецы кричат о смерти в ущелье. Они уже не заткнутся. Так и будут орать до утра. Призраки все никак не поймут, что были мертвы еще за долго до того, как отправиться в пасть дракону.
Старик возвращается ко входу в пещеру.
Он рычит.
Рвет бороду и волосы на голове.
Он чувствует боль. Но ярость требует выхода. Она должна воплотиться хоть в чем-то.
Странник хватает котелок с рагу и швыряет его в стену. Варево сползает по камням. Серое и вонючее. Только сейчас старик замечает свою страшную тень. Он оглашает пещеру проклятиями и валится на подстилку из соломы и шкур. Он плачет, словно ребенок, которого отец поднял высоко над землей в жертву дракону.
Всхлипы. Надрывные вопли. Крики и стоны.
Сопли. Всхрапы. И безумное бормотание человека, который давно одинок.
Слезы текут по лицу. Руки и ноги лупят подстилку и каменный пол. Кулак правой руки бьется о что-то твердое и острое. Брызжет кровь. Странник вскакивает на ноги и что есть мочи бьет ненавистный мешок, который разодрал ему кожу.
Кто-то говорит:
—Когтистые горы.
—Слышишь? Сестренка. СУКА! ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ?
Змеи ползут по стенам пещеры.
Гадюки шепчутся по углам. Пробуждаются после спячки. Трутся друг о друга. Ласкают холодную плоть. Ищут тепло. Они хотят жить.
Странник опускается на колени и раскрывает мешок.
Голова Деворы шепчет ему:
—Открой мне глаза.
—Открой мне глаза.
—Открой мне глаза.
—Открой мне глаза.
—Открой мне глаза.
3
Даутцен поднимается на вершину холма.
Мертвый город Махса лежит на другой стороне. Он тянется по дну ущелья на север и исчезает в белом тумане. Может быть, там находится край этого мира. Здесь обитает дракон. Эти твари всегда спят на дне бездны. Нечто будит их в мире людей. Зовет к себе. Золото. Драгоценные камни. Магия. Сила. Жадные до красивых вещей, змеи поднимаются из самых глубин тьмы, чтобы отобрать у людей все. Сокровища, земли и города. Мясо и головы. Только кости им не нужны.
Белые ребра, руки, пальцы и ноги торчат из обгоревшей земли. Словно фигуры из снега. Целая россыпь никому ненужных деталей. Впервые в жизни Даутцен задумывается о том, что похожа на механизм. Кукла на сухожилиях и мышцах.
Мысль неприятная. Она подумает об этом позже. Тасмин должна знать все ответы. Она старше Даутцен на целых два года.
Девушка осторожно спускается с вершины холма. Кот Исмат скачет за ней по пятам. Утром он откопал пару червей и принес их девочке на завтрак, но Даутцен лишь покрутила ему у виска.
Внизу теплее, чем на входе в долину.
Кое-где на обожженных холмах и пригорках растут цветы и трава. Чахлые. Серо-зеленые кустарники и молодые деревья. Все живет, но будто с оглядкой. Где-то рядом таится жуткая жуть. В воздухе все еще витает запах сажи и дыма.
Несколько раз Даутцен кажется, что она слышит щебет птиц. Но может быть это ветер. Стоны Борея долетают сюда от самой пещеры странника и повторяются эхом от гор.
Старая дорога из желтого кирпича идет вниз по ущелью до самого города.
Высохшее русло реки и обвалившийся мост. Даутцен проходит на другой берег. Песок на дне превратился в стекло. Куски застывшего кварца блестят под лучами далекого Солнца, которое иногда заглядывает в ущелье выбравшись на свободу из облаков.
Город все ближе.
Когда-то он был красивым. Зеленым. Почти изумрудным.
Высокие стены. Сторожевые башни, над которыми все еще развиваются флаги. Огромный внутренний замок. Крыши домов. Церкви и храмы. Купол театра. Памятники и фонтаны. Площади, рынки и банки. Улицы-лабиринты. Узкие и широкие. Они блуждают по всему городу, как тоннели для огромных червей, которые прятались здесь от зимы.
Но теперь все в грязи, трещинах и разломах. Кругом следы от пожара. Черная короста ползет по стенам, забираясь все выше и выше. Сажа и пепел. Дорога смерти тянется от центральных ворот города и уходит к замку на вершине холма.
Там обитает дракон.
Даутцен не прячется. Она идет прямо в логово змея. Ее шаги гулко звучат среди пустоты. Здесь нет ничего. Только камень. Все, что создал человек и сам он, обратилось в пыль и песок. Сложное развалилось на мелкие детали и осколки. То, что должно было славить силу, увековечить победу разума над природой, теперь только руины.
Но кое-что осталось нетронутым.
Даутцен смотрит на памятник королеве, который возвышается на постаменте у храма старому богу Ваалу. Центральная площадь города хранит отпечаток былой славы Деворы. Здесь всюду бронза и позолота. Фрески на стенах, слова молитв и псалмов. И нечто из другого мира, название которому Даутцен не знает. Оно похоже на черное зеркало, по которому время от времени пробегает надпись:
ТЫ ЗАХЛЕБНЕШЬСЯ ВО ТЬМЕ, КАК В ЧЕРНИЛАХ.
Тело Деворы высечено из мрамора. Нежная, идеальная форма. Женщина молода и красива. Она словно живая. Руки, ноги, гибкое тело. Королева обнажена. Она держит в ладонях сердце ребенка и предлагает небу подарок.
Даутцен дрожит.
Она кое-что заметила. И теперь не может не видеть это.
Девочка слишком долго всматривалась в черты лица матери Тасмин. Она хотела увидеть подругу. Почувствовать хотя бы на секунду присутствие ведьмы из Затонувшего леса. Пусть даже так. В этом мертвом мраморном изваянии.
Даутцен теперь одинока. Она хочет разделить свою жизнь с кем-то еще. Радость и горе. Любовь и ненависть. Страсть и тоску.
Но во внешности королевы Деворы нет и намека на Тасмин.
Форма носа, рта, контур губ и подбородка, разрез глаз. Все говорит о другой.
Кот Исмат появляется из неоткуда и трется под ногами у девочки.
Даутцен берет его на руки и целует в нос. Он мокрый. Шерсть зверя пахнет травой, дымом и снегом. Зеленые глаза внимательно следят за девочкой. Кот говорит:
—Дракон нас съест.
—Я спасу тебя ценой собственной жизни.
—Ты слишком глупа.
Даутцен пожимает плечами.
—Мужлан. Женоненавистник. Трусишка.
—Погода меняется. Лапы болят.
—Тогда понесу тебя на руках.
