Злые деревья так голодны. Они ждут эту жертву. Корни трещат под землей от желания.
Все здесь стонет в предвкушении крови.
Но Девора идет дальше. Она проходит через поляну к дороге.
Узкая колея тянется через луга и поля, на вершину холма и там исчезает где-то вдали, проходя мимо деревни и дальше к замку барона.
Девора опускает сестру на траву рядом с дорогой. Девочка проснулась и вертится из стороны в сторону, будто пытаясь освоиться в новом мире.
Девора смотрит в голубые глаза и говорит:
—Ты всего лишь маленькая ссыкуха.
Она делает шаг.
Реальность вытягивается в нить. Она идет вперед, оставляя Затонувший лес позади. Все смещается и меняется местами. Низ становится верхом. Солнце молодеет. Звезды загораются в новых туманностях.
Девора вернулась домой.
***
Даутцен с трудом откладывает рукопись в сторону.
Она прочла лишь половину.
История ведьмы, шлюхи Ваала, убийцы, предательницы и королевы Деворы кажется девушке странно знакомой. Все сплелось в этой женщине в один клубок змей. Сила, ненависть, боль, наслаждение, власть, ум, хитрость и страх. Она безумна. Чудовище похуже дракона Тетура. Но Даутцен испытывает к ней только жалость.
В сердце своем Девора так и осталась маленькой девочкой, которую никто никогда не любил. Все ее поступки были попыткой отплатить матери за боль и унижения. И каждое падение все ниже и ниже в бездну жестокости и ненависти всегда оказывалось лишь очередным способом привлечь внимание к обиженному ребенку.
Даутцен простила сестру.
Она давно знала, что ничем не похожа на мать и отца. Она чужое дитя, которое Михаил подобрал после смерти жены. Он дал ей имя и вырастил девочку, как родную.
Но у Даутцен нет никаких сомнений в том, что ребенок на руках у Деворы в Затонувшем лесу — это она. Тому нет доказательств. На бумаге лишь несколько совпадений, которые расходятся во времени. Даутцен едва исполнилось четырнадцать, а королева умерла зрелой женщиной.
Что с того?
Девора долгое время жила в другом мире. Лет десять назад никто в Старом королевстве и слыхом не слыхивал о кровожадной старухе во главе армии мертвецов. Она сожрала всех и все на своем пути. В год пришествия Деворы многим казалось, что проще примкнуть и подчиниться Силе, чем быть уничтоженным как десятки других королевств.
Даутцен пытается вспомнить свою настоящую мать. Лицо. Руки. Запах. Глаза. Но в памяти нет ничего такого. Там только образы из рукописи, навязчивые картинки, которые создал писатель. Своих воспоминаний у девочки нет.
Это печально.
Она обычная. Никакой силы. Ее мать скорее всего была крестьянкой. Молодой девушкой с нежданной беременностью. Она бросила Даутцен в поле или на дороге, а то и вовсе отнесла в замок барона. Там всегда была нехватка в прислуге.
Но кое-что не дает Даутцен покоя.
Она берет рукопись и внимательно перечитывает несколько мест. Снова и снова.
Все слишком просто. Кажется, что в семье ведьмы из Затонувшего леса пользоваться силой может любой. Достаточно лишь коснуться потока. Мать научила Девору, а та своего сына и дочь.
Даутцен закрывает глаза.
Куда тебе нужно?
Куда ты хочешь попасть?
—Тасмин.
Ничего. Только тьма. Черная, как волосы и глаза ведьмы. Даутцен не знает, где искать. Девушка исчезла. В этом мире нет и следа. Все здесь потеряло всякий приемлемый смысл. Везде пустота.
Солнце уходит.
Свет становится тусклым. Краски дня блекнут. Сумерки приветствуют ночь. Она ползет в город. Тени от скал и домов бегут к замку. Они заглядывают в логово дракона Тетура и трогают оружие и доспехи, тянутся к черепам.
Даутцен не хочет здесь оставаться.
Кто-то чужой шаркает по коридорам дворца. Осторожный. Коварный. Может быть зверь или старик из пещеры. Скоро он пройдет через зал и увидит горы золота и монет. В добрых людей Даутцен больше не верит. Исмат мертв. Некому ее защитить.
Пора собираться в дорогу.
Девочка закрывает глаза.
Куда тебе нужно?
Куда ты хочешь попасть?
В дом на берегу океана.
Там в саду растет чебрец, календула и васильки. Тасмин на кухне жарит оладьи и достает из банки малиновое варенье. Она наливает в стакан холодное молоко. Капельки воды стекают по стеклу на стол. В открытое окно дует ветер. Он приносит вкус соли.
Ничего. Пустота.
Даутцен не может ходить в другие миры.
Она встает на ноги и замечает, что старик уже здесь.
Его силуэт в сумерках словно высечен из камня. Он замер на входе в зал и не сводит взгляд с туши Тетура.
Он говорит:
—Ты, сука, убила дракона.
Даутцен пожимает плечами.
—Каждый день… мне нужно смотреть на него этими глазами, чтобы увидеть. Оглянись! Все это он. Вечный ветер, пустошь и снег. МОЯ БЕСКОНЕЧНАЯ ЖИЗНЬ! Что же ты натворила? Я часть этого места. Я принадлежу ему. Мать нарекла меня Бедвар, в тех местах это значит "обещанный воин". Я был обещан дракону. Когтистым горам. Я должен жить вечно!
—Все хорошее когда-нибудь заканчивается, Бедвар.
—Ты слышишь? Ветер больше не дует. Зима издохла совсем. Магия исчезает. Она проходит сквозь землю и уносится вместе с талым снегом в долину. Мое тело гниет. Чувствуешь запах?
—Это дракон.
—Нет. Нет. Ты. ЭТО ВСЕ ТЫ! Я не хочу умирать. Я выпью всю твою кровь, проклятая ведьма! ТЫ ВСЕГО ЛИШЬ МАЛЕНЬКАЯ ССЫКУХА, СЕСТРА!
Бедвар срывается с места. Он бежит к лежбищу дракона. Его глаза горят адским огнем. Магия проходит сквозь тело и сочится наружу голубым светом. Холодным. Мертвым. Как снег на вершинах Когтистых гор.
Даутцен в испуге отступает назад.
Она делает шаг.
Мир меняется. Центральный зал замка вытягивается в длину и скользит вперед. Золото, драгоценные камни, черепа и туша дракона. Все плавится и течет, словно металл под воздействием высоких температур. Звезды взрываются, умирают и рождаются снова. Лишь сумерки, песнь близкой ночи, остаются там, где и были.
Океан набегает на берег.
Холодный и мрачный.
Волны катятся от самого горизонта и бьются о скалы. Шум и звук.
Даутцен делает глубокий вдох и смотрит на Солнце.
Звезда падает в океан.
Багровый закат. Темные облака плывут в сторону гор. Они несут туда ночь.
Что-то случится.
